Игровой момент: как сочинская Олимпиада разделила два периода российской истории

Рассказывая в интервью о борьбе за выдвижение города-курорта столицей зимних Олимпийских игр, один из руководителей заявочной кампании Сочи-2014 Елена Аникина перечисляет не только российских чиновников и бизнесменов, но и американских и канадских консультантов, работавших на общий успех. В этой части рассказ выглядит сегодня немного фантасмагорическим, хотя сомневаться в его правдивости не приходится. Еще через несколько лет рассказ о сотрудничестве с представителями «недружественных» стран ради проведения в России неких соревнований и вовсе будет считаться фантастикой.

Новый срок

Но и люди, которые 10 лет смотрели открытие Олимпиады в Сочи, сегодняшние новости сочли бы дурной шуткой. Впрочем, к моменту окончания Олимпийских игр мир стал гораздо больше похож на тот, каким мы его знаем сегодня. И совсем не тем, каким виделся в Гватемале в 2007 году, когда Россия получила право на проведение Олимпиады. Когда гас олимпийский огонь, российские войска уже приступали к операции в Крыму. 

Между прочим, именно Сочи, наряду с чемпионатом мира по футболу, являются излюбленной мишенью критики для «рассерженных патриотов» — мол, эти бы деньги да на военную технику. 

Казалось, что хватит и на то, и на то, но Олимпиада была в приоритете. И как победа на выборах столицы Игр стала в том числе и личным триумфом Путина, так и проведение Олимпиады должно было стать триумфом его курса, всей политики, предполагавшей готовность к решению любых задач. 

Однако вышло по-другому.  

Владимир Путин заканчивает свой четвертый срок на посту президента, скоро выборы, итог выглядит довольно предсказуемым. Он руководит государством — с поправкой на президентство Дмитрия Медведева в 2008–2012 годах — 24 года, и не было момента, когда бы он не оказывал решающего влияния на принятие решений — при всех спорах о самых первых годах его работы в Кремле. Так получилось, что именно Олимпиада в Сочи делит его правление на две части. Можно сказать, на два срока, которые не очень точно совпадают со сроками официальных полномочий. Курс, который реализовывался в первой части, в значительной степени противоречил курсу второй — и наоборот.

Нет, конечно, сходство, безусловно, есть. Безоговорочное усиление государства в политике, экономике и общественной жизни. Давление на политическую оппозицию. Переход собственности под контроль либо государственных структур, либо лиц, близких к ним. Совершенствование контроля над СМИ. В первой части путинского правления были захват НТВ, война в Чечне и «дело ЮКОСа». Мюнхенская речь 2007 года должна была продемонстрировать поворот во внешней политике. Многое, очень многое из того, что делалось с 2014 по 2024 год, имело свои истоки в происходившем с 2000-го по 2014-й.

Смена приоритетов

Но при этом есть и существенные различия. Россия очень долго и решительно прилагала все возможные усилия для интеграции в мировую экономику и мировое пространство в целом. Попытка Москвы стать международным финансовым центром, заявка Сочи на Олимпиаду-2014, а России — на чемпионат мира по футболу 2018 года, борьба за ЭКСПО — все это должно было сделать страну местом, в котором сходятся все дороги мира.  В 2012 году Россия стала членом ВТО — переговоры шли почти 20 лет. О готовности интегрироваться в общее экономическое пространство вспомнили весной 2022 года, когда на экономику обрушились санкции и показалось, что ничего своего нет. И хотя санкции не очень сработали, во многом это произошло из-за очень вольного их соблюдения, а не готовности России. 

Импортозамещение сначала звучало как лозунг, потом как руководство к действию, потом — как форма отчетности. Что было сделано реально, а что замещено либо другим импортом, либо тем же самым, но под псевдонимом, а с чем и вовсе ничего не вышло — вопрос каждый раз довольно индивидуальный. Важно другое: сегодня о желании полноценного возвращения на прежнюю дорогу берегущий свою карьеру чиновник не рискнет говорить даже и под одеялом. Не потому, что страшно за карьеру, а потому, что просто так больше не принято. Да и там нас не ждут. В мае 2022 года Россия отозвала свою заявку на проведение ЭКСПО-2030 в Москве. Будут ли новые заявки — большой вопрос.

В самом начале путинского правления довольно модными были разговоры о том, что между властью и населением заключен некий негласный контракт: граждане не лезут в политику, власть не лезет в их частную жизнь. Потом много говорили о том, что протесты на Болотной вызвали у власти сильное раздражение именно из-за нарушения этого негласного контракта: что такого случилось на думских выборах, чтобы надо было поднимать столько шума? Ужесточение политