Указ президента Владимира Путина о присвоении имен аэропортам «имен лиц, имеющих заслуги перед Отечеством» завершил более чем полугодовую эпопею, внезапно начатую прошлой осенью Общественной палатой РФ. Теперь можно подводить итоги.
44 российских аэропорта, которые теперь будут называться по-новому
Сразу отметим, что в юридическом смысле ничего не меняется. Никакой перерегистрации, переименования юридических лиц, смены товарных знаков, фирменных наименований, коммерческих обозначений не последует. В том же Шереметьево, которое теперь получило еще и имя Александра Пушкина, будет просто повешена памятная табличка и открыта тематическая литературная гостиная.
Теперь насчет конкретных названий. В большинстве своем они отторжения не вызывают, хотя именно мотивация переименования столичных аэропортов порождает ряд вопросов. Почему Шереметьево должно ассоциироваться с Пушкиным, Домодедово с Ломоносовым, а Внуково с Туполевым — не очень понятно. Имена Пушкина и Ломоносова вообще заезжены — они присвоены и вузам, и проспектам и т.д. и т.п., и использование их в очередной раз ничего кроме недоумения не вызывает. Натянуто выглядит привязка Туполева ко Внуково, также как Сергея Королева к Курумочу в Самаре, где жил свой знаменитый конструктор авиадвигателей Николай Кузнецов.
Несколько нелепа ситуация с аэропортом Сыктывкара — он теперь будет носить имя никому неизвестного Петра Истомина, якобы первого летчика земли коми, который воевал за большевиков и погиб на Гражданской войне, расстрелянный белыми. Помимо абсолютной неизвестности этой фигуры, она еще является разделяющей политически. Почему не назвать аэропорт в честь первого коми-поэта Ивана Куратова, например? Так поступил в Якутии, дав аэропорту в Якутске имя Платона Ойунского.
С аэропортом Калининграда, отказавшись от вполне логичного имени философа Канта, которое вызвало некие недовольства (типичный пример порождения проблемы на пустом месте), выкрутились, присвоив имя императрицы Елизаветы Петровны, при которой он был в первый раз завоеван. Но неужели всякий раз в самолете будут объявлять: «Готовимся к посадке в аэропорту Калининграда имени императрицы Елизаветы Петровны»? Не слишком ли затянуто? Мурманский аэропорт будет теперь имени Николая II, тоже весьма спорное решение: да, при нем Мурманск как порт был основан, но железную дорогу к нему тянул и фактически являлся основателем города Александр Трепов, о котором я не так давно писал в Forbes.
И конечно, сюрпризом президентского указа стало то, что Пулково не получил имени Федора Достоевского. Официальных разъяснений администрация президента не дала, однако в Общественной палате пояснили, что это было сделано во избежание «поляризации общественных настроений в регионах». Не забудем, что Пулково – аэропорт родного города Путина, который часто прилетает туда для участия в разного рода мероприятиях. Так что знаковые решения по Санкт-Петербургу принимает президент. Кроме того, в сентябре в городе пройдут губернаторские выборы, и это также фактор, который мог повлиять на приостановку решения.
Но, в целом, проблема не в конкретных названиях. Дело в самой инициативе, непонятно зачем вброшенной. В ней видится желание подражать зарубежной практике ради самого процесса подражания, без ясного понимания как происходят присвоения имен в той же Америке, например. Во-первых, это всегда инициатива снизу и решение местных властей за исключением тех случаев, когда аэропорт принадлежит федеральной власти, как было в случае с аэропортами имени Дж.Ф.Даллеса и Рональда Рейгана под Вашингтоном. Во-вторых, часто имя дается того человека, который внес вклад в строительство аэропорта либо создавал для этого условия. Например, в Нью-Йорке так был с Ла Гуардией, мэром города. В Атланте после споров аэропорт (один из крупнейших в мире пересадочных узлов) носит имя сразу двух мэров — Хартсфилда и Джексона. В Сан-Франциско аэропорт назвали в честь Нормана Минеты, мэра Сан-Хосе и министра транспорта. (Показателен факт, что в названиях фигурируют мэры — в США часто муниципалитеты занимаются аэропортами).
В России ни один из аэропортов таковой чести не удостоился. Хотя имена есть. То есть подражание идет чисто механическое, без понимания глубинной сути. А вот в Европе такие крупнейшие аэропорты как Хитроу, Схипхол, Франкфуртский не переименованы, и ничего, никто не страдает, и хуже они не работают.
Иными словами, даже если очень хочется «сделать как у них», можно было ограничиться списком из пяти-шести аэропортов небольшого размера, чьи имена не на слуху, и посмотреть, что из это выйдет. И уже затем действовать дальше. В данном же случае все превратили в кампанейщину, при том без последствий, ведь никто не только не собирается отказываться от «Шереметьево» или «Домодедово» — названий, имеющих историю и ставших раскрученными брендами, но даже употреблять двойные названия — «Пушкин-Шереметьево».
Негативный эффект от кампании также заключается в том, что жителям было наглядно продемонстрировано, что их мнение учитываться не будет. Так, согласно опросам фонда «Социум», 83% жителей Екатеринбурга против переименования аэропорта «Кольцово». Вкупе с историей с храмом это, пусть и маленький, но дополнительный поступок власти, не то, чтобы отталкивающий от себя население, но показывающий, что она пребывает в иной реальности. Впрочем, ситуация с Пулково и аэропортом Гумрак в Волгограде, также не переименованным, показывает, что перемены возможны. Но какие факторы играют роль в подобных случаях, остается кремлевской тайной.