Минэкономразвития подготовило четыре сценария сокращения выбросов парниковых газов

Минэкономразвития подготовило проект стратегии низкоуглеродного развития России до 2025 года с четырьмя сценариями снижения вредных выбросов. Об этом сообщает РБК со ссылкой на документ и министерство.  Базовый сценарий не предусматривает углеродной нейтральности, но рассчитывает на удвоенный эффект от поглощения парниковых газов при лесо- и землепользовании.

По словам представителя Минэкономразвития, проект будет внесен в правительство после завершения согласительных процедур. По словам главы министерства Максима Решетникова, в стратегии представлены четыре сценария достижения низкой углеродности —  инерционный, базовый, интенсивный и агрессивный. В ней также и анализируется, при каких предпосылках можно достичь углеродной нейтральности. Первоначальный вариант документа разработали в прошлом году, но после апрельского послания президента Владимира Путина к парламенту его переработали. Путин в начале мая поручил предусмотреть более амбициозное, чем у Евросоюза, сокращение выбросов. Заместитель министра экономического развития Илья Торосов сообщал, что сценарий, который был базовым, в обновленном варианте проекта стал инерционным.

Отказ от угля и нефти обойдется России в триллионы рублей

Базовый сценарий предусматривает, что объем чистых выбросов парниковых газов (главным образом углекислого газа) к 2050 году снизится до 1,19 млрд т. В 2019 году совокупные выбросы в стране составили 2,12 млрд т CO2-эквивалента без учета поглощения парниковых газов лесами и 1,58 млрд т — с учетом поглощения. При реализации базового сценария суммарно накопленные до 2050 года чистые выбросы парниковых газов в России окажутся ниже, чем у Евросоюза, следует из стратегии. Евросоюз поставил цель к 2050 году достичь нулевых чистых выбросов, то есть углеродной нейтральности, сейчас у него более высокая база вредных выбросов — 3,8 млрд т по итогам 2019 года.

Как российские промышленники учатся использовать возобновляемые источники энергии

Снижения выбросов в России предполагается добиться за счет их уменьшения при сжигании топлива при производстве электроэнергии (на 300 млн т), при утечках и испарении нефти, газа и угля (на 190 млн т), а также при сжигании топлива населением и в жилищно-коммунальном хозяйстве (120 млн т).  Самый большой эффект разработчики стратегии рассчитывают получить от увеличения поглощения парниковых газов при землепользовании и в лесном хозяйстве. Если текущий уровень поглощения убирает чуть больше 500 млн тонн эквивалента СО2, то базовый сценарий предусматривает удвоение уровня абсорбции вредных газов лесами — до 1,1 млрд т.

Состав потепления: как ученые доказали решающую роль человека в изменении климата

Углеродная нейтральность — цель, которую обозначили более 110 стран, — в России может быть достигнута при реализации интенсивного (к 2060 году) или агрессивного (к 2050 году) сценариев, следует из стратегии. Затраты, необходимые для реализации интенсивного сценария, оцениваются в 4% российского ВВП (1,5% ВВП — в базовом варианте). В этом сценарии внедряются механизмы «углеродной платы» — обязательной платы за выбросы, квотирование, — «в ряде наиболее углеродоемких отраслей»,  отмечается в проекте документа.

Одна из крупнейших нефтяных компаний мира задумалась о сокращении углеродных выбросов до нуля

Реализация интенсивного сценария возможна при условии роста иностранных инвестиций в российскую экономику, уточняет Минэкономразвития. Этот сценарий предусматривает применение технологии улавливания углекислого газа. Агрессивный сценарий предполагает еще более форсированное принятие мер по декарбонизации экономики. Но Минэкономразвития предупреждает и о более значительных рисках для устойчивого роста экономики и сохранения макроэкономической стабильности в случае его реализации.

Чубайс предупредил о формировании новой мировой элиты из-за революции в энергетике

В проекте стратегии говорится, что российская экономика выйдет на «низкоуглеродную траекторию развития» только в результате «существенных структурных сдвигов, связанных с ростом эффективности производства как в реальном секторе, так и в секторе услуг». В ней отмечается, что мероприятия, направленные на снижение выбросов парниковых газов, «должны одновременно решать несколько задач — формирование в экономике новых «точек роста», рост уровня инвестиционной активности бизнеса и ускорение процессов технологической модернизации российской экономики».

Климат-контроль: стоит ли российским экспортерам бояться углеродного налога ЕС

Важно, что в стратегии отмечены мероприятия по увеличению площадей контролируемых лесов, отметил руководитель рейтинговой службы НРА Сергей Гришунин. Однако, поскольку европейцы отказывались считать огромную часть лесов России управляемыми и поэтому игнорировали поглощаемый ими CO2, то большой вопрос, удастся ли убедить западных партнеров в правильности расчетов, сказал эксперт. Директор по природоохранной политике Всемирного фонда дикой природы (WWF) России Евгений Шварц назвал данные о поглощающей способности российских лесов не совсем релевантными. По его словам, при оценке поглощения парниковых газов в землепользовании и лесном хозяйстве не ясно, как учитываются возрастающие площади и объем эмиссии углерода при лесных пожарах. Вероятно, не учитывается и запас углерода в лесах на землях сельскохозяйственного назначения, добавил он.

Европейское напряжение: как углеродный налог отразится на российском экспорте электроэнергии в ЕС

Гришунин добавил, что в стратегии  расставлены акценты на признание зелеными атомной генерации и гидрогенерации от крупных, а не только мелких ГЭС. Поскольку в базовом варианте стратегии не прописана система торговли квотами на выбросы CO2, это позволит европейцам говорить о том, что в России такой системы нет, а значит, ее товары подпадают под действие европейского углеродного таможенного регулирования, сказал он. «Впрочем, зная стиль работы Еврокомиссии — внедрение такой системы в России вряд ли помогло бы избежать этого регулирования», — отметил Гришунин. Евросоюз с 2030 года планирует ввести так называемый углеродный налог на ввозимые на его территорию товары с углеродным следом. Эксперты оценивали возможные потери для российского экспорта от него в €34 млрд за 10 лет.