Как остановить коронавирус без драконовских мер: 4 секрета успеха Южной Кореи
«С медицинской точки зрения сейчас описано по большому счёту два сценария: «азиатский» сценарий, когда это быстро стихает, и «итальянский», когда это нарастает», — так 24 марта в разговоре с Владимиром Путиным описал два варианта распространения коронавируса Денис Проценко, главный врач клиники в Коммунарке, куда везут московских пациентов с подозрением на коронавирус. То, как ситуация с вирусом обстояла в Южной Корее — яркая иллюстрация «азиатского» сценария.
В первые недели распространения инфекции страна стала одним из основных очагов заболевания за пределами Китая. Первый случай заражения коронавирусом там был выявлен 20 января — через три недели после того, как о новом коронавирусе стало известно, и за 11 дней до регистрации первых случаев в Италии. К 29 февраля заболеваемость в стране достигла пика — за сутки было зафиксировано 909 новых случаев. Однако уже 5 марта этот показатель сократился до 438, еще через четыре дня — до 248 зараженных, а 9 марта корейские власти сообщили о 131 новом случае заболевания за сутки. К 22 марта суточный прирост числа заболевших замедлился до 64, в то время как, например, в Италии, в тот день было зарегистрировано 5560 новых случаев.
Еще более красноречивы данные о смертности от коронавируса. За все время эпидемии от инфекции умерли 126 человек при 9 000 заболевших, ежедневный прирост по смертям не превышает 10 человек в сутки (в основном речь идет о 2-4 случаях), в то время как в Италии прирост новых смертей идет на сотни (24 марта — более 700).
Южная Корея смогла остановить распространение инфекции без драконовских мер Китая на ограничение свободы слова и передвижения, а также без закрытия границ, как сделали это в Европе и США, пишет The New York Times. Южная Корея своим примером доказала, что вирус можно сдержать, не останавливая экономику, но будет ли работать ее модель за рубежом?
Перенимая опыт Южной Кореи, западные страны могут столкнуться с тремя препятствиями, ни одно из которых не связано с затратами или технологиями, считает The New York Times. Это слабая политическая воля, низкий уровень общественного доверия и время, которого уже нет. Издание также выделяет четыре урока, которые нужно вынести из опыта Южной Кореи.
Действовать быстро
Через неделю после выявления первого зараженного, 27 января, власти Южной Кореи встретились с представителями более 20 медицинских компаний и призвали их немедленно приступить к разработке тестов для массового производства.
Первый набор для теста, сделанный компанией Kogene Biotech Co., получил одобрение правительства 4 февраля. На тот момент в стране было зарегистрировано всего 16 случаев заболевания вирусом COVID-19. Поставка тестов началась три дня спустя.
«Обычно для утверждения теста требуется около года, но Управление по контролю качества и продуктов в силу чрезвычайной ситуации дала временное одобрение подходящим кандидатам», — рассказывает представитель Корейского центра по контролю заболеваний Пак Хён Гю.
«Южная Корея — открытое общество, и она хотела бы защитить свободу людей передвигаться и путешествовать», — объяснял министр здравоохранения Пак Нын Ху, — Вот почему мы проводим большое количество тестов».
Впрочем, меры карантинного характера корейским властям все же приходилось вводить. 18 февраля коронавирус был выявлен в городе-миллионнике Тегу у одной из пациенток, которая была членом христианской религиозной секты Синчонджи и посещала воскресные службы, на которых присутствовали тысячи человек. Власти сразу объявили Тегу «зоной особого внимания», закрыли школы, призвали жителей не выходить из дома и отправили туда дополнительных врачей, койки и оборудование.
Делать много тестов
За день Южная Корея может тестировать до 20 000 человек. Чтобы снять повышенную нагрузку на больницы, в стране было создано 633 центра, предназначенных только для тестирования на коронавирус, включая 50 станций на парковках, в которых люди могут пройти тест, не покидая своих автомобилей. Там они заполняют анкету, у них замеряют температуру и берут мазок из горла. Процесс занимает около 10 минут. Образцы, которые хранятся в герметичных контейнерах при 4 °C, доставляются в фургонах в 118 лабораторий. Результаты теста сообщаются в течение нескольких часов.
«Тестирование занимает центральное место, раннее обнаружение вируса сводит к минимуму его дальнейшее распространение и позволяет быстро лечить заболевших», — рассказал BBC глава южнокорейского МИДа Кан Гён Хуа. Он считает, что тесты — это «ключ к нашему очень низкому уровню смертности».
В Южной Корее было проведено более 300 000 тестов на 24 марта. Это в 40 раз больше тестов на каждого человека, чем было сделано в США, отмечает NYT. В России тестов также пока проведено значительно меньше — на совещании с участием Владимира Путина 24 марта вице-премьер Татьяна Голикова заявила, что проведено 163 000 тестов, при том, что население в России примерно в три раза больше южнокорейского.
Отслеживать, изолировать и контролировать
Южная Корея разработала методы активного отслеживания контактов еще во время вспышки эпидемии MERS (так называемый ближневосточный респираторный синдром) в 2015 году, пишет The New York Times. Медицинские работники отслеживали движения пациентов, используя записи с камер наблюдения, транзакции с кредитных карт и даже данные GPS с их автомобилей и мобильных телефонов.
«Мы проводили наши эпидемиологические расследования, как полицейские, — рассказал эпидемиолог Ки Мо Ран, который консультирует правительство по борьбе с коронавирусом. — Позже мы пересмотрели законы и обозначили приоритет безопасности общества над конфиденциальностью частной жизни».
Корейцы восприняли вторжение властей в частную жизнь как необходимый компромисс, пишет NYT. Те люди, которым предписано быть на карантине, должны установить на свой телефон специальное приложение, которое оповещает власти, если человек нарушил режим изоляции. Штраф за нарушение карантина может достигать $2500. На телефоны приходят оповещения в случае, если поблизости выявлен случай заражения. На веб-сайтах и в приложениях для смартфонов можно получить почасовые, а иногда и поминутные данные о перемещении зараженных людей — какие автобусы они использовали, когда и куда они садились и выходили, даже информацию о том, носили ли они защитные маски.
Заручиться поддержкой общества
Опросы показывают, что большинство в южнокорейском обществе одобряет меры властей, пишет NYT — борьба с вирусом, словно в военное время, дала людям «чувство общей цели». Телевизионные передачи, объявления в метро и оповещения на смартфонах — все напоминает гражданам о необходимости носить маски и дистанцироваться.
Для того, чтобы победить эпидемию, необходимо предоставлять гражданам полный объем информации и требовать от них сотрудничества, говорит замминистра здравоохранения страны Ким Ган Лип. «Благодаря общественному доверию у нас очень высокий уровень гражданской осведомленности и добровольного сотрудничества для борьбы с коронавирусом. Все это очень помогает», — рассказал замглавы корейского МИДа Ли Тэ Хо.