Энергетика для россиян уже действительно «наше все». Почти 20% ВВП. Почти половина доходов бюджета. Почти три четверти экспорта. Мы политкорректно не называем себя больше энергетической сверхдержавой, но именно таковой в глубине души ощущаем. При 3% мирового населения обеспечивать производство 11% всей первичной энергии и почти половину экспортировать — это не каждому дано.
Казалось бы, кому, как не нам, тщательно отслеживать и прогнозировать энергетические рынки? Но парадоксальным образом ни в СССР, ни в России осмысленной системы мониторинга мировой энергетики не было и нет. В результате мы все время отказываемся видеть новые угрозы и хронически упускаем новые возможности. Бум возобновляемых источников энергии (будь хоть трижды субсидируемыми, они в итоге теснят с рынков наши углеводороды), сланцевая революция, развитие распределенной генерации, либерализация зарубежных рынков газа и электроэнергии — все это происходило не в один день, но каждый раз итоги оказывались для нас неприятным сюрпризом.
А ведь ситуация на внешних рынках сейчас крайне динамична. Мировой кризис понизил все прогнозы энергопотребления. Одновременно на стороне предложения появляются новые источники поставок — это и производители сланцевого газа и нефти из Северной Америки, и поставщики традиционных углеводородов из Бразилии, Ирана, Ирака, Австралии. Быстро растет использование возобновляемых источников энергии, причем все больше в развивающихся странах, которые прежде не могли себе этого позволить. Главная новость последних двух лет — превращение Северной Америки в нетто-экспортера углеводородов — уже сама по себе ведет к переделу мировых энергорынков.
Под давлением этих изменений трещат традиционные системы ценообразования и торговли.
Все эти аспекты детально рассматриваются в «Прогнозе развития энергетики мира и России на период до 2040 г.», выпущенном Институтом энергетических исследований (ИНЭИ) РАН совместно с Аналитическим центром при российском правительстве. Никакого заказа на такое исследование в стране не было и нет, мы начали эти работы в рамках фундаментальных исследований — проще говоря, для удовлетворения научного любопытства.
В России результаты прогноза не пользуются популярностью. Возможно, потому, что уж очень неблагоприятны они для нас. Основной вывод: несмотря на доминирование ископаемых видов топлива в мировой энергетике в долгосрочной перспективе ожидается крайне сдержанный рост цен на углеводороды и стагнация объемов российского экспорта. По результатам моделирования Россия на мировом рынке оказалась среди замыкающих поставщиков с неполным использованием потенциальных возможностей добычи. Высокие затраты и действующая налоговая система ограничивают конкурентоспособность российских энергоресурсов.
Свойственные топливным отраслям сильные мультипликативные эффекты, а также уменьшение притока в них иностранных капиталов усилят воздействие спада экспортной выручки и замедлят развитие экономики страны в среднем на 1% ВВП ежегодно. Это более чем ощутимо, учитывая, что прогноз роста на 2013 год — 1,8%.
Другую угрозу представляет потенциальное снижение и даже просто стабилизация цен на нефть. Анализ фундаментальных факторов показывает, что в перспективе до 2020 года цены будут в среднем находиться в диапазоне $100–110 за баррель. Так что нет оснований рассчитывать на новый «золотой дождь», как в 2006–2008 годах. Более того, имеющийся у нас запас прочности невелик, поскольку российский бюджет балансируется сейчас при $97, а если рассматривать сценарий «сланцевого прорыва», то уже к 2020 году цены могут снизиться до $92–95.
Российский ТЭК впервые сталкивается с такими жесткими ограничениями со стороны внешнего спроса. Они вряд ли позволят российской энергетике и дальше выполнять функцию основного драйвера экономического развития.
Необходимо искать другие источники роста.
Это, конечно, не приговор. Повысить конкурентоспособность можно прежде всего за счет повышения качества государственного и корпоративного управления, снижения изъятий государства и сокращения компаниями затрат по всей цепочке поставок, а также радикального повышения энергоэффективности и куда более масштабного привлечения иностранных компаний к реализации инвестиционных проектов в ТЭК. Однако для этого всю систему управления российской энергетикой нужно радикально поменять.