Заявка на пятерку: почему президент Токаев заговорил о безопасности Центральной Азии
Прекрасное далеко
Слово «ренессанс», которое президент Токаев вынес в заголовок своей статьи для «Казахстанской правды», постоянно встречается в речах и официальных текстах местных политиков. Еще в 2021 году, накануне президентских выборов, его коллега из Узбекистана Шавкат Мирзиёев объявил, что в стране наступил «Третий ренессанс». Предыдущие два, по мнению Мирзиёева, были 1000–800 и 600 лет назад соответственно. Первый был вызван распространением ислама и расцветом науки и культуры (тогда, например, жил знаменитый врач Авиценна), а второй — укреплением империи Тимуридов, подарившей миру ученого Мирзо Улугбека и поэта Алишера Навои.
Сам Касым-Жомарт Токаев тоже не чужд громких заявлений, и в 2022 году, после самых кровавых протестов в истории страны, объявил строительство нового Казахстана и «Второй республики». Это сразу же вызвало ассоциации с эпизодом из французской истории, когда после свержения монарха в 1848 году страной руководило временное правительство. Правда, спустя всего четыре года оно сменилось авторитарным правлением Наполеона III — племянника Бонапарта.
Новую статью президента Казахстана можно назвать заявкой на обновление и объединение региона. «Как говорил великий Абай: «Начало успеха — единство», — пишет Токаев. — В условиях геополитической неопределенности и деградации сложившейся модели мироустройства это, по сути, единственный прагматичный подход. Наше будущее зависит от укрепления сплоченности, взаимного доверия и открытости миру».
Условием этой открытости, конечно, должно стать развитие транзита — надежного и быстрого сухопутного маршрута из Китая в Евросоюз.
Обходные маневры
Однако планы Токаева не так просто реализовать. Например, развитие транзитного потенциала зависит не только от стран Центральной Азии. Для выхода к портам на Индийском океане необходимо пересечь либо Иран (но использование иранского порта Чабахар грозит санкциями США), либо еще более проблемные Афганистан и Пакистан. Установление власти движения «Талибан» (запрещенная в России террористическая организация) над Афганистаном сделало страну более предсказуемой, но вопросы безопасности там далеко еще не решены. Кроме того, сотрудничать с правительством талибов очень непросто из-за его запутанной внутренней структуры — фракции «реформаторов» и «консерваторов» противостоят друг другу, а формальным главой считается эмир Хайбатулла Ахундзада, который, по всей видимости, очень болен и ни разу не появлялся на публике.
К тому же путь из Казахстана в Турцию и дальше в Европу неизбежно лежит через Каспийское море и страны Южного Кавказа — Азербайджан, Грузию или Армению. Токаев в своей статье, конечно, упомянул каспийские порты Актау и Курык, но они проектировались для нужд советской, а не глобальной экономики и поэтому нередко разочаровывают поставщиков. Простой грузов в порту Актау, согласно отчету Всемирного банка, составляет от пяти до 12 дней, не включая времени на погрузку и выход из гавани.
Неизбежно возникает вопрос: не проще ли сразу заплатить за доставку морем из Шанхая в Роттердам, учитывая, что оба эти порта прекрасно оснащены и куда более удобны для эксплуатации? Сейчас из-за атак хуситов в Красном море цены на такие перевозки действительно взлетели до небес — порядка $5000–6000 за контейнер, но еще в конце 2023 года цена была около $1300 — за весь немалый путь. Когда ситуация стабилизируется, привычный маршрут станет доступнее. Понятно, что любые альтернативные проекты должны опираться на долгосрочную норму, а не на всплески конъюнктуры.
Есть проблемы и с транзитным маршрутом через Южный Кавказ, который контейнер должен пересечь после того, как попадет в азербайджанский порт. Сейчас Азербайджан и Турцию связывает одна железная дорога: Баку — Тбилиси — Карс. Ее пропускную способность в 2024 году увеличили с 1 млн до 5 млн т в год, но и этого вряд ли достаточно чтобы обслуживать одну из главных транзитных линий в мировой торговле. А проект «Зангезурского коридора» из Азербайджана в Нахичевань через Армению, который активно лоббировали и в Турции, и в России, и на Западе, отложен в долгий ящик. Ереван и Баку заявили, что ради скорейшего подписания мирного договора исключили пункт о транспортных коммуникациях из проекта документа. Наверняка эту тему еще будут обсуждать, но сроки реализации стали еще более умозрительными — 15, а то и 20 лет. Учитывая обстановку в мире, это практически вечность.
Наконец, Токаев говорит о странах Центральной Азии как о пятерке государств, которая развивает сотрудничество друг с другом и сообща ведет диалог с мировыми центрами силы: США, Россией, Евросоюзом, арабскими монархиями Залива, Индией, Китаем и Японией. Выход статьи Токаев как раз приурочил к встрече лидеров «пятерки» с участием президента Азербайджана Ильхама Алиева. Однако нынешние интеграционные процессы в регионе начались только после смерти президента Узбекистана Ислама Каримова и отказа страны от политики изоляционизма. Между тем в регионе остается еще одна чрезвычайно закрытая страна — Туркменистан. О переменах там пока не идет и речи — молодой президент Сердар Бердымухамедов не чувствует в себе уверенности для столь смелых шагов. А развивать сотрудничество со страной, которая требует оформления визы даже для транзита, крайне сложно.
Российский фактор
Хотя в статье Токаева это не сказано, понятно, что успех центральноазиатской интеграции плотно связан с тем, какой будет Россия после окончания украинского конфликта. Ведь с железнодорожным маршрутом из Китая в Европу через Россию и Белоруссию (а чистое время в пути по нему — 16–24 дня, вместе с погрузкой и всеми и формальностями — 30–35 дней) ничего не случилось — использовать его мешают лишь политические ограничения. И если кто-то инвестирует миллиарды долларов в развитие альтернативных путей, значит, этот кто-то верит, что ситуация для России в ближайшие десятилетия не вернется к прежней норме.
К тому же, перечисляя международные организации, в которых состоят страны Центральной Азии, Токаев упомянул СНГ, ШОС, ЕАЭС, но промолчал об ОДКБ — военном блоке, в котором состоят Россия, Армения (сейчас уже скорее формально), Казахстан, Киргизия и Таджикистан. Похоже, что в регионе чувствуют кризис самоидентификации, который переживает «евразийское НАТО», и поэтому отодвигают его на задний план.
Российские СМИ сразу обратили внимание на предложение Токаева развивать «кооперацию в сфере оборонной политики и безопасности». Пока что идея выглядит вполне невинно — разработать «каталог рисков безопасности для Центральной Азии и мер их предупреждения», но в будущем это может развиться во что-то более существенное и во всех смыслах суверенное — то есть без участия России, Турции и Китая.
По мнению президента Казахстана, сейчас мир переживает эпоху деглобализации — видимо, это то, что в Москве называют многополярностью. Не стоит сомневаться, что если Токаев рассуждает об этом, он видит свою страну лидером центральноазиатского полюса — быть может, в сотрудничестве и конкуренции с Узбекистаном, который превосходит Казахстан по населению, но уступает по ВВП. Россия же в этой схеме — это отдельный полюс, с которым регион обязательно выстроит четкие границы. Вряд ли российские власти, говоря о многополярном мире, имеют в виду то же самое.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора