Закрепиться на перевале: как отметили годовщину вывода советских войск из Афганистана

За день до того, как из Ямало-Ненецкого автономного округа пришло сообщение о смерти Алексея Навального, губернатор региона Дмитрий Артюхов произнес речь для ветеранов войны в Афганистане. «Исполняя свой воинский долг, они стали для каждого из нас примером преданности Отчизне. И сегодня, когда наша страна вновь стоит на трудном рубеже, они продолжают служение Родине, укрепляя единство народа», — сказал он.

Аналогичные речи — о том, что подзабытая война была таким же эпизодом вечного противостояния России и Запада, как и взятие Авдеевки, звучали и в других регионах, а также на федеральном уровне, что позволяет сделать вывод о скоординированной кампании. Правда, если рассматривать афганскую войну объективно, то на ум придет слишком много неприятных аналогий. Поэтому впереди, по-видимому, весьма деликатная задача — создать для событий сорокалетней давности принципиально новый образ и уже за счет него укреплять легитимность того, что происходит сейчас. 

Ограниченный контингент

Военная кампания в Афганистане имеет поразительно много пересечений с позднейшими событиями на Украине. Одна из первых групп советских войск, связисты и военные советники, перебрасывалась в Кабул с аэродрома в Гостомеле, который российские войска будут штурмовать в феврале 2022 года. «Афганская сотня» ветеранов войны играла одну из главных ролей на Майдане в 2014 году, а затем те же люди стали костяком украинской армии во время горячей фазы АТО (так на Украине называли войну в Донбассе в 2014-2018 годах. — Forbes). В рядах ополченцев Донбасса афганцы, конечно, были, но куда больше было ветеранов двух чеченских войн. А вот не будь у Украины афганского кадрового резерва, возможно, и некому было бы передавать боевой опыт. 

Наконец, не стоит забывать, что словосочетание «афганская война» стало общепринятым далеко не сразу. Поначалу советская печать пыталась спрятать войну за громоздкими формулировками — «выполнение интернационального долга» или «действие ограниченного контингента советских войск». 

Политики и пропагандисты развивают эти сходства еще глубже: с их точки зрения два конфликта — это лишь этапы борьбы руководства России за безопасность у своих рубежей. «Сегодня ветераны-афганцы в рядах добровольцев участвуют в специальной военной операции, оказывают поддержку семьям погибших товарищей, уделяют огромное внимание патриотическому воспитанию молодежи», — заявил в своем поздравлении Владимир Путин. Та же мысль прослеживается и в обращениях ветеранов Афганистана и участников «спецоперации»* друг к другу, где молодые солдаты называют афганцев старшими братьями. 

Правда, есть у афганской войны и другие черты, по которым сравнивать ее с конфликтом на Украине очень невыгодно. Это неудавшийся расчет на быстрый успех, затяжной характер боевых действий и возможное сворачивание конфликта без достижения первоначальных целей. Сейчас социологическая служба Russian Field, задавая немало уточняющих вопросов, фиксирует прирост тех, кто выступает за завершение боевых действий без «полной денацификации и демилитаризации». Похожие результаты получены и в рамках проекта «Хроники».

То, что война в Афганистане пошла не по плану, отрицать сложно. Даже в тексте «Российской газеты», опубликованном 15 февраля, есть совсем не позитивные эпизоды:

«Вот диалог между кремлевскими небожителями, зафиксированный 18 апреля 1988 года. Тогда члены Политбюро опять констатировали ухудшение ситуации, высказывали мрачные прогнозы. В тот день выступил и А. Н. Яковлев, обычно избегавший участия в подобных дискуссиях. Секретарь ЦК соглашается с тем, что подписание Женевских соглашений — это огромный позитив, но «он имеет также идеологический аспект».

— Возникает вопрос — за что воевали? — развивает свою мысль Яковлев. — Надо показывать, что военнослужащие исполняли свой интернациональный долг.

Ему возражает генеральный секретарь:

— Пережимать в этом смысле тоже не надо. Ведь если все было правильно, зачем уходим?

Секретарь ЦК стоит на своем:

— Важно проявить заботу о тех, кто вернулся или вернется. Противодействовать тем, кто говорит, что потерпели поражение».

«Заслуживает морального и политического осуждения»

На первый взгляд все сказанное выше показывает, что сравнение Украины с Афганистаном — дело гиблое и вредное. Но тем не менее государство само проявляет энтузиазм в этом направлении. Зачем же?

Попытки пересмотра отношения к афганской войне начались еще до 2022 года. Например, Николай Харитонов, нынешний кандидат в президенты России от КПРФ, хотел добиться отмены постановления Верховного Совета СССР от 24 декабря 1989 года, в котором утверждается, что ввод войск в Афганистан «заслуживает морального и политического осуждения». 

Год назад, в феврале 2023 года, о необходимости отменить постановление, которое «не соответствует исторической правде», заговорил другой ветеран российской политики — Сергей Миронов. Видимо, когда-нибудь этот вопрос все же дожмут — чтобы у политиков будущего было прецедентом меньше.

Постоянно давить на аналогии с Великой Отечественной (борьба с нацизмом, который снова поднял голову) и не замечать Афганистана с его более свежим и более релевантным опытом было бы слишком неубедительно. Поэтому с образом афганской войны тоже надо примириться, мол, били «коллективный Запад» и будем бить. 

Задача эта, впрочем, очень непростая. И о «лукавых целях», и о цензуре, и о лживом пропагандистском пафосе, который сопровождал афганскую войну, все 35 лет писали не только либералы, но и, например, полковник Виктор Баранец из «Комсомольской правды». А уж книга Артема Боровика «Спрятанная война» по нынешним временам вполне могла бы стать поводом для обращений бдительных граждан в связи с дискредитацией армии. Например, за этот абзац:

«Да, мрачный это был денек, что-то рухнуло внутри меня, — рассказывал мне Валера Семахин, оператор-наводчик БМП №504. — На всю жизнь запомню. Встал я тогда в 4:30 утра. Начал готовить машину к бою. Проверил состояние пушки, крутится ли она, поднимается ли. Днем раньше я всю ее разобрал, вычистил, чтобы не заклинило. В 5:30 моя машина была уже в полной боевой готовности. Командир батальона подполковник Ушаков приказал стрелять только в «духов», мирных не трогать. Но я «духов» не видел. Стрелял по тем домам, в которых предполагал, что они есть. Мне дали ориентир и сектор стрельбы. Я стрелял с 6:30 утра до 12:30 дня. Когда все кончилось, первая рота принялась эвакуировать убитых и раненых. Их отправляли на барбухайках».

Эта книга вышла лишь в 1992 году — после смены эпохи. Сейчас ее вряд ли можно назвать популярной. Ветераны, носители устной памяти, тоже вряд ли смогут противостоять тому образу войны, который навяжут сверху. Поэтому какое-то время афганская и украинская «спецоперации» будут похожи тем, что в них Россия боролась против размещения американских ракет у своих границ. До очередного пересмотра непредсказуемого российского прошлого.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора