«Я знаю, что я мертв. Потом оказалось, что я ошибся»: Навальный — об отравлении, визите Меркель и своих планах

Основатель Фонда борьбы с коррупцией Алексей Навальный дал первое интервью после отравления немецкому журналу Der Spiegel. Издание отмечает, что во время беседы оппозиционер выглядел собранным и многое помнил, но последствия отравления и комы все же были заметны: в частности, он потерял 12 кг, а на его шее остались шрамы от аппарата искусственной вентиляции легких. «Но голос тот же, как и его чувство юмора и ирония», — пишет Der Spiegel. Вот что рассказал Навальный.

О самочувствии

• «[Чувствую себя] гораздо лучше, чем три недели назад, и с каждым днем все лучше. Недавно я мог пройти лишь десять ступенек, а теперь в силах подняться на пятый этаж. Самое важное, что мои умственные способности восстановились. Хотя, может быть, мы выясним обратное за время интервью (смеется)».

• «Я могу снова стоять на одной ноге. Моя новая работа — стоять на одной ноге и вытягивать другую вперед. Я занимаюсь этим каждый день. Это те упражнения, которыми занимаются 90-летние люди в парках».

• «Сон — главная проблема. Я раньше смеялся над проблемами людей со сном, потому что у меня никогда их не было. Но случилась кома, анестезия, отвыкание от лекарств, долгое состояние, когда я и не спал, и не бодрствовал. С тех пор я не могу уснуть без снотворного».

О жизни во время реабилитации

• «Я живу в Берлине с женой и сыном. Дочь вернулась в Стэнфордский университет. Мы сняли апартаменты. Моя повседневная жизнь монотонна. Я каждый день тренируюсь и больше ничего не делаю. Утром гуляю в парке — это моя работа. Затем занимаюсь с врачом, вечером снова гуляю. Днем пытаюсь работать за компьютером. Врачи говорят, что я могу восстановиться на 90%, может быть, на 100%, но никто точно не знает. Я что-то вроде морской свинки — не так много людей, за восстановлением которых после отравления нервно-паралитическим веществом вы можете наблюдать. В какой-то момент, вероятно, обо мне напишут в медицинских журналах».

Об ответственных за отравление

• «Я считаю, что за преступлением стоит [Владимир] Путин, и других версий произошедшего у меня нет. Я говорю это не чтобы польстить себе, а на основе фактов. Самый важный — это «Новичок». Приказ использовать или произвести его может исходить только от двух людей — главы ФСБ [Александра Бортникова] или руководителя Службы внешней разведки [Сергея Нарышкина]. <…> Возможно, [причастно] и ГРУ. <…> Если вы знакомы с российскими реалиями, вы знаете: Бортников, Нарышкин и руководитель ГРУ [Игорь Костюков] не могут принять такое решение без указаний Путина».

Об отравлении

• «Следы яда нашли на бутылке воды. Видимо, я коснулся зараженной поверхности, затем взял бутылку, отпил воды и поставил на место, затем вышел из номера отеля. Поэтому я полагаю, что яд попал в организм через кожу. В отеле много предметов, которых ты касаешься, когда собираешься уезжать: душ, туалет, шкаф, ручка чемодана. Поэтому так важно изучить мою одежду. Яд могли нанести на любой предмет гардероба. <…> Не сомневаюсь, что моя одежда кипятилась в огромном баке отбеливателя целый месяц! Чтобы удалить следы (смеется)».

• «План был простой: я бы полетел, умер во время полета и оказался бы в морге в Омске или Москве. И никто бы потом не нашел «Новичок»: в конце концов, в морге нет масс-спектрометров».

О дне отравления 

• «Это был чудесный день: я лечу домой, изматывающая и успешная командировка позади. <…> Очень сложно описать, потому что не с чем сравнить. Фосфорорганические соединения атакуют нервную систему, как DDoS атакует компьютер — перегрузка, которая ломает тебя. Сложно сосредоточиться. Я чувствую: что-то не так, у меня холодный пот. Я попросил у Киры [Ярмыш], сидящей рядом, салфетку. Затем я сказал ей: «Говори со мной! Мне нужно слышать голос, со мной что-то странное». Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего, и начала говорить».
• «Я не понимаю, что со мной происходит. Стюарды подходят с тележкой — я сначала хочу попросить воды, а затем говорю: «Нет, дайте пройти, я пойду в туалет». Я умываюсь холодной водой, сижу на унитазе, снова умываюсь. И потом думаю: «Если я не выйду сейчас, я не выйду никогда». Самое важное впечатление: ты не чувствуешь боли, но понимаешь, что умираешь. Прямо сейчас. Вообще ничего не болит. Я выхожу из туалета, поворачиваюсь к бортпроводнику и вместо того, чтобы попросить помощи, я говорю, к собственному удивлению: «Меня отравили, я умираю». И затем ложусь на пол прямо перед ним, чтобы умереть. Это последнее, что я видел: лицо, которое смотрит на меня с легким удивлением и легкой улыбкой. <…> Затем я слышу, как голоса становятся тише, женщина кричит: «Не отключайся!». И все. Я знаю, что я мертв. Потом оказалось, что я ошибся».
• «С 2012 года меня постоянно преследуют, зачастую очень открыто. <…> Но [тогда] мы не заметили ничего необычного. <…> Определенно не было приказа всей ФСБ убить Навального. Это было ограничено высшим уровнем. И те, кто был ответственен за слежку, был удивлен фактом [отравления]».

