Привычная тревога: что думают россияне о наступлении ВСУ в Курской области

В первые дни после 6 августа растерянность сквозила даже в сообщениях военкоров. Люди задавались вопросом: как такое могло произойти? Как всегда бывает в чрезвычайных обстоятельствах, резко выросло внимание к происходящему. По подсчетам дата-аналитика Бориса Овчинникова, по частоте новостных запросов к «Яндексу» начало боевых действий в Курской области стало пятым по значимости событием с февраля 2022 года — после начала «спецоперации»*, объявления мобилизации, мятежа Евгения Пригожина и теракта в Crocus City Hall. 

На фоне общей уверенности в том, что «спецоперация» проходит успешно для нашей страны (в июле 2024 года так говорили две трети опрошенных), новости о прорыве российской границы прогремели как гром среди ясного неба. Наши респонденты говорили по этому поводу: «никто не ожидал, что такое произойдет на третьем году СВО», «непостижимо, что украинцы могли так глубоко продвинуться». Но опросы общественного мнения позволяют предположить, что и этот шок российское общество уже успело переварить.

К концу августа продолжали внимательно следить за событиями в Курской области около половины опрошенных. Прежде всего это россияне старшего возраста, которые внимательно отслеживают все события, молодежь интересуется происходящим в два раза реже. Остальные слышали об этом лишь в самых общих чертах. Количество хорошо информированных о ситуации в Курской области в целом совпадает с количеством тех, кто обычно следит за российско-украинским конфликтом. Характерно, что общее внимание к нему за прошлый месяц осталось практически неизменным — около половины опрошенных следят за украинскими событиями «очень» или «довольно» внимательно. Это может говорить о том, что спустя три недели после начала боев в Курской области пик внимания и интереса к происходящему в российском приграничье уже прошел, однако осталась тревога.

Что беспокоит 

О своем беспокойстве по поводу нападение на Курскую область говорит абсолютное большинство опрошенных (90%), при этом почти две трети отмечают у себя сильное беспокойство. Содержание этих тревог довольно хорошо обнаруживает наш открытый вопрос: стоит отметить, что только 5% затруднились объяснить причины своего беспокойства, что является чрезвычайно высоким показателем для открытого вопроса и свидетельствует о высокой степени эмоционального вовлечения респондентов в эту тему. Согласно полученным результатам, людей прежде всего тревожат жертвы среди мирного населения — 41% всех ответов, при этом часть респондентов особо подчеркивали жестокость украинских солдат по отношению к российским гражданам, а также сам факт нападения на российскую территорию — 25%. 

Примерно каждого десятого ответившего (9%) волнует то, что военные действия все ближе подступают к тому месту, где живут респонденты: «так и до нас скоро дойдут», «до нас может долететь», «нас может коснуться». Естественным образом об этом тревожатся в первую очередь те, кто живет в соседних с Курском областях — в Воронеже, Орле, Туле, не говоря уж о Брянске и Белгороде. Кроме того, у 3% опрошенных оказались родные и знакомые, проживающие в Курской области, за которых они тревожатся. 

Но это же означает, что большинство россиян, которые живут вдалеке от театра военных действий, у кого нет родственников среди курян или среди военных, проходящих там службу, могут смотреть на происходящее довольно отстраненно. Респонденты, кого вообще не беспокоят бои в Курской области, ровно это и говорят: «это далеко от меня», «меня это не интересует».

Также десятая часть наших сограждан (11%) встревожены и даже возмущены тем, что российские власти и военные «проморгали» и «проворонили» украинское наступление и в целом оказались к нему не готовы. Как говорят респонденты, «наше руководство много, что проглядело», «не ждали, хотя оказывается, украинцы два месяца готовились к вторжению», «на новых территориях линию Суровикина сделали, а в своих родных областях понадеялись на какие-то красные линии», «меня беспокоит больше всего то, что у нас такие границы, что заходите, гости дорогие, так нельзя». При этом респонденты адресуют свои упреки скорее военным, пограничникам и разведке.

Ожидаемо возникают и подозрения в коррупции: «или не вся информация доходит до руководства, или там пилеж денег идет конкретный», «большие деньги там вкладывались в оборону, в приграничные эти места. А они просто зашли так себе там и все. Это беспокоит. То, что они могут дальше, все дальше и дальше пройти». При этом оказывается сложно найти виновного в сложившейся ситуации, ведь коррупционные расследования и отставки в министерстве обороны идут не первый месяц. Получается, что меры уже приняты.

Про опасения новой волны мобилизации в рамках открытого вопроса говорили лишь единицы, но прямые вопросы на эту тему показывают, что тревоги на этот счет в обществе повысились, пусть и не радикально. Так, доля респондентов, опасающихся всеобщей мобилизации, выросла с 34% в феврале 2024 года до 46% в конце августа, и половина из них испытывают сильные опасения. Говорит об этом прежде всего молодежь призывного возраста и женщины — матери и бабушки потенциальных призывников, а также оппозиционно настроенные граждане, многие из которых с самого начала выступали против конфликта. Но эти страхи все же не дотягивают до уровня осени 2022 года, когда всеобщей мобилизации опасались две трети россиян. В целом же очередной мобилизации опрошенные скорее не ждут — таких только четверть, что на 6 п. п. выше февральского замера, а необходимой мобилизацию считают лишь 19% (плюс 7 п.п.).

Рамки тревожного состояния 

Если говорить о настроениях в целом, то наш ежемесячный опрос зафиксировал рост общего уровня тревожности: негативные настроения выросли с 18% в июле до 24% в конце августа, но спокойствие по-прежнему преобладает. Эти изменения не идут ни в какое сравнение с тем, что происходило на фоне частичной мобилизации осенью 2022 года. Тогда негативные настроения всего за один месяц выросли более чем вдвое — с 21% в августе до 47% к концу сентября. 

При этом в числе основных проблем, которые тревожат россиян, продолжающийся конфликт постепенно переместился с традиционного второго места — после беспокойства ростом цен — на третье-четвертое. Коррупция, проблема миграции, заметно обострившаяся после теракта в Crocus City Hall, сегодня волнуют россиян не меньше, чем «спецоперация». Это хорошо заметно как в опросах, так и на фокус-группах.

Кроме того, впервые за многие месяцы сегодня мы наблюдаем ухудшение оценок экономической ситуации. Длительный устойчивый тренд на рост практически всех социально-экономических индикаторов, которые мы регулярно отмечали, — от оценки респондентами собственного финансового положения до представлений о том, какой будет ситуация в российской экономике через год или через пять лет — уже в июне сменился легким падением оптимизма, которое затем продолжилось и в августе. 

Все это говорит о том, что военный конфликт окончательно перешел в рутинное состояние, стал пусть и тревожным, но все-таки фоном нашей повседневной жизни, когда на первый план для большинства выступают житейские проблемы. Характерны следующие слова одного из участников фокус-групп: «Все эти атаки на города, граничащие с Украиной, тоже уже воспринимаются как обыденность». Но жизнь, как говорится, продолжается: «Конечно, это наша беда. Но в то же время наши власти не забывают организовывать быт, проходят события для граждан». 

Действительно, в повседневном облике российских городов сегодня мало что напоминает о том, что где-то на юго-западной границе ведутся ожесточенные бои. Неоднократно уже приходилось говорить и стоит подчеркнуть еще раз, возможность для большинства жить обычной, более-менее нормальной жизнью является одним из главных источников сохранения спокойствия.

Также стоит повторить, что в формировании общественного мнения в любой стране ведущую роль играют центральные СМИ. От того, какой тон они выбирают в освещении происходящего, во многом зависят настроения общества. После нападения украинских вооруженных сил на Курскую область основной посыл крупнейших российских СМИ был в том, что необходимые меры приняты, военные подкрепления отправлены на помощь пограничникам, людей эвакуируют. Иными словами, ситуация под контролем. И судя по всему это сработало.

Политический эффект

Опросы показывают, что на политические рейтинги события в Курской области оказали весьма ограниченное влияние. Так рейтинг одобрения деятельности президента в августе практически не изменился по сравнению с прошлым месяцем и составил 85% (минус 2 п.п.). Примерно такой же уровень изменения оценок работы правительства (минус 3 п.п.) или парламента (минус 2 п.п.), в отношении них также преобладают положительные оценки. Здесь важно, что плавное снижение положительных оценок наблюдается уже на протяжении двух-трех месяцев. Это может быть связано с общим накоплением проблем, а также постепенным выходом из мобилизационного состояния президентской избирательной кампании, которая  традиционно сопровождается дополнительными мерами поддержки населения. 

Поддержка действий российских вооруженных сил на фоне атаки на Курскую область даже немного укрепилась (до 78%). А главное, если месяц назад количество сторонников скорейшего завершения конфликта достигал максимальных 58%, а число сторонников продолжения конфликта сократилось до минимальных 34%, то с началом украинского наступления на Курскую область количество сторонников мирных переговоров заметно убавилось. Соотношение изменилось на 49% к 41%. Свою роль в этом сыграли широко растиражированные кадры обстрела украинскими военными убегающих от войны курян, случаи мародерства и издевательства над российскими гражданами, попавшие на видео. 

Формирующее воздействие на общественное мнение оказала и позиция российского руководства — если еще в июне Владимир Путин говорил о возможности переговоров между Россией и Украиной, что сопровождалось максимальными показателями поддержки этой идеи гражданами, то на сегодняшний день о переговорах нет и речи. 

В целом же сегодняшняя ситуация с общественными настроениями похожа на ту, что мы описывали весной 2023-го, — после первых заходов на российскую территорию украинских диверсионных групп, начала массированных обстрелов Белгорода и Шебекино, первых «прилетов» украинских дронов по объектам в российских регионах. Тогда тоже наблюдались незначительное снижение рейтингов и вместе с тем рост ожесточения в адрес Украины, снижение числа россиян, готовых на переговоры. Стоит отметить, что особенно остро ощущалась эта неприязнь в приграничных российских регионах, подвергшихся нападениям. Так происходит и теперь. 

Анализируя общественные настроения прошлой весны, мы писали, что устойчивость массовых представлений и оценок будет зависеть от того, удастся ли российским властям сохранить социально-экономическую стабильность и избежать прямого вовлечения в конфликт более широких слоев населения. Тогда это получилось. В нынешних условиях — на фоне первых признаков нарастания социально-экономического пессимизма и разрастания конфликта на территорию нашей страны — это может оказаться более сложной задачей.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора