Подведены итоги конкурса «Великие имена России», в рамках которого планируется дать новые названия почти полусотне аэропортов страны. Инициатива более чем спорная и неоднозначная. Но прежде чем проанализировать ее, хотелось бы напомнить читателям о судьбе одного уже переименованного аэропорта.
В 2012 году, в рамках подготовки к чемпионату по футболу, аэропорт Донецка подвергся не только инфраструктурной реновации, но и поменял свое имя. Отныне он стал называться именем великого русского композитора Сергея Прокофьева, уроженца этих мест. Строительство нового аэропорта обошлось в кругленькую сумму — $875 млн, превысив первоначальную смету в три раза. Но сегодня аэропорта нет и в помине. Не проработав и двух лет, он был полностью уничтожен в ходе развернувшихся боевых действий. От новенького семиэтажного здания терминала остались одни обломки. Про русского композитора здесь больше не вспоминают. Впрочем, такова же судьба и луганского аэропорта, названия которому подобрать не успели.
Грустная история воздушной гавани «Сергей Прокофьев» иллюстрирует поговорку: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». В сегодняшней России оврагов немало. Постоянно меняется законодательство, многое делается без длительной временной перспективы — на злобу дня, исходя из сиюминутных интересов. Выборы губернаторов то отменяют, то возвращают, выборы в заксобрания и думы проходят почти каждый раз по новым правилам — ради нужного результата. В стране наблюдается ментальный разрыв между поколениями, между различными регионами и социальными слоями. Где гарантия, что многие из избранных сегодня имен останутся неприкосновенными через несколько лет? Что они не спровоцируют скандалы и требования переименования?
Сами результаты голосования показали потрясающий разнобой во мнениях. Для Шереметьево предлагались, в частности, имена Пушкина, Туполева, Менделеева, Рокоссовского. Что их объединяет и какое отношение эти великие люди имеют к аэропорту? С аэропортом Домодедово похожая ситуация — выдвигались такие персоналии, как Ломоносов, Жуков, Кутузов и даже Евгений Примаков. Зачем так искусственно сталкивать великорусскую, советскую и постсоветскую ментальность? К чему возбуждать страсти? И уж совсем иррациональным выглядит разгоревшийся на пустом месте скандал, связанный с Иммануилом Кантом, в ходе которого почтенный адмирал на полном серьезе едва не воспроизвел анекдотическую реплику из романа Михаила Булгакова: «Взять бы этого Канта, да года на три в Соловки!»
Инициативу высказали внезапно, без должной подготовки и реализовали слишком быстро. То, что делается наспех, не может быть долгосрочным. Придет завтра другой правитель — начнется волна переименований. Ныне прилетающие в Астану пассажиры оказываются в аэропорту «Нурсултан Назарбаев». Но ведь понятно, что это ненадолго, как недолго просуществовал аэропорт под названием «Сапармурат Туркменбаши». Впрочем, Валерий Фадеев из Общественной палаты, курирующий конкурс, уже заявил, что ряд аэропортов пока имени не получит (несмотря на результаты голосования) и по ним будут проведены дополнительные консультации. По всем остальным окончательное слово остается за президентом, так что возможны неожиданности. Владимир Путин уже предложил переименовать недавно переименованное «Главное управление» в «Главное разведывательное управление». Правда, в свое время к его рекомендации вернуться от ГИБДД к ГАИ не прислушались. Но то было в самом начале его правления.
Переименование аэропортов создает неудобства для пассажиров. Все привыкли к названиям «Шереметьево», «Домодедово», «Пулково», «Толмачево», «Кольцово» — какой смысл их менять? Говоря языком современных маркетологов, эти названия — раскрученные бренды с большой добавочной стоимостью. Зачем отказываться от них, тем самым путая пассажиров? Это вполне нейтральные, внеидеологические названия. Чем они не угодили? Если же полного переименования не произойдет, зачем проводить голосование? И что будет в итоге?
Сама мотивация кампании по переименованию на официальном сайте «Великие имена» изложена совершенно неубедительно: «Более половины всех международных аэропортов носят собственное имя, а не просто название типа «Аэропорт Н-ска». Извините, но у нас нет «Аэропорта Москвы» и «Аэропорта Санкт-Петербурга». Все воздушные причалы крупных российских городов давно, еще с советских времен, связаны со старинными русскими топонимами — Шереметьево, Внуково, Пулково, Кольцово, Елизово. Даже в СССР никому не приходило в голову называть их именами Ленина или Маркса.
Неоднозначна и такая мысль: «Традиция называть аэропорты человеческими именами зародилась в США, американцы по сей день остаются одними из самых активных ее последователей». Почему Россия должна в этом следовать за Америкой? У нас своя традиция — называть аэропорты по месту их нахождения, исходя из топонимики. Стригино или Толмачево звучит совсем неплохо. А с Пулково вообще связан свой собственный именной меридиан.
Впрочем, странно было бы ожидать от авторов скандальной инициативы внимательного отношения к языковым традициям. Хотя в числе организаторов проекта значится «Общество русской словесности», сама терминология на сайте стала настоящим оскорблением русского языка: были там и «нейминг», и «шорт-лист», и «лонг-лист», и многое другое.
Разумеется, некоторые организации в условиях отсутствия реальных функций должны оправдывать свое существование, а потому вынуждены производить на свет разного рода пиар-проекты. Для того, чтобы обдумать все последствия своих горе-инициатив, у функционеров этих структур, очевидно, нет ни компетенций, ни полномочий. Жизнь Общественной палаты РФ, несмотря на ее яркую публичность, остается, выражаясь языком того же Канта, «вещью в себе». Можно лишь надеяться, что у государственной власти России еще осталось достаточно политической воли, чтобы остановить бессмысленную игру в слова — пока она окончательно не превратилась в тему анекдотов, с каждым днем все более злых и саркастичных.
Точка зрения автора статьи может не совпадать с мнением редакции