«Его не купишь в аптеке. За этим стоят российские власти»: как Запад отреагировал на отравление Навального «Новичком»

Почему больше никто не пострадал

• «Я думаю, что они [отравители] сделали выводы после дела [бывшего сотрудника ГРУ Сергея] Скрипаля, когда 48 человек были заражены и невинная женщина умерла <…> Очевидно, это более сложный продукт, и его нанесли на предмет, которого только я касаюсь».
• «Все считали, что я отравился чаем в аэропорту. Никто не думал про нервно-паралитическое вещество. Я и сам не верил. Это как метнуть атомную бомбу в человека. Есть миллион более эффективных способов».

Причины отравления

• «Реальность изменилась. Равно как что-то в голове Путина. Путин знает обо мне все, я живу под полным наблюдением. Он знает, что я не олигарх, не секретный агент, а политик. Но протесты в Белоруссии против [Александра] Лукашенко, протесты в Хабаровском крае против кремлевской партии... <…> Я могу только гадать. Но, может быть, они [власти] сказали себе: «Мы пытались по-хорошему [бороться с оппозицией], но если эти методы не работают, придется пойти на крайние меры».
• «Если это не Путин, то все будет гораздо хуже. Один стаканчик «Новичка» может отравить всех пассажиров на крупной станции метро в Берлине. Если доступ к веществу есть не у трех людей, а у 30, это будет глобальной угрозой».

Почему Навального выпустили в Германию

• «Я считаю, что они [власти России] не намеревались выпускать меня из страны и потому публично заявляли, что я не готов к транспортировке. Они ждали, пока я умру. Но, благодаря поддержке и усилиям моей жены, все это грозило превратиться в реалити-шоу «Навальный умирает в Омске». <…> Это важно для людей Путина, чтобы не дать оппоненту статус жертвы, что они — вне зависимости, жив он или мертв — не дали ему политический капитал. Если бы я умер в Омске или понес непоправимый ущерб, это была бы их ответственность».

О «Шарите»

• «Врачи и медсестры в «Шарите» самые терпеливые люди в мире. Я был трудным пациентом. Я вставал ночью в реанимации, однажды я вырвал все трубки из своего тела, и началось кровотечение. Позже, когда я уже был в сознании и узнавал окружающих и разговаривал с ними, у меня начались истерические припадки. Я говорил, что здоров и хотел поехать в гостиницу. Недели спустя я понял, что такое странное поведение было результатом отравления».

Русский пациент: как лечат Алексея Навального в Берлине

О визите Меркель в «Шарите»

• «Это было на прошлой неделе. Совершенно неожиданно: дверь открылась, вошел мой врач и Меркель. Была частная встреча в кругу семьи, моя жена Юлия и сын Захар были там. Я не могу сообщить все детали, но мы не обсуждали ничего секретного или сенсационного. Этот визит был жестом. Я был впечатлен, как хорошо она знает Россию и о моем случае. Она знает некоторые детали лучше, чем я. Она действительно хорошо понимает, что происходит в России. И когда вы с ней говорите, то понимаете, почему она во главе Германии так долго. Я поблагодарил ее за ее приверженность принципам, а она ответила: «Я делала лишь то, что было моей обязанностью».

Планы на будущее

• «Я был доволен, что никто в моем окружении не думал, что я не вернусь [в Россию]. Не возвращаться будет означать, что Путин добился своей цели. А моя работа — оставаться парнем, который не напуган. И я не боюсь! Если мои руки трясутся, это не от страха. Я не сделаю Путину подарок, не вернувшись в Россию. <…> Конечно, я боюсь за семью и людей вокруг меня. <…> Я продолжу путешествовать по России, жить в отелях и пить воду в номерах».
• «Люди, которые называют себя врачами, которые хотят дождаться, пока я умру, — ненавижу ли я их? Возможно. Хочу ли я взмахнуть мечом и отсечь всем головы? Нет. Я за верховенство закона».
• «Если я выйду на связь из Берлина, это будет выглядеть, словно Навальный хочет поговорить о революции, но сам будет сидеть за границей. Я не в настроении для этих эмигрантских глупостей. Я не хочу быть лидером оппозиции в изгнании. Я политик, который призывает к конкретным действиям и сам разделяет риски. Поэтому я вернусь на канал, когда буду снова в Москве».

Что делать Европе

• «Лучший подход — защитить ваших собственных граждан и общество от российских криминальных денег. Путин — за власть и персональное обогащение, они неразрывно связаны. Как много миллиардов он может дать своим дочерям и друзьям? Им навредит, если Европа наконец покажет свои границы, конфискует активы и запретит въезд».

Дело Навального

Алексей Навальный почувствовал себя плохо во время перелета из Томска в Москву 20 августа, его госпитализировали в больницу в Омске. Окружение Навального требовало вывезти его за границу, но врачи отказывали, ссылаясь на слабость пациента. Reuters со ссылкой на источники писал, что разрешение на эвакуацию пришло из Кремля. 22 августа Навального перевезли в Берлин. Месяц спустя, 22 сентября, его выписали из стационара «Шарите».

Правительство Германии 2 сентября заявило, что Навальный был отравлен ядом из группы «Новичок». Российские власти утверждают, что в анализах Навального в Омске не выявили следов ядов. Россия ждет от Германии ответа на два запроса Генпрокуратуры, без которых оснований для возбуждения уголовного дела в России нет, говорит пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. МИД России усмотрел в отравлении Навального признаки постановки.

Фото Евгения Фельдмана для проекта «Это Навальный»