О планах Министерства финансов кардинально сменить подход к бюджетному процессу сообщила на прошлой неделе газета «Ведомости». По данным газеты, которые изданию подтвердили в Минфине, расходы бюджета предлагается заморозить в номинальном выражении на уровне 15,78 трлн рублей в год на всю трехлетку и это даже меньше, чем уточненные расходы на 2016 год (16,25 трлн рублей). Сегодня те же «Ведомости» сообщили об одобрении идеи Минфина в правительстве в ходе совещания у премьера Дмитрия Медведева.
Мотивы Минфина кажутся вполне объяснимыми: бюджет дефицитен, сейчас финансируется за счет Резервного фонда, средств которого на покрытие бюджетного дефицита при сохранении его на нынешнем уровне не хватит даже на следующий год. Есть, правда, еще Фонд национального благосостояния, который недавно министр финансов Антон Силуанов как бы невзначай назвал «точно таким же резервным фондом», позабыв, видимо, что ФНБ задумывался как фонд для инвестиций в долгосрочные проекты, прибыль от которых пойдет на пенсионное обеспечение российских ныне работающих граждан. Но бесконечно жить за счет этих «кубышек» и вправду нельзя, тем более что они не так уж и велики, даже до президентских выборов может не хватить. И в данном плане логика Минфина понятна: нужно учиться жить по средствам. Даже если эта жизнь – с учетом того что из-за инфляции фиксация номинальных расходов равносильна их реальному сокращению – день ото дня будет становиться все хуже.
Непонятна – и даже ужасна – эта логика с другой точки зрения.
quote_block node/272549И дело тут даже не в том, какова будет сама эта политика – бюджетного стимулирования или бюджетной консолидации, относительно чего, как известно, сейчас ведутся жаркие споры. Как раз в данном плане реакция главных действующих лиц была предсказуема: по сообщениям СМИ, президент Центра стратегических разработок Алексей Кудрин похвалил предложения Минфина сэкономить, его оппонент советник президента Сергей Глазьев назвал данную идею «безумной». Можно долго спорить о том, какая из концепций бюджетной политики лучше и почему, но главное не в этом. А в том, что в конце концов и у политики бюджетного стимулирования, и у политики бюджетной консолидации есть одно важное свойство – и то и другое является формой государственной экономической политики.
А поскольку ситуация в российской, да и в мировой экономике меняется постоянно, возникает риск того, что отечественные власти окажутся просто не в состоянии проводить адекватную экономическую политику.
В самом деле, представим, что доходы бюджета неожиданно увеличатся из-за роста нефтяных цен. Что мы будем делать? Правильно – опять копить деньги в Резервном фонде и держать экономику на голодном пайке из-за ограничения спроса. И наоборот, если доходы бюджета еще более упадут, произвести секвестр законодательно «замороженных» расходов будет крайне затруднительно.
И это только два примера. А ведь их можно множить до бесконечности. Скажем, власти не устают повторять, что Россия остро нуждается в инвестициях, в том числе – в инфраструктуру. Но инвестиции в инфраструктуру по большей части требуют участия государства – непосредственного или через институты развития. Теоретически даже в условиях дефицитного бюджета вариант наращивания соответствующих расходов осуществим – например, за счет роста госдолга. Пока Минфин такой вариант отвергает, мотивируя это тем, что рост госдолга – увеличение нагрузки на бюджеты будущих лет. То есть, по сути, полагает, что эти инвестиции не окупятся. Но тогда возникает резонный вопрос: с какой стати инвесторы будут вкладываться в долгосрочные проекты в России, если в такие проекты не верят даже сами российские власти? При замороженных расходах бюджета подобного рода неудобные вопросы отпадают сами собой.
Поэтому в случае принятия предложения Минфина подобное бездействие российских властей в ряде ключевых вопросов экономической политики будет де-факто узаконено; во многом соответствующая деятельность правительства сведется к чисто бухгалтерским функциям. И на смену последнему созыву Госдумы, прозванному «безумным принтером», мы получим «тупой калькулятор» в Белом доме. Может быть, конечно, все и не так страшно, но все же непонятно: если мы доверяем правительству и считаем его разумным, зачем искусственно ограничивать ему свободу маневра, если же нет – зачем нам вообще такое правительство?
Есть, правда, еще один момент. Законодательное ограничение расходов – хороший инструмент для того, чтобы ограничить возможности разного рода лоббистов добиться увеличения бюджетного финансирования своих отраслей и проектов. Это, безусловно, так. Но с другой стороны, в условиях вертикали исполнительной власти и полностью подконтрольной этой вертикали Госдуме (здесь, вероятно, после выборов мало что изменится) у правительства чисто теоретически должны быть очень мощные рычаги противодействия любому лоббизму. Если же это не так, возникает еще один вопрос – можно ли подобного рода структуру вообще называть «правительством»? Да и саму вертикаль – «вертикалью»?