На прошедшей неделе отечественные и зарубежные СМИ распространили информацию о стремлении России разместить военную базу на венесуэльском острове Орчилла, расположенном в Карибском море. Эти сведения породили активное обсуждение вопросов, связанных с возможностью реализации проекта и его потенциальным влиянием на отношения в регионе.
На протяжении последних двух десятилетий Россия упорно работала над расширением своего присутствия в Латинской Америке, в равной степени развивая двусторонние отношения с такими центрами, как Бразилия, Аргентина и Мексика. Венесуэле российская дипломатия традиционно отводила особую роль вследствие ее ресурсного потенциала и геополитического положения. На сегодняшний день Россия — главный экономический партнер Венесуэлы. Активную работу в стране ведет «Роснефть», общий объем инвестиций которой в энергетический сектор «Маленькой Венеции» превысил $20 млрд. На вложенные средства российская корпорация приобрела концессии на разработку нефтяных и газовых месторождений, а также нефтеперерабатывающий завод Amuya.
Геополитическая привлекательность Венесуэлы для российской дипломатии определяется ее опорным положением в Боливарианском альянсе (ALBA) — субрегиональном интеграционном проекте, через который она оказывает влияние на правительства Кубы, Боливии, Никарагуа и Эквадора. С указанными странами Россию тоже связывают тесные экономические отношения, а российское вооружение составляет до 90% военного импорта этих стран. Взамен на предоставление льготных кредитов на военную технику Россия получает политическую поддержку, которая легитимизирует ее действия на международной арене. К примеру, начиная с 2014 года Боливия, Никарагуа, Венесуэла и Куба голосуют стабильно против резолюций ООН, затрагивающих российские интересы в Крыму и в Сирии. Лидеры этих стран осуждают санкционную политику в отношении России и антироссийскую риторику западных политиков.
Актуальность российского военного присутствия в Латинской Америке особенно возросла в последние годы из-за целенаправленной политики США по изменению баланса сил в регионе.
С начала 1990-х годов в большинстве государств Латинской Америки к власти пришли левые режимы с ярко выраженной антивашингтонской повесткой. Этому способствовал кризис идеологии западного либерализма, укрепление национального самосознания народов, а также расширение торгово-экономических связей между странами региона. В результате большинство латиноамериканских правительств начали проводить демонстративно национальную политику, независимую от США, обвиняя Вашингтон в попытках вмешательства во внутренние дела и всячески препятствуя его инициативам по созданию военных баз в регионе.
Компромиссное отношение к левым режимам, характерное для администрации Дж. Буша-младшего, трансформировалось с приходом к власти Барака Обамы в стремление навести порядок на «своем заднем дворе». Для этого Штаты укрепили связи с Панамой по линии МВФ, усилили американское военное присутствие в Перу, оказывали экономическую и политическую поддержку правительству Колумбии в борьбе с революционной оппозицией. Широкую известность получила инициатива Обамы по нормализации отношений с Кубой с целью «оторвать» Остров свободы от партнеров по Боливарианскому альянсу. В Аргентине и Бразилии политика США привела к отставке президентов Кристины де Киршнер и Дилмы Русеф на фоне коррупционных скандалов.
Пришедший на смену Обаме Дональд Трамп взглянул на внешнеполитическую повестку в отношении латиноамериканских стран сквозь призму миграционного вопроса. Несмотря на концептуальные изменения на мексиканском и кубинском треках, южноамериканская политика США осталась нетронутой и до сих пор направлена на монополизацию геополитического пространства посредством смены неугодных политических режимов, в первую очередь в Венесуэле.
С 2016 года Соединенные Штаты стали систематически торпедировать режим Николаса Мадуро, используя различные методы давления. Во-первых, были введены экономические санкции, которые должны ослабить Венесуэлу изнутри. Во-вторых, искусственно обострялись венесуэло-колумбийские противоречия по миграционной проблеме и вокруг вопроса о статусе венесуэльского залива. В-третьих, была проведена серьезная дипломатическая работа с Аргентиной и Бразилией с целью внешнеполитической изоляции Каракаса в MERCOSUR. Наконец, Вашингтон усилил информационное давление на население республики, демонизируя президента страны.
Все эти факторы привели к затяжному социально-экономическому кризису в Венесуэле. Добыча нефти в этом году упала на 37% по сравнению с прошлым годом — до 1,17 млн баррелей в сутки. Национальная валюта стремительно девальвировалась к доллару на 40,5%, в два раза увеличился государственный долг. Возросший уровень бедности и криминогенная обстановка стимулировали социальные протесты, вылившиеся в 2017 году в ожесточенные столкновения с полицией. Однако Мадуро смог удержаться у власти, в том числе благодаря серьезным инвестиционным вливаниям со стороны России, Китая и Турции.
Учитывая политическую фрустрацию режима Мадуро, а также слабую платежеспособность страны, Россия должна быть заинтересована в защите своих капиталовложений не только в Венесуэле, но и во всей Центральной Америке. Напряженность в российско-американских отношениях и недавняя денонсация договора РСМД Соединенными Штатами поставили вопрос создания российской военной базы в практическую плоскость во время переговоров Владимира Путина и его венесуэльского коллеги 5 декабря.
Однако на этом пути перед Россией стоят объективные препятствия.
Помимо очевидного усиления конфронтации с США, какой не было с момента Карибского кризиса, прогнозируется ухудшение отношений с Бразилией по линии БРИКС. Последняя рассматривает Венесуэлу в качестве зоны своих геополитических интересов и всегда выступала против милитаризации региона. Бразилию может негласно поддержать Китай, который также заинтересован в венесуэльской нефти и выполнении Каракасом своих кредиторских обязательств.
Главной проблемой станет экономическая рентабельность военной базы. Помимо того, что ее создание может стать тяжелым бременем для экономики России, не совсем понятно, в чем будет заключаться ее стратегическая значимость. В противостоянии с Москвой Вашингтон объективно обладает большими ресурсами, позволяющими играть в длительную партию, на что у Москвы нет ни времени, ни денег. Для спасения режима Мадуро одной военной базы будет явно недостаточно. Помимо полного господства на море со стороны ВМС США, рядом с Венесуэлой расположено около 10 американских военных баз, поэтому военного превосходства в Латинской Америке Россия добиться не сможет.
Таким образом, создание постоянного военного присутствия в Венесуэле является для России неперспективной задачей. Более приемлемый вариант может заключаться во временной дислокации российской военно-разведывательной авиации, создании в Венесуэле разведывательного центра, а также в проведении совместных военных учений. При любом развитии событий США продолжат усиливать давление на Венесуэлу, используя экономические и политические инструменты. Предстоящая игра будет стоить России потерь, и российская дипломатия должна постараться отдать малое, чтобы выиграть.