Банкротство 2020: крупные госкомпании лучше спасать от кризиса по частям

Судя по всему, катастрофы в российской экономике удалось избежать. Ситуативные трудности с обеспечением бюджетных доходов не переросли в полномасштабный экономический кризис.

Хотя рецессия, которая может продлиться достаточно долго, не самое благоприятное состояние экономики, но она дает время для формулирования новой программы экономического роста.

Объективно адаптационные возможности российской экономики чрезвычайно велики, и приспособление к новой нормальности не потребует долгого времени. Проблема, правда, в том, что сами предприниматели и работники еще только начинают осознавать масштаб произошедших перемен. Тут имеет смысл, конечно, отметить роль государственной пропагандистской машины (ранее известной как «российские СМИ»), но русский народ все же умом еще крепок.

Теперь ключевой вопрос в том, успеют ли российские экономические агенты реализовать программы адаптации к новым реалиям до того, как динамика российской экономики и общества станет необратимо негативной.

quote_block node/317829Правильно, что в это время экономические власти реализуют меры контр-циклического характера. То есть компенсируют бюджетными расходами ухудшение конъюнктуры. При этом, согласно теории «просачивания», даже если непосредственным получателем средств является приближенная группа бизнесменов, через некоторое время деньги «просачиваются» в экономику и доходят до достаточно широкого круга игроков. Главное, чтобы эти средства не выводились из страны. Но в нашем случае международные санкции играют роль барьера для экспорта капитала приближенными бизнесменами. 

Есть, правда, одно но.

Примерно через полтора-два года возможности властей проводить контрциклическую политику будут исчерпаны. Резервные фонды уменьшатся до критического минимума. 

И вряд ли до этого времени мы увидим устойчивый рост российской экономики. 

Далее обсуждаемые варианты сводятся к тому, чтобы продолжить стимулирование за счет роста налогов, пытаясь сократить при этом расходы на содержание социальной сферы. То есть взять деньги у индивидуального предпринимателя Васи, отдать приближенным бизнесменам, чтобы эти деньги когда-нибудь вернулись к Васе, которому за это время успеют повысить тарифы на медицину.

Это, конечно, чудесная схема. Но есть серьезные основания ожидать, что такая модель не будет способствовать ускорению экономического роста. И тогда вялый спад после прекращения контрциклических мер может смениться спадом ускоренным.

Поэтому реалистичная антикризисная программа сейчас должна формулироваться не для текущего, а для следующего экономического цикла.

Ключевым вопросом такой программы должно быть уменьшение количества структур, «слишком больших, чтобы разориться» (too big to fail). Собственно, именно поэтому возникает необходимость в стимулах (ранее известных как «раздача бабла») — «Автоваз» слишком велик, чтобы его обанкротить, поэтому его надо финансировать, Внешэкономбанк слишком велик, чтобы его обанкротить, надо его докапитализировать…

И тут вариантов немного. Либо все сохранившиеся к 2020 году ресурсы направлять на спасение крупных компаний, либо начинать разукрупнять их прямо сейчас, чтобы к тому же 2020 году размеры каждой компании из групп компаний, ранее бывших, к примеру, «Автовазом» или Внешэкономбанком, были таковы, что их банкротство уже не порождало бы сильных шоков для экономики.

Взятый сейчас курс на расчистку банковской системы от мелких банков (и в целом на сокращение числа банков) приводит к относительному укрупнению остающихся на плаву. Каждый новый отзыв лицензии уже сверяется с наличием у АСВ средств на выплату страховых компенсаций частным вкладчикам. Логично было бы ожидать, что расчистка закончится в тот момент, когда встанет вопрос о банкротстве крупного банка. Если это будет «системно значимый банк» (а через два-три года иных, похоже, и не останется), возникнет вопрос о необходимости сохранения банка как такового.

Естественно, само понятие «избыточной величины» может меняться. В глобальной экономике даже «Газпром» не очень большая компания. А в изолированной российской банк типа ВТБ24 может считаться неприкосновенным супермонстром. В глобальной экономике монстров выкупают иностранные инвесторы. В закрытой — местные. В закрытой экономике, находящейся в рецессии, — только бюджет.

Именно поэтому экономические власти должны начинать разукрупнение «национальных чемпионов» прямо сейчас. И не ограничиваться, естественно, банковским сектором. Только в этом случае можно будет успеть к сроку и не допустить перехода рецессии в обвал в момент, когда будут исчерпаны резервы.