Дорожные расходы: что не так с мерами поддержки российской угольной отрасли

Спустя 35 лет после гремевших на весь мир забастовок в советском Кузбассе угольная промышленность опять на слуху. Теперь она возглавила список самых убыточных отраслей российской экономики — за 10 месяцев сальдированный убыток достиг рекордных 91 млрд рублей. Ожидается, что по итогам года убыток составит 34 млрд рублей.

Из-за того, что половина угольных предприятий не способна свести дебет с кредитом, начали сокращаться объемы добычи. По прогнозам, добыча угля в России по итогам 2024 года сократится на 1%. А Кемеровская область — ключевой угольный регион — в январе-сентябре 2024 года на 11,4% снизила поставки на экспорт. И если в 2022-2023 годах на динамику экспорта влияли прежде всего западные санкции, то в этот раз главным стал китайский фактор. Поставки в КНР упали после введения пошлин на уголь российского происхождения.

При таких вводных данных угольному сектору, по прогнозам, грозят массовые банкротства и закрытия предприятий, а это более 30 моногородов и сотни тысяч рабочих мест. Поэтому Владимир Путин на прошедшем 11 декабря совещании с правительством поручил разработать меры поддержки угольных компаний. В кратчайшие сроки должна быть принята программа социально-экономического развития Кузбасса — на него приходится 60% добычи каменного и 80% коксующегося угля в России.

А теперь давайте посмотрим на факты и цифры с другой стороны. С точки зрения рыночной экономики. 

Льготы и тарифы

На протяжении последних 20 лет российская угольная промышленность получает от государства беспрецедентные меры поддержки. В их числе, например, перекрестное субсидирование, в результате которого заниженный уровень железнодорожных тарифов для провоза угля компенсируется за счет других грузоотправителей, которые платят повышенный тариф. С 2006 по 2022 год объем субсидирования железнодорожных перевозок угля составил 2,4 трлн рублей, из которых 95% — субсидирование перевозок топлива на экспорт.

Еще одна льгота — приоритетный вывоз угля по дефицитным экспортным направлениям в ущерб другим грузам, часто более доходным для бюджета, поскольку это продукция более высоких переделов — металлургическая, нефтехимическая, удобрения. Так, по соглашениям РЖД с главами угольных регионов, действует приоритетный вывоз угля на Восточном полигоне. В 2022 году перевозки угля с Восточного принесли российской экономике 22 млрд рублей. А объем недополученных доходов из-за ограничений перевозки высокомаржинальных грузов — 130 млрд рублей. Если учитывать и налоговые поступления, то из-за приоритета, отданного вывозу угля, экономика нашей страны недополучает ежегодно 778 млрд рублей. Эту сумму можно вывести, если посчитать, сколько бы за 12 месяцев принес российской экономике вывоз на экспорт порядка 20 млн т высокодоходного груза. Именно такой объем не может уехать по железной дороге из-за того, что уголь едет вперед по правилам недискриминационного доступа и имеет завышенные квоты на вывоз в дефицитных направлениях.

Наконец, инвестиции на развитие транспортной инфраструктуры во многом ориентированы на потребности и запросы угольной промышленности. Так, расширение Восточного полигона в интересах угольной отрасли оплачивают государство и неугольные высокодоходные грузоотправители. Чем не меры косвенной поддержки?

Перечисленные — и все еще действующие — меры поддержки отрасли были запущены в период 1990-х — начала 2000-х, благодаря им удалось погасить массовые социальные протесты в угольных регионах. Для промышленности они стали спасением и стимулом для беспрецедентного роста объемов добычи угля. Отрасль смогла максимально переориентироваться на экспорт, нарастив перевозки на 421%. Внутренние отгрузки на этом фоне остались далеко позади и даже снизились на 23%. С 2014 по 2022 год объемы экспорта, идущие через Восточный полигон, выросли на 43 млн т, из них 37 млн т пришлись на уголь.

Логично при таких показателях ждать усиления вклада подопечной отрасли в экономику страны. Но на фоне огромного физического объема отгрузок по железной дороге уголь обеспечивает лишь 4% экспортных доходов. Вклад угольной отрасли в ВВП в 2017-2022 годах составлял 0,4%. Добыча нефти и газа, например, приносит 8%, добыча металлических руд — 1,2%. А если очистить вклад угольной отрасли в ВВП от перекрестного субсидирования, то реальный ее вклад не превысит 0,2%.

Люди и города

Поддержка отрасли объясняется и соображениями социальной политики. Однако численность населения угольных моногородов продолжает снижаться, причем быстрее, чем в моногородах с другой специализацией. По данным Росстата, с 2012 по 2022 год количество жителей в угольных моногородах уменьшилось на 147 000 человек. Для сравнения: в других добывающих отраслях — на 14 000, а в химической промышленности — на 7000. Можно включить дополнительные меры поддержки в расчете на то, что ручеек иссякнет, люди перестанут переезжать. Но шансов на успех очень мало. Чтобы люди хотели оставаться в родных краях, нужно инвестировать в городскую инфраструктуру, а угольная промышленность считает убытки, ей не до этого.

При этом очевидно, что российская угольная промышленность не обладает конкурентными преимуществами ведущих мировых производителей. В отличие от Австралии, Индонезии и ЮАР, где месторождения расположены вблизи побережья, российские угольные промыслы находятся в глубине континента, что предполагает значительные издержки при экспорте. У российского угля нет главного конкурентного преимущества — транспортного, доля которого в себестоимости угля значительно выше, чем у других российских экспортеров.

Что действительно поможет угольщикам сейчас, так это диверсификация. Не наращивание субсидирования, а поиск новых каналов сбыта для самого угольного сектора — в первую очередь на внутреннем рынке. Потому что это дешевле для всех. Во-вторых, поиск и создание новых отраслей экономики на Кузбассе. Кстати, эта идея была поддержана и на рабочей встрече вице-премьера Александра Новака с министром транспорта Романом Старовойтом, которая состоялась на следующий день после совещания у президента. Так, Старовойт выразил уверенность в том, что Кемеровская область имеет потенциал для развития туризма. И напомнил, что в 2027 году при поддержке федерального бюджета начнется строительство взлетно-посадочной полосы нового аэропорта в Шерегеше. 

Сейчас российская экономика остро нуждается в интенсивном развитии отраслей с высокой добавленной стоимостью. И ресурсы для этого есть, нужно всего лишь их правильно перераспределить. Не в ущерб угольщикам, а разделяя интересы шахтеров и бенефициаров сверхприбыльных дотаций.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора