Театральный карман. Зачем государство тратит на театры 69 млрд рублей в год
В феврале 2019 года на встрече с сенаторами премьер Дмитрий Медведев рассказал вдруг, что театров в стране сейчас в несколько раз больше, чем в советский период. О сокращении бюджетного финансирования Медведев не говорил, но заметил, что в России очень много государственных театров, с судьбой которых уже надо определяться. В 2018 году театры получили от государства 69 млрд рублей.
Через полтора месяца, утром 27 марта министр культуры Владимир Мединский на пресс-конференции, посвященной итогам работы ведомства в 2018 году, объявил об объединении Александринского театра в Санкт-Петербурге и Драматического театра им. Федора Волкова в Ярославле. Министр сообщил, что за год было закрыто три федеральных театра, а в ряде театров была проведена реорганизация, например Театр Покровского был присоединен к Большому театру. Объединение театров, по мнению министра культуры, приводит к консолидации творческих потенциалов, интеграции финансовых и управленческих ресурсов. В России дают спектакли 619 театров, их совокупный доход в 2018 году составил более 99,5 млрд рублей. Сами театры заработали 30,8 млрд рублей, все остальное — государственные субсидии и гранты. Могут ли театры выжить без госфинансирования?
С объединением Волковского театра и Александринки Мединский поторопился. Вечером того же 27 марта губернатор Ярославской области Дмитрий Миронов, бывший охранник Владимира Путина, написал у себя в Facebook, что он против слияния ярославского и питерского театров. И сообщил, что уже провел в Москве ряд встреч по этому вопросу. «Волковский театр — гордость и бренд Ярославии, и я считаю, что объединения быть не должно», — выступил Миронов. И 28 марта Дмитрий Медведев приостановил действие приказа Минкульта по объединению театров. Через два месяца ярославский губернатор сообщил, что Владимир Путин поддержал предложение присвоить театру им. Федора Волкова статус особо ценного объекта культурного наследия народов Российской Федерации, что позволит ему сохранить самостоятельность, увеличит размер финансирования и даст новые возможности развития.
«Объединять два крупных театра в разных городах — глупость несусветная, — считает директор Театра им. Вахтангова Кирилл Крок. — Ни тот ни другой театр не назовешь отстающим. Тогда зачем это укрупнение?! Ради оптимизации управления и сокращения расходов? Сомнительный метод. Возможно, в объединяемых театрах уволят несколько сотрудников, но наверняка появится еще одна бюрократическая надстройка — хотя бы для ведения общей бухгалтерии».
40 самых успешных звезд России до 40 лет. Рейтинг Forbes
В 2018 году в общих доходах Волковского театра бюджетное финансирование превышало 68,7%, из 233,7 млн рублей самостоятельно театр заработал 67 млн рублей и 2,5 млн рублей ему пожертвовали спонсоры. Самый дорогой билет в театр стоит 1000 рублей, а самый дешевый — 100 рублей. Зал заполняется в среднем на 85–88%. «Мы можем увеличить цены, но зритель не придет», — говорит заместитель директора Волковского театра Валерий Русин. Чтобы не потерять зрителей, региональному театру приходится выпускать по 12 премьер в год (у МХТ им. Чехова, к примеру, новых постановок в два раза меньше). «У нас же публика одна и та же, поэтому нужно что-то давать новое», — объясняет Русин.
Как Минкульт оценивает эффективность театров? Министерство ориентируется на количество зрителей и объем внебюджетных доходов (от оказания платных услуг) — как в денежном выражении, так и в относительном. Исходя из этих критериев, по словам представителя министерства, все подведомственные Минкульту федеральные театры успешны. Из них максимальной экономической самостоятельности добился Театр им. Вахтангова — в 2018 году бюджетные субсидии составили 43% совокупного дохода. Можно ли дальше снижать этот показатель?
«Есть один простой показатель эффективности театра: если все билеты проданы — это успех», — говорит Кирилл Крок. Когда в 2010-м новый худрук Римас Туминас пригласил его возглавить администрацию театра, ситуация была не столь благополучной. Один из самых знаменитых театров страны в то время едва начал выбираться из многолетнего творческого кризиса, лишившего его публики. И менеджерский опыт Крока, который 10 лет работал в театре «Модерн» и увеличил его посещаемость с 38% до 96%, очень пригодился. Пока Туминас обновлял репертуар и собирал призы на фестивалях, Крок занимался хозяйством. Упорядочил продажу билетов, отремонтировал историческое здание на Арбате, и даже сложные работы, например замену вентиляции в зале, умудрились провести, не закрывая театр. «Мы постоянно что-то улучшаем, потому что зрителю должно быть удобно, — говорит Кирилл Крок. — Не должно быть очереди в женский туалет, как на Киевском вокзале. В зале не должно быть душно, а если кому-то, наоборот, холодно или дует, эту проблему тоже надо решать. Мы на такой случай закупили 150 пледов. При необходимости выдаем, как в самолете».
