Бывший агент ЦРУ Джек Бернс из кинотрилогии «Знакомство с родителями/Факерами» в таких случаях говорил «Наш трейлер уже окупился». Вторя этому голливудскому спецслужбисту, многие наши некиношные «бернсы» наверняка то же самое говорят про космодром Восточный в связи с событиями в Казахстане. Менее чем за пару месяцев соседняя республика — и до недавних пор главный российский космический плацдарм – дала как минимум два повода усомниться в своей стабильности.
Сначала была попытка «земельного майдана» из-за намерения властей разрешить продажу сельскохозяйственных земель иностранцам. Теперь — террористическая атака в Актобе. Понятно, что эти инциденты принципиально разные и по форме, и по содержанию. В первом случае – гражданский протест, выражение недовольства населения в связи с вероятной китайской земельной экспансией. Во втором – силовая акция исламистов.
Но есть у них и нечто общее. Нурсултану Назарбаеву отчетливо дают понять, что многовекторность его политики уже не срабатывает. Казахстан слишком большой и у него слишком много разных и довольно амбициозных соседей, чтобы назарбаевская тактика довольно искусного лавирования между евразийством, пантюркизмом, вестернизацией, исламизацией и китаизацией и впредь позволяла ему оставаться «стихиям неподвластным».
Обвал сырьевых котировок для Казахстана, как и для любого petrostate, не прошел бесследно. В августе прошлого года Назарбаев заявил, что низкие цены на нефть и металлы (их экспорт тоже основная статья доходов казахстанского бюджета) могут продержаться в течение пяти лет. Оставим в стороне вопрос об адекватности и обоснованности таких прогнозов. Для 75-летнего президента указание на довольно длительные временные горизонты наступившего кризиса — шаг, сам по себе, очень смелый. Ведь чем хуже социально-экономическая ситуация, тем сложнее осуществить «транзит власти». Точнее, осуществить его так, чтобы преемник в полной мере устраивал предшественника, а не являлся некой компромиссной фигурой, способной утихомирить разбушевавшиеся страсти.
quote_block node/319101С другой стороны, публичное признание главой государства затяжного характера возникших проблем – это не только обоснование мобилизации элит и населения, но и сигнал для внешних интересантов: Акела если не промахнулся, то вот-вот промахнется, и самое время попробовать его «на слабо». Соответственно, вместо ожидаемого антикризисного сплочения происходит обратное — межклановая борьба за власть и активы, наоборот, лишь усиливается. Благо в казахстанском истеблишменте присутствуют и прокитайские, и пророссийские, и протурецкие политики и бизнесмены. Просто раньше наличие под боком такого полного «геополитического» ассортимента облегчало Назарбаеву выстраивание ровных отношений со всеми соседями, теперь же элитная разнонаправленность становится дополнительным и очень серьезным риском.
В этом смысле очень показателен асимметричный ответ Астаны на актобинские события. Комитет национальной безопасности (КНБ) обвинил владельца «Шымкентпиво» Тохтара Тулешова в попытке переворота. Дескать, он финансировал выступления против земельной реформы.
То есть в этом смысле они могут (чисто теоретически) быть заодно с Тулешовым. Однако этим их «идейная близость» и заканчивается, поскольку опального пивовара в Казахстане считают «пророссийским олигархом».
Насколько эти предположения обоснованны, вопрос спорный. Но, разумеется, для Москвы ни исламизация, ни китаизация, равно как и тюркизация ключевого партнера по ЕАЭС неприемлемы. Хотя, возможно, и в разной степени. А с недавних пор Кремль обзавелся противоядием на случай, если стратегически важного восточного соседа начнет совсем уж сильно лихорадить. Российские эксперты не без оснований полагают, что новоиспеченная Росгвардия создана, в том числе, и для подавления беспорядков в Центральной Азии.
Иными словами, инициируя «Тулешовгейт» именно сейчас, на фоне актюбинских перестрелок и, соответственно, усиления исламистской угрозы, Астана как бы пытается подтвердить свою многовекторность и дезавуировать предположения о неизбежности «ухода под Россию». Собственно, Кремль этот мессидж вполне адекватно истолковал. О чем свидетельствуют понедельничные заявления Дмитрия Пескова: «казахстанские силовики достаточно эффективно противодействовали бандитам», «неизвестно, была ли какая-то потребность у наших казахских партнеров во взаимодействии по этому эпизоду» и вряд ли есть повод для каких-либо усилений на границе России с Казахстаном.
При наличии Восточного можно несколько жестче разговаривать с Астаной, не рискуя сильно повредить собственной космической программе. Тем более что Назарбаев (как впрочем, и другой «тяжеловес» из ЕАЭС Александр Лукашенко) воздержался от однозначной поддержки Кремля в конфликте вокруг Донбасса. И уж точно не стал из союзнической солидарности рвать всяческие связи с разочаровавшей Москву Анкарой. Зато Астана активизировала контакты с НАТО – в конце мая в штаб-квартире альянса побывала делегация казахстанского Минобороны во главе с замминистра Талгатом Мухтаровым. По утверждению пресс-службы оборонного ведомства, речь шла, главным образом, о подготовке и оценке миротворческих подразделений казахстанских вооруженных сил. Но с учетом нынешних весьма серьезных разногласий между Россией и НАТО сам факт подобных консультаций вряд ли порадовал Кремль.
И тем не менее у Назарбаева есть важный козырь, который и помимо Байконура вынуждает Россию не просто избегать игры на обострение, но даже поддерживать соседский курс на многовекторность. Это планы по созданию международного финансового центра, которые в случае их реализации способны превратить Казахстан во вполне эффективную альтернативу «засвеченным» традиционным офшорам вроде панамского. По крайней мере или главным образом — для российских капиталов.
quote_block node/321233Казахстанские реформаторы «в своем проекте международного финансового центра в Астане предусмотрели действие британского права на этой ограниченной территории, наличие судопроизводства, в том числе англоязычного, с применением норм британского права. Они фактически стали готовить парковку для больших капиталов, если руководители соответствующих стран сочтут легитимной такую затею казахстанского президента и отнесутся с пониманием к тому, что белые «дыры» экономике нужны для того, чтобы не ломать правовые и политические системы больших стран», отмечал в своей недавней колонке, опубликованной в Forbes, декан экономического факультета МГУ Александр Аузан.
Его текст, напомню, был посвящен коллизиям, возникающим при наследовании крупных состояний. Эта проблема, во многом смежная с проблемой транзита власти, стоит для России едва ли менее остро, чем для Казахстана. А в списке национальных угроз (пусть и не декларируемых) занимает столь же почетное место, что и геополитические проблемы.
Поэтому неизвестно, что важнее и нужнее Кремлю — создание и сохранение новой безопасной «парковки» для национальных капиталов или принуждение соседа-союзника к беспрекословной лояльности. А митингующая или тем более стреляющая страна не самый лучший претендент на роль безопасной финансовой гавани.