Пробуждение гражданского общества: почему разрастается протест в Москве
Самый массовый с 2011 года московский митинг 10 августа доказал: протест ширится. Еще в июле, когда акции из-за недопуска на выборы в Мосгордуму независимых кандидатов только начались, положительно к выходу на улицы относились 37% жителей столицы, нейтрально — 30%, а отрицательно — 27%. И с тех пор масштаб протеста только увеличивался.
«Хватит нам врать»: как прошла самая массовая с 2011 года акция протеста в Москве
Это часть общероссийской ситуации, когда общество в очередной раз обнаруживает себя в конфликте с государством. Разные слои населения и разные части страны переживают этот конфликт в разное время и в разных обстоятельствах. Люди, собиравшиеся на пенсию, вступили в противостояние с государством год назад — после повышения пенсионного возраста. Вслед за ними жители ряда регионов, недовольные навязанными сверху руководителями, «прокатили» кандидатов от власти на губернаторских выборах. Следующей пришла очередь протестовать людей, задыхающихся от дыма и вони помоек, которые разрастаются или проектируются у них под боком. Наконец, в Москве избиратели возмутились, когда их кандидатов лишили права баллотироваться.
Что объединяет все эти проявления недовольства? Общим знаменателем протестов является проснувшееся гражданское чувство. Оно пробуждается в человеке в ответ на покушение на его права как гражданина, на то, что ему как гражданину дорого. Например, катализатор такого чувства — внешняя угроза. Ради победы над врагом и защиты государства люди вступают в ополчение или уходят добровольцами на фронт. Другой, менее радикальный вариант проявления гражданского чувства — участие в выборах и референдумах. Так общество вступает в диалог с государством. В Москве диалога не получилось: мы оказались свидетелями того, что гражданское достоинство людей государством оскорблено. Чтобы отстоять это достоинство, люди и вышли на улицу, противопоставив себя государству.
Митинг делает это противопоставление очень ясным. Из-за того, что государство в роли своих представителей делегировало на улицу обезличенные фигуры росгвардейцев, диалог либо не происходит вовсе, либо заканчивается для другой стороны унижениями, а то и кровоподтеками, если не судами, штрафами и арестами. Радоваться тому, что молодые люди платят такую цену как доказательство того, что они граждане, невозможно, но дубинки силовиков и автозаки — самая острая форма этого доказательства. Другая, менее радикальная — просто прийти на митинг, оказаться в среде таких же, как ты сам.
Собрание многотысячной массы — это поиск людьми возможности увидеть и осознать себя как граждан. Если не понимать этой цели, то поведение москвичей, которые пришли на площадь постоять и разойтись, кажется совершенно бессмысленным. Ведь в то, что власти пойдут на попятную и зарегистрируют оппозиционеров на выборах в Мосгордуму, при нынешней ситуации в стране верить не приходится.
«Протест адресован не московским властям»: будет ли разрастаться политический кризис в столице
Люди идут на митинг, чтобы увериться самим и показать власти: нас много, мы не боимся. За этим же выходили на Болотную участники протестов 2011-2012 годов. Кое-кого из них можно было встретить и в толпе нынешних протестующих. Но главное — за своей порцией гражданского достоинства вышли новые поколения.
На митингах конца 1980-х преобладали люди среднего возраста. На митингах 2011-2012 годов молодежь появилась и показала себя на акции «Оккупай Абай». Митинги по призыву Алексея Навального в 2017 году, по установившемуся мнению, были молодежными и даже подростковыми. На последних акциях доля молодежи тоже была высокой. Но на «согласованных» мероприятиях к ним добавилось значительное количество людей среднего возраста, что и сделало протест рекордно массовым.
Как на все это будут реагировать власти? Можно представить план максимального сохранения лица мэра Москвы Сергея Собянина в глазах как публики, так и тех, от кого зависит его судьба: с одной стороны, никаких уступок по регистрации оппозиционеров и прекращению уголовных дел не будет, с другой — заявки на митинги на весь оставшийся предвыборный период будут согласовываться, а полицейский прессинг перестанет быть жестким. Тогда все большее число людей будут решаться выходить на улицу — счет дойдет, скажем, до 100 000 участников. «Пар» протеста будет максимально выпущен.
Параллельно будет стимулироваться призыв к бойкоту выборов со стороны Навального или другой популярной фигуры. Цель — сделать приход на выборы и голосование бессмысленным в глазах большинства избирателей. Если люди останутся дома, процедура сведется к волеизъявлению ярых сторонников партии власти или административно «мотивированного» электората. Сколь мала будет явка — вопрос в этом случае второстепенный. Такая Мосгордума, конечно, не будет иметь авторитета в глазах москвичей, но к этому не привыкать. Зато мэр свой авторитет сохранит, если не приумножит.
Но может статься, что Собянин «сверху» кому-то надоел. Тогда его оппонентам нужны всплески недовольства в Москве — все более заметные, пусть и остающиеся под полным контролем Росгвардии. Их будут провоцировать уже знакомой игрой, то согласовывая, то запрещая акции и выманивая на улицы наиболее радикальных оппозиционеров. Этому плану на руку как предвыборные волнения, так и волнения после выборов, если публика узрит в голосовании нарушения. Формальный результат выборов при таком подходе будет тем, что нужен властям. А какими средствами он достигнут, неважно. Потенциально массовое возмущение избирателей нарушениями — часть этого плана: за потерю контроля над спокойствием в столице поплатится мэр.