Историческая сцена на 1055 мест — главный источник дохода театра Вахтангова. Средняя выручка с аншлагового спектакля — 2 млн рублей при стоимости постановки до 15 млн рублей. Но в последние годы у театра появились дополнительные площадки. В 2015-м — новая сцена на 250 мест, в 2016-м — арт-кафе, где регулярно проходят творческие вечера. «Нам нужно разнообразить репертуар, привлекать более широкую аудиторию, — объясняет Крок. — Да, камерные залы приносят гораздо меньше выручки, но это тоже доход. К примеру, в 2018-м арт-кафе показало 1 млн рублей прибыли. Мы не клянчим деньги, а сами их зарабатываем».
20 самых театральных регионов России
Систему господдержки театров Крок считает хотя и несовершенной, но необходимой. «Если Минкульт перестанет нас финансировать, придется ужать расходы на 40% и прежде всего серьезно сократить штат, — говорит Крок. — Когда у театра есть свое здание или, как у нас, имущественный комплекс на 34 000 кв. м, без господдержки тяжело. Думаю, мы сможем выжить, но не сможем активно развиваться».
Размер субсидии театрам Минкульт определяет ежегодно исходя из числа зрителей, заполняемости зала, сыгранных спектаклей на стационарной сцене и на гастролях, годовой выручки и зарплат. Более эффективные должны получать и больше финансирования, но этого не происходит. «В Минкульте действует система отраслевых коэффициентов, с помощью которых можно увеличить финансирование театрам с проблемной посещаемостью (иначе они просто загнутся) или, наоборот, снизить субсидии коммерчески успешным театрам», — рассказывает Кирилл Крок.
Сам театр заработал в 2018 году, по данным Минкультуры, 544 млн рублей: от основных видов деятельности 512 млн рублей, 32 млн рублей он получил от спонсоров. Согласно отчету, опубликованному на сайте театра, на гастролях он заработал 94,2 млн рублей, от арендаторов получил 17,2 млн рублей. В 2018-м только на своих площадках труппа сыграла 896 спектаклей, их посмотрело 307 800 зрителей.
Одним из самых эффективных в стране Мединский называет МХТ им. Чехова. В 2018 году заполняемость зала составила 99,8%, доходы превысили 1,1 млрд рублей, 48,9% из них — бюджетное финансирование. «Нужно расходы снижать, а доходы повышать. Как это делают антрепризы? Упрощают сценографию, костюмы и т. д. Все расходные статьи сжимают, — рассуждает директор театра Марина Андрейкина. — Хочешь хорошо продавать? Бери комедию. Но если мы говорим про развитие театрального искусства с разнообразным репертуаром и доступными ценами, то соединить доходы с расходами практически невозможно». Цена новой постановки в МХТ — от 10 млн до 15 млн рублей, окупаются эти вложения за три-четыре месяца (10–13 спектаклей).
Театр использует все возможности для заработка: около 3% дохода приносят ресторан, служебный и зрительский буфеты, 6% — гастрольная деятельность, 1% — спонсоры. Иногда театр сдает в аренду сцену, проводит корпоративы (в 2018-м компании выкупали полностью зал на спектакли для своих сотрудников около 10 раз). Тем не менее каждый купленный в 2018 году билет в среднем был субсидирован государством на 1700 рублей.
Много ли в стране театралов? В 2018 году лидером по числу зрителей был Мариинский театр — более 1,6 млн, более 550 000 человек посетили Большой театр, более 300 000 — Малый, Театр им. Вахтангова, Новосибирский театра оперы и балета.
Финансовый успех театра зависит и от имени руководителя. «В России всегда любили известных актеров. И узнаваемые руководители театров активно этим пользуются и трансформируют известность в дополнительное бюджетное финансирование», — говорит один из театральных менеджеров. Юрий Грымов, худрук театра «Модерн», рассказывает, как получил отказ Минкульта в гранте на постановку «Войны и мира»: «Сказали, что московские театры не финансируют. Это лукавство, потому что грант получил Театр киноактера (художественный руководитель Никита Михалков. — Forbes). Это тоже московский театр. Если бы я знал, что там участвует Никита Сергеевич, я бы даже не подавал. Я взрослый мальчик». На постановку стоимостью 10 млн рублей Департамент культуры Москвы выделил 3 млн рублей. В сентябре 2018-го «Модерн» запустил краудфандинг. На спектакль, премьера которого назначена на 8 ноября 2019 года, в июле через продажу билетов собрали более 500 000 рублей, еще 2,5 млн пожертвовали партнеры театра. Альтернатива госфинансированию все же существует.