Призрак свободы: почему Михаил Фридман и Петр Авен пока далеки от снятия санкций ЕС

10 апреля 2024 года Суд ЕС вынес два решения по делам T‑301/22 и T‑304/22, признавшие недействительными нормативные правовые акты (НПА) ЕС, которыми имена двух заявителей — Михаила Фридмана и Петра Авена — были добавлены в санкционный список Евросоюза. В соответствии со статьей 264 Договора о функционировании ЕС (ДФЕС) аннулированы: пакет нормативных правовых актов ЕС от 28 февраля 2022 года и пакет от 14 сентября 2022-го, которым нахождение бизнесменов в списке было продлено еще на полгода. 

Авен и Фридман попали в третий пакет санкций ЕС, объявленный 28 февраля 2022 года, после начала  «спецоперации»* на Украине. Обосновано это было соответствием фактической ситуации обоих бизнесменов критериям пунктов «a» и «d» статьи 2(1) принятого еще в марте 2014-го решения Европейского совета № 145, которым и обосновывались впоследствии санкции против российских юридических и физических лиц. 

Звучат эти критерии так:

• пункт a: «физические лица, ответственные, поддерживающие или осуществляющие действия или политику, которые подрывают или угрожают территориальной целостности, суверенитету и независимости Украины, стабильности или безопасности на Украине либо препятствуют работе международных организаций в ней».  
• пункт d: «физические лица, оказывающие материальную или финансовую поддержку лицам, принимающим решения в России и ответственным за аннексию Крыма или дестабилизацию Украины, или получающие выгоду от таких лиц».   
  

В мае 2022 года оба бизнесмена подали иски в Суд ЕС. Истцов представляла общая команда парижских адвокатов. Слушания по делам прошли в один день, 3 июля 2023 года, но решения первая палата суда под председательством Дина Шпильманна писала целых девять месяцев. В итоге суд пришел к выводу, что ответчик не справился с лежащим на нем бременем доказывания: не смог защитить правомерность и обоснованность включения предпринимателей в санкционный список, а материалы дела не подтверждают соответствие фактической ситуации обоих истцов вышеуказанным критериям. 

Превратности санкционной политики 

При этом и Фридман, и Авен остались в санкционном списке ЕС. Ситуация, при которой истец вроде бы выигрывает суд, но остается под санкциями, обусловлена особенностями правоприменения в Евросоюзе. Невозможно просто так попросить суд: «исключите мое имя из санкционного списка». Единственный доступный порядок оспаривания закреплен в статье 263 ДФЕС. Он предполагает обращение за аннулированием принятого НПА в той части, в которой он касается определенного лица. Причем просить можно об отмене только тех актов, которые уже опубликованы в официальном журнале ЕС и действуют на момент подачи иска. При этом нельзя просить суд обязать ответчика более не включать имя истца в санкционный список. 

Если хотя бы один довод будет признан обоснованным, то Суд ЕС объявляет оспариваемый акт ничтожным и никогда не имевшим места. 

А вот здесь кроется главная хитрость санкционной политики Евросоюза — НПА о соответствующих санкциях действуют полгода, в то время как судопроизводство в первой инстанции с момента подачи иска и до вынесения решения длится в среднем полтора года. Чтобы лучше понять причину такой ситуации, нужно вспомнить историю европейских санкций.  

Или ишак, или падишах

Международные и односторонние санкции против Ирана, призванные заставить его отказаться от создания ядерного оружия, вводятся с 2006 года. Пик санкционного давления пришелся на 2010-2012 годы, когда новые санкции начали всерьез бить по бизнесу и финансовой системе страны. При этом в европейский санкционный список нередко попадали компании, чья причастность к правительству или ядерной программе Ирана была обоснована довольно плохо. В итоге в 2011-2013 годах суды удовлетворяли до четверти исков несогласных с санкциями иранских бизнесменов. Некоторые компании и банки после снятия санкций требовали многомиллионные компенсации от европейских властей. Успешные кейсы начали появляться в те годы и по смежным санкционным программам ЕС: «сирийской», «тунисской», «ливийской», «мьянманской». 

Из-за доступности суда цели санкционной политики ЕС были поставлены под угрозу. И тогда в Брюсселе принимается «Соломоново решение» — вводить санкции не раз и навсегда, а оформлять их срочным НПА, который действует, например, полгода. Пока суд да дело, оспариваемый НПА уже прекратит свое действие, а вместо него вступит в силу новый, который не успел попасть в первоначальный иск. Опробован такой алгоритм как раз и был на «российской» санкционной программе в 2014 году: НПА о продлении блокирующих санкциях против российских лиц принимаются дважды в год: в марте и в сентябре. 

Близость — еще не поддержка

Однако в любом случае принятые судом по искам Михаила Фридмана и Петра Авена решения очень значимы для других истцов из России. Прежде всего суд дал новые толкования указанных критериев «a» и «d». Выделю следующее: 

1. Даже если есть доказательства близости фигуранта к первому лицу России, то этого откровенно мало для сохранения его имени в санкционном списке. Ответчик должен представить конкретные доказательства поддержки истцом действий или политики, которые подрывают или угрожают территориальной целостности Украины.
2. Благосклонность президента России по отношению заявителю и политическая поддержка его компании в далеком прошлом не может обосновать соответствие критерию «a».
3. Аналогично не может обосновывать включение в санкционный список в конце февраля 2022 года политическая поддержка инвестиционных проектов «Альфа-Групп» за рубежом, оказанная президентом России в далеком 2005 году. 
4. Статус крупного акционера одного из ведущих финансовых конгломератов России не означает автоматическую поддержку действий, подрывающих или угрожающих территориальной целостности, суверенитету и независимости Украины.
5. Сведения о том, что Альфа-банк финансировал благотворительный проект, которым руководила старшая дочь президента России, демонстрируют связь между истцом и Владимиром Путиным, но не свидетельствуют о финансовой или материальной поддержке акционерами банка высокопоставленных должностных лиц России.
6. Применение критерия «a» требует доказательств активных действий со стороны фигуранта списка. Простое бездействие последнего или его молчание по определенному вопросу не удовлетворяет данному критерию. Отсутствие прямых возражений против действий российских властей на Украине не может рассматриваться как акт поддержки. 
7. Участие истцов в круглом столе Атлантического совета 21 мая 2018 года в Вашингтоне, призванное не допустить введение новых санкций против России со стороны США, не свидетельствует о достаточной связи между истцами и правящим российским режимом. 
8. Также участие в этом мероприятии не может быть признано формой материальной или финансовой поддержки принимающих решения российских высокопоставленных должностных лиц.

Продолжение судебной саги

Проблема в том, что решение суда от 10 апреля вряд ли поможет двум российским миллиардерам оспорить более поздние акты ЕС, которыми введены все еще действующие против них санкции. С марта 2023 года Совет ЕС изменил обоснование введения санкций против Фридмана и Авена, теперь они фигурируют в санкционном списке как «ведущие бизнесмены», присутствующие в важном для российского бюджета секторе экономики. В мае 2023 года оба оспорили новую формулировку европейских властей. Иски зарегистрированы за номером T-283/23 Petr Aven v Council и T-296/23 Mikhail Fridman v Council. Таким образом, нас ждет продолжение борьбы, теперь уже за несоответствие реальной ситуации бизнесменов и приписываемой им роли важных доноров российского бюджета. И здесь не стоит рассчитывать на легкую победу — прецедентная практика Суда ЕС, которая стала складываться во второй половине 2023 года и включает рассмотрение исков Геннадия Тимченко, Вадима Мошковича и Романа Абрамовича, сформировала достаточно уверенное толкование, кого же можно считать «ведущим бизнесменом», важным для российской экономики. 

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора