Со вчерашнего дня у Великобритании новый премьер. Дэвид Кэмерон уходит, вопреки первоначальным обещаниям, не дожидаясь осени. Причина столь быстрой отставки — стремительное завершение кампании по выборам лидера Консервативной партии, которая должна была продлиться до сентября. После того как Андреа Ледсом сошла с дистанции, Тереза Мэй была объявлена победительницей, а потому не было смысла медлить и Кэмерону при уже определившемся лидере партии. В традициях Соединенного Королевства сочетание в одном лице главы партии (если она правящая) и главы кабинета. В противном случае можно было бы ожидать не предвещающего ничего хорошего периода двоевластия.
Подобная быстрая рокировка не дала возможности внимательно приглядеться к тому, кто пришел на смену Дэвиду Кэмерону, поэтому восполним это упущение, но прежде бросим взгляд на достижения уходящего.
Бывший премьер был типичным центристом — подобно Тони Блэру. Если второй подтянул лейборизм с левых позиций ближе к центру, то первый проделал ту же эволюцию, только в отношении тори, сместив их от тэтчеризма в сторону либеральной умеренности. Сегодня по большому счету разница между консерваторами и лейбористами подобна различию между республиканцами и демократами в США, то есть несущественна, и никакое избрание радикала Джереми Корбина лидером лейбористов, на самом деле, ничего не меняет. В стране достигнут консенсус по основным вопросам социально-экономической политики, и политическая элита его разделяет. Вэлфэр, гарантированный доступ населения к основным социальным услугам, максимальное охранение свобод личности входят в него как неотъемлемые части. По сути, Великобритания — типичное социал-демократическое государство, как практически все страны Запада. Да, в силу традиций и менталитета, там выше роль частного сектора во всех сферах жизни общества, но считать, что «Тэтчер разгромила социализм» — было бы неверно.
Подобно Блэру же, Кэмерон рано возглавил правительство, в неполные 44 года, олицетворяя собой новое поколение британских политиков, которые стремительно взлетают вверх. Однако, как выяснилось за шесть лет его работы, отсутствие необходимого опыта все-таки сказывается. Неслучайно обе претендентки на его должность — и Тереза Мэй и Андреа Ледсом — старше его, но только сейчас подошли к заветной цели.
На последнем он и сломал шею. Не форсируй Кэмерон референдум, он мог бы спокойно проработать главой кабинета до следующих парламентских выборов. Напомним, что предыдущие, которые консерваторы убедительно выиграли под его руководством, сформировав однопартийный кабинет, состоялись всего лишь год назад.
Иными словами, премьер сам создал себе проблему. Если не брать масштаб личностей, то его можно было бы сопоставить с президентом Франции Де Голлем, который точно так же инициировал поспешный референдум, проиграл и ушел в отставку.
quote_block node/323575Теперь разбираться с наследием Кэмерона предстоит Терезе Мэй, второй женщине-премьер-министру в британской истории. Она родилась в 1956 году и, в отличие от Кэмерона, последовательно прошла все ступени в политике, успев перед тем поработать в Банке Англии, а также в частной компании, занимавшейся платежными системами. Став муниципальным депутатом, Тереза два раза безуспешно пыталась избраться в парламент. Удалось ей это в 1997 году. На тех выборах ее однопартийцы потерпели сокрушительное поражение, и Мэй начала свою парламентскую карьеру в оппозиции. С 1999 года она являлась членом «теневого кабинета», а в 2002 году впервые в истории стала председателем Консервативной партии (не путать с должностью лидера!).
За 13 лет в оппозиции Тереза Мэй получила разнообразный и незаменимый политический опыт (только министерских портфелей в «теневом кабинете» она сменила более пяти). И когда в 2010 году тори, наконец, вернулись к власти, ей сразу был предложен один из ключевых постов в правительстве — министра внутренних дел. Одновременно, до 2012 года, она держала и второй портфель — по делам женщин и равных возможностей, весьма важный в западном обществе с его зацикленностью на равноправии.
Терезе Мэй удалось сформировать в глазах избирателей позитивный список своих достижений как главы МВД. При ней наблюдалось устойчивое снижение преступности. Она предприняла решительные меры как по борьбе с коррупцией среди полицейских, так и по повышению доверия к ним. Например, были ограничены произвольные досмотры темнокожих. Теперь всякий раз полицейский должен объяснять, почему именно данный человек подвергается проверке личности, чтобы избежать упреков в расизме.
Другим важным шагом в криминальной реформе стала отмена печально известных ASBO, введенных лейбористами. Согласно этим Anti-social behaviour order, человеку могли запретить заниматься чем-либо даже без решения суда. Подобные вещи в духе Оруэлла возмущали англичан, привыкших гордиться своими свободами, которые оказались под угрозой. В области миграционной политики, которая также относилась к ее ведомству, Мэй проводила жесткую политику, стараясь не допустить неконтролируемой волны беженцев и высылая из страны экстремистов.
Ее позиция по общеполитическим вопросам отличалась умеренностью и осторожностью. Она была против Brexit, выступала в поддержку однополых браков. В целом Мэй следовала за Кэмероном, придерживаясь центристских позиций, и этим выгодно отличалась от своей соперницы Ледсом, которая порой занимала крайние позиции.
quote_block node/323813Впрочем, Ледсом появилась в списке претендентов на лидерство в партии в последний момент, после того как Кэмерон, проигравший референдум, объявил о своей отставке (чего формально не обязан был делать). Харизматичный Борис Джонсон, бывший мэр Лондона, отказался выдвигать свою кандидатуру, не чувствуя поддержки внутри партии. И в этих условиях Мэй, стала естественным выбором большинства партийцев. Можно предположить, что, даже если бы Джонсон и остался, она все равно бы победила, импонируя большинству тори своей взвешенностью и умеренностью.
Главная задача, с которой столкнется Тереза Мэй с первого же дня своего руководства кабинетом, — это последствия референдума о выходе из ЕС. Ей будет необходимо провести процедуру развода с Евросоюзом максимально быстро, но аккуратно. Формально задача облегчается тем, что Британия не входит ни в зону евро, ни в Шенген. Однако сотни и сотни действующих договоренностей потребуют пересмотра, а это означает кропотливую юридическую и дипломатическую работу. Министром иностранных дел она назначила решительного сторонника Brexit — Бориса Джонсона. Этим кадровым решением Мэй убила двух зайцев: ввела в кабинет человека, который иначе был бы опасным критиком правительства, останься он вне его, и поручила самую сложную часть работы политику, который знает, что и как нужно делать в этом направлении.
Следующим шагом будет умиротворение всех недовольных таким исходом голосования. Это и шотландцы, угрожающие повторным референдумом о независимости, и иные мощные группы влияния. Звучит несколько патетически, но угроза развала Соединенного Королевства опять маячит на горизонте. Выход Шотландии способен спровоцировать на аналогичные действия Северную Ирландию и даже Уэльс. В итоге Англия может остаться Англией, занимающей лишь часть Острова, как это было в XIII веке. Разумеется, это лишь политическая фантастика, но 20 лет назад сам факт шотландского референдума казался чем-то вроде утопии, а еще год назад Brexit тоже не принимался всерьез и считался страшилкой для евроскептиков.
У консерваторов в парламенте устойчивое большинство, и это облегчит Терезе Мэй работу на первых порах, равно как и сочувствие общества и массмедиа, понимающих, какая непростая ноша свалилась вдруг на ее плечи. Однако уже вскоре они же потребуют отчета о действиях правительства. Внутри же партии подспудно происходят сложные процессы, свидетельством которых стало выдвижение Андреа Ледсом, и Мэй должна внимательно отслеживать ситуацию в ней, чтобы не оказаться, подобно Тэтчер в 1990 году, перед лицом внутрипартийного заговора.