Холостой выстрел «желтых жилетов»: какой урок преподнесли протесты во Франции
Революция во Франции не состоялась. В субботу, 8 декабря, на улицы французских городов вышло около 130 000 протестующих, что составляет 0,002% от всего населения. Одного этого числа достаточно, чтобы понять всю несерьезность происходящего, несмотря на эффектные кадры в эфире телеканалов. Но власти Франции оказались в достаточной мере напуганы, о чем свидетельствуют их решения. Вместе с правящими кругами перепугались и многие благонамеренные обыватели — достаточно почитать посты в соцсетях проживающих во Франции наших бывших соотечественников. Тем не менее, несмотря на широкой замах, настоящего удара по системе не произошло.
В происходящем во Франции есть два основных поучительных момента, которые характеризуют современность. Первый лежит в основе протестов «желтых жилетов». Первопричина, по которой французы надевают светоотражающую одежду, строят баррикады и жгут шины на улицах, заключается в повышении цен на автомобильное топливо. Рост цен на него определяется не колебаниями цен на нефть на мировом рынке, а долгосрочной программой французского правительства по борьбе с климатическими изменениями. Спасать экологию планеты власти в Париже решили путем введения специального налога на углерод (на выхлопы газов из двигателя). Речь идет не об одном специальном налоге, а о добавлениях к другим налогам, в первую очередь к налогу на потребление топлива (la taxe intérieure de consommation sur les produits énergétiques — TICPE) и налогу на добавленную стоимость. В результате запланирована почти вертикальная траектория роста — от первоначальных €7 за тонну CO2 до €44,60 в 2018 году. Далее должно произойти повышение до €65,40 в 2020 году и до €86,20 — в 2022 году. Премьер Эдуар Филипп прямо заявил следующее: «Мы хотим избавить их (французов. — Forbes) от зависимости от автомобилей».
Изначально идея была воспринята на ура, поскольку шла в ногу с общим либерально-прогрессивным направлением, доминирующим на Западе. Основной тезис заключается в том, что люди своим неразумным потреблением энергии повышают температуру на планете, ее необходимо спасать, а финансировать спасение нужно через повышение налогов на автомобильное топливо. Выгода двойная: во-первых, те, кто загрязняет окружающую среду, за это заплатят, во-вторых, снизится потребление, ведь из-за дороговизны люди станут меньше ездить на автомобилях, пересядут на общественный транспорт, будут ходить пешком, кататься на велосипедах, использовать электромобили, машины с водородным топливом.
Однако когда дошло до практической ее реализации, выяснилось, что, хотя французы и против изменения климата, платить из своего кармана они не согласны. Во Франции, как отмечают социологи, автовладельцы (а это 40 млн человек) давно стали крупной электоральной силой, их интересы необходимо учитывать, а именно этого не произошло.
Когда дело касается личных финансов, буржуа (а Франция — страна классических представителей буржуазии) выходит из себя и начинает наносить удары «направо и налево, не разбираясь», по замечанию британского историка Пола Джонсона. Еще классик отечественной литературы Александр Куприн писал: «Французский буржуа дорожит своим трудом и высоко его ценит. Он отлично знает, что су сделаны круглыми вовсе не для того, чтобы их легче катить ребром, а для того, чтобы они не протирали кошелька; наоборот, они сделаны плоскими для того, чтобы их удобнее было складывать в стопочки и относить в банк. С деньгами не шутят».
Именно эта особенность менталитета и обусловила столь резкую реакцию части французского общества на «благородное» повышение налогов — без видимой отдачи от них. Кроме того, «борьба с климатическими изменениями» — проблема для многих умозрительная и носит виртуальный характер, что обуславливает и виртуальность «решений» — локальных ограничений, торговли квотами на выбросы и т. п. Французы как бы говорят: «да, мы не против поиграть в игру «борьба с климатическими изменениями», но только не за наш счет и не так помногу».
Отличительной особенностью движения «желтых жилетов» стала его принципиальная децентрализация, сетевая структура. У него нет лидеров, нет иерархии руководства. Люди самоорганизуются с помощью социальных сетей. В этом его отличие от массовых французских протестов прошлых лет — против изменений в трудовом законодательстве, против изменения закона об образовании и т. д. «Желтые жилеты» — это движение эпохи победившего интернета.
Естественно, одним только протестом против повышения цен на бензин людей привлечь невозможно, «желтые жилеты» объединили вокруг себя всех недовольных нынешним курсом во Франции вообще. Недаром это движение принципиально неполитическое и непартийное. Среди его участников и левые, и правые. Случайно внес свою лепту в события во Франции и Дональд Трамп, поспешивший написать в Твиттере, что протесты «желтых жилетов» доказывают правильность его курса на выход из Парижских соглашений по климату. Он даже заявил, что протестующие якобы кричат: «Мы хотим Трампа!»
Французская политика переживает сегодня кризисные времена. После победы Эммануэля Макрона в прошлом году прежняя партийная система фактически распалась и находится в состоянии постоянных пертурбаций. Различия между противоположными флангами стираются. Все новые партии вынуждены создавать у избирателя иллюзию многопартийности, чтобы сохранять нынешний режим Пятой республики, дабы у сограждан не появлялось и мысли о том, что его можно изменить. С помощью законодательства и СМИ от реального участия во власти отсекаются все потенциально несистемные силы, начиная с Национального фронта.
В этом французский политикум преуспел: в стране за последние 10-15 лет не раз происходили массовые акции протеста, но они ни к чему не приводили. Население протестовало то против введения однополых браков, то против либерализации трудового законодательства, но безрезультатно — холостым выхлопом недовольства. Можно с уверенностью сказать, что и «желтые жилеты» ничего не изменят, возможны только отсрочки, о которых уже поспешили объявить и премьер-министр Филипп (шесть месяцев), и Елисейский дворец (целый год), что создало пикантную ситуацию разнобоя между различными ветвями исполнительной власти. Иные наблюдатели уже говорят о возможном конфликте президента и премьер-министра.
Второй важный момент заключается в значении для России происходящего во Франции. Россияне еще не готовы к организованным низовым действиям. Но велик соблазн «прогрессивных решений». О борьбе с климатическими изменениями у нас пока не заявляют, но о вытеснении личного автотранспорта говорят активно. Достаточно почитать выступления наших ведущих урбанистов. И вот здесь и кроется опасность, готовы ли принять это сограждане? Пока платные стоянки и повышение их стоимости вызывали лишь молчаливое недовольство, но к массовым протестам не приводили. Но впереди у урбанистов большие планы. И вот здесь-то может быть критическая точка, после которой возможны и публичные выступления.
Теоретически курс на переход в мегаполисе от личного транспорта к общественному представляется верным. Но его реализация может оказаться роковой из-за ненужного озлобления и ожесточения населения. Владимир Путин в своем выступлении на съезде «Единой России» неслучайно призвал «никогда не допускать никакого хамства, заносчивости, пренебрежения к людям на любом уровне». Но российские чиновники любят, увлекшись идеей, продавливать ее, не считаясь с реакцией населения.
Да, автомобили в Москве создают массу проблем от выхлопов и пробок до переполненных дворов и уничтоженных газонов. Но их владельцы — живые и по большей части активные люди. Если у них «неправильные» представления о должном, в данном случае — о способе передвижения, это не значит, что они легко с ним расстанутся. Необходим диалог, учет мнений всех сторон, пример Франции — тому наука.