Почему российские каналы судятся с Google в ЮАР и удастся ли им взыскать ундециллионы
О чем спорят Google и российские СМИ?
В последнюю неделю октября внимание российских СМИ привлекла новость о том, что сумма требований российских медиакомпаний к Google из-за блокировок их каналов на YouTube достигла 2 ундециллионов рублей (суммы с 36 нулями), что превышает всю денежную массу в стране.
Во-первых, разберемся, откуда вообще взялась такая сумма. Речь идет о спорах, в рамках которых суд обязал Google разблокировать YouTube-каналы нескольких российских медийных компаний, включая телеканалы ВГТРК, «Звезда», «Первый канал». На случай отказа разблокировки в решениях судов была предусмотрена особая судебная неустойка (так называемый астрент) в размере 100 000 рублей за каждый день неисполнения решения, с условием еженедельного увеличения неустойки в два раза. Как и в случае с задачей о зернах на шахматной доске, по закону геометрической прогрессии сумма требований достигла фантастических значений.
Как же получилось, что российские суды смогли вынести решения не только против российского филиала Google (ООО «Гугл»), но и против материнской компании, зарегистрированной в США, а также против подразделения Google, зарегистрированного в Ирландии? Правила подсудности по спорам между юридическими лицами определяются законодательством государства, в суд которого обращается истец. В России в этом случае применяется Арбитражный процессуальный кодекс РФ (АПК РФ). В первую очередь российские арбитражные суды рассматривают споры с участием иностранных лиц, если между участниками спора заранее заключено соглашение о подсудности споров российскому суду (статья 249 АПК РФ). Кроме того, в России будут рассматриваться и споры с участием иностранных лиц, если ответчик, его орган управления, филиал, представительство или имущество находятся на территории России, если спор возник из договора, который должен исполняться на территории нашей страны, или же если именно здесь наступил вред в результате действий ответчика (статья 247 АПК РФ).
При этом начиная с 2020 года действует также особая норма (статья 248.1 АПК РФ), которая относит к исключительной компетенции российских судов дела с участием российских граждан и организаций, в отношении которых действуют иностранные «меры ограничительного характера» (то есть санкции). Это значит, что такие лица могут предъявлять любые иски к иностранным ответчикам в российские арбитражные суды. Более того, даже если они заранее заключили с иностранцем соглашение, согласно которому споры рассматриваются в иностранных судах (в случае с Google это суды Англии и Уэльса), такое соглашение не будет применяться, если российским истцам создаются «препятствия в доступе к правосудию» в иностранных судах. Наконец, истцы могут обратиться в российский суд с заявлением о запрете инициировать или продолжать разбирательство в иностранном суде.
Таким образом, практически любое лицо, которое находится под санкциями, может потребовать рассмотрения спора с иностранцем в российском арбитражном суде, даже несмотря на то, что заранее согласилось с юрисдикцией иностранных судов. Более того, истцу не нужно в обязательном порядке доказывать наличие таких «препятствий в доступе к правосудию» в иностранных судах — достаточно просто указать на их присутствие в заявлении, адресованном суду. Как раз на эти нормы и ссылались российские арбитражные суды, признавая собственную юрисдикцию по искам российских телеканалов к Google.
А что по этому поводу говорит международное право?
Международное частное право состоит из двух основных категорий — международных договоров и национального законодательства, посвященного отношениям с физическими или юридическими лицами из других стран. На данный момент отсутствуют международные договоры по вопросам взаимного признания и исполнения решений государственных судов, сторонами которых были бы большинство стран мира. Такие договоры, как правило, заключаются между двумя государствами (как, например, соглашение между Россией и Республикой Беларусь от 17.01.2001) или же между блоками государств (Конвенция о признании и исполнении иностранных решений суда по гражданским или торговым делам, подписанная большинством стран — членов Евросоюза).
Если подобные договоры не действуют, государство самостоятельно устанавливает в национальном законодательстве правила, по которым будет определяться подсудность дел с участием иностранных компаний и по которым будут признаваться иностранные судебные решения. Например, в России исполнение решений иностранных судов по коммерческим вопросам допускается в случаях, если такая возможность предусмотрена международным договором с участием Российской Федерации. По отдельным категориям дел, например в рамках банкротства, возможно исполнение иностранных судебных решений на основе «принципа взаимности», то есть в случаях, когда соответствующие иностранные государства исполняют решения российских судов. Подобного подхода придерживаются и суды других стран: при рассмотрении вопроса о возможности признания иностранного судебного решения они проверяют, существует ли двусторонний международный договор по этому вопросу, либо оценивают, возможно ли применить принцип взаимности.
Истцу, который намерен предъявить иск к международной компании, для начала нужно выяснить, позволяет ли законодательство предъявить такой иск в местный суд с учетом применимых правил подсудности. Если местное законодательство не предоставляет такой возможности, то истцу потребуется предъявлять иск в иностранный суд, как правило, по месту нахождения головного офиса такой корпорации.
При этом международные корпорации обычно избегают судебных исков или негативных судебных решений в своей главной юрисдикции. Обеспечивается это за счет создания в иностранных государствах филиалов или представительств такой корпорации, которые и заключают договоры с местными компаниями или обслуживают местное население. Если возникает какой-то ущерб, то в силу принципов «ограниченной ответственности» и «отдельной правосубъектности» ответственность будет нести такой филиал или представительство.
В отдельных случаях, когда причинен крупный экологический ущерб или вред жизни или здоровью большой массы людей, риски могут возникнуть и у головного офиса. Классическим примером является катастрофа в индийском городе Бхопал, когда в результате аварии на химическом заводе Union Carbide пострадали сотни тысяч человек. Несмотря на то, что предприятие принадлежало дочерней организации Union Carbide, Верховный суд Индии постановил, что ответственность за нарушения должен нести головной офис Union Carbide, не обеспечивший должный уровень безопасности на дочернем предприятии.
Нельзя гарантировать полную безопасность материнской компании и в случае, если дело поступит на рассмотрение суда в основной юрисдикции — например, в рамках дела Lungowe v Vedanta Resources Plc суды в Великобритании разрешили истцам из Замбии обратиться с иском к материнской компании (Vedanta Resources Plc) из-за нарушений прав человека и экологических норм, допущенных зарегистрированной в Замбии дочерней компанией. Тем не менее большинство подобных исков не принимаются к рассмотрению, так как суды обычно нацелены на защиту интересов компаний, зарегистрированных в их собственной юрисдикции.
Почему российские компании судятся с американской в ЮАР?
Российский телеканал «Спас», получив вступившее в силу и подтвержденное во всех российских инстанциях судебное решение об обязании Google восстановить доступ к YouTube-каналу и взыскании судебной неустойки, обратился в суд в ЮАР за признанием такого решения на территории ЮАР, требуя его исполнения за счет активов Google на территории ЮАР.
Выбор юрисдикции для обращения с таким иском неслучаен — Южно-Африканская Республика не входит в список «недружественных» государств, определенный правительством России. ЮАР не присоединилась к санкциям против России, а между Россией и этой страной сохраняются нормальные (с поправкой на риски вторичных санкций ЕС и США) политические и экономические отношения. В связи с этим российские истцы с большей вероятностью могут рассчитывать на признание и исполнение судебного решения именно в ЮАР.
Полномочия и возможности у суда в ЮАР в целом такие же, как и у любого государственного суда в собственной юрисдикции, — на основании его решения можно обратить взыскание на активы любой компании, находящиеся или зарегистрированные на территории страны. На данный момент удовлетворено только заявление о запрете распоряжения имуществом (включая акции дочерних компаний) и интеллектуальной собственностью Google на территории ЮАР, при этом Google сохраняет возможность использования этих активов в рамках текущей деятельности. Российские СМИ обращались в суды и в других государствах, в том числе в Алжире, Венгрии, Вьетнаме, Египте, Испании, Сербии и Киргизии (а у Google есть активы практически во всех странах мира), но пока промежуточные результаты достигнуты только в ЮАР.
Есть ли вероятность получить от Google ундециллионы рублей?
Google не просто пассивно наблюдает за исками российских СМИ, но активно защищается и стремится сохранить активы во всех странах, где поданы иски. Так, в августе этого года корпорация уже обратилась в окружной суд Калифорнии и Высокий суд правосудия Англии и Уэльса с требованием запретить российским телеканалам обращаться в суды в зарубежных юрисдикциях.
Возникает интересная коллизия судебных запретов, когда российские суды запрещают Google обращаться в иностранные судебные инстанции по поводу требований российских СМИ, а Google, в свою очередь, добивается вынесения иностранными судами запретов на рассмотрение исков российских компаний где-либо, кроме США.
Суды в ЮАР и других юрисдикциях будут рассматривать широкий круг вопросов, оценивая, признавать ли им российские судебные решения. В частности, будет устанавливаться, были ли соблюдены процессуальные права Google при рассмотрении спора в России, имела ли силу оговорка о подсудности в пользовательском соглашении Google, является ли Google надлежащим ответчиком по иску российских телеканалов, а также с высокой вероятностью вопрос самой суммы неустойки, которая является одной из самых высоких в мировой истории судебных процессов.
Представляется, что исход судебных процессов будет зависеть от отношений между страной, где предъявлен иск, с Россией и США, степени зависимости судов от исполнительной власти в такой стране, а также от иностранных правовых норм, которые применяются таким судом в аналогичных спорах.
В случае, если какой-либо из иностранных судов примет решение о признании российского судебного решения и обращении взыскания на активы Google, это создаст крайне опасный прецедент как для Google, так и для других транснациональных корпораций. Важно учитывать, что подобное решение создаст значительные проблемы не столько в контексте исков от российских СМИ, сколько именно в качестве прецедента. Ведь это будет означать, что страны, с которыми истец и ответчик связаны лишь косвенно, получат возможность предъявлять международным корпорациям требования на огромные суммы. Как следствие, можно ожидать, что Google, другие транснациональные корпорации и государственные органы США приложат все усилия, чтобы избежать такого исхода.
А как сейчас регулируется деятельность техногигантов в мире?
Транснациональные корпорации стремятся минимизировать свои риски, распределяя проекты и ответственность между своими подразделениями, рассредоточенными по многим странам мира. Обычно им это удается, так как национальные суды, рассматривая претензии иностранных истцов к местным «дочкам» гигантов, стремятся защитить интересы отечественных компаний. Кроме того, такие судебные процессы требуют значительных финансовых вложений со стороны заинтересованного государства, крупной компании или большой группы граждан, поэтому предъявляются крайне редко.
Государства гораздо активнее реагируют на ситуации, когда международные компании используют разницу между режимами налогообложения, чтобы минимизировать свои налоговые выплаты. Так, например, издание Guardian в 2019 году сообщало, что корпорация Google уклонилась от уплаты налогов на сумму около $23 млрд за счет использования схемы под названием «Двойной ирландский виски с голландским сэндвичем» (Double Irish Dutch Sandwich) с вовлечением ирландских и английских компаний. А компанию Apple за похожую схему суд ЕС оштрафовал на €13 млрд за неуплату налогов в период с 2004 по 2014 год.
Подобные механизмы есть и в российском законодательстве: если ФНС выявит, что компания-налогоплательщик получила необоснованную налоговую выгоду в результате платежей на нерыночных условиях в адрес иностранной компании, возможен пересчет налоговых обязательств. Стремление заставить корпорации отказаться от механизмов налоговой оптимизации есть и в рекомендациях международных организаций, например в рамках комплексного плана ОЭСР по борьбе с размыванием налогооблагаемой базы и переводом прибылей в низконалоговые юрисдикции (Base Erosion and Profit Shifting Project или BEPS Project).
Не менее тщательно в странах Евросоюза следят за соблюдением техногигантами правил защиты данных. Серьезное внимание уделяется и вопросам обработки техногигантами персональных данных потребителей и «больших данных». Например, требования Общего регламента ЕС по защите данных (General Data Protection Regulation, GDPR) распространяются не только на компании, зарегистрированные на территории Евросоюза, но также и на международные компании, созданные в других юрисдикциях, если их деятельность в значительной степени нацелена на граждан Евросоюза. Неисполнение требований GDPR может повлечь штрафы на сумму до €20 млн или до 4% от годового оборота компании. В частности, корпорацию Amazon за нарушение регламента ЕС по защите данных (General Data Protection Regulation, GDPR) оштрафовали на €746 млн, а социальную сеть TikTok — на €345 млн. Похожие нормы есть и в российском законодательстве: как российские, так и зарубежные компании обязаны обеспечить сбор персональных данных граждан России с использованием серверов, находящихся на российской территории. Если такое требование не выполняется, компании может грозить штраф в размере до 6 млн рублей, а за повторное нарушение — до 18 млн рублей.
Другими словами, государства, в том числе в рамках международного права, уделяют значительное внимание тем аспектам работы гигантов уровня Google, которые затрагивают финансовое положение самих государств или интересы существенной части населения. В случае коммерческих споров подобные процедуры проходят, как правило, в обычном режиме согласно сложившемуся законодательству, не привлекая значительного внимания со стороны государства.
Споры между российскими телеканалами и Google в иностранных судах, тем не менее, могут стать исключением из правила: если транснациональные корпорации почувствуют, что решения российских судов на огромные суммы будут признаны и исполнены за счет их активов, то для снижения рисков будут применяться все средства, вплоть до прямого давления на правительства и судебные органы стран, где проходят разбирательства.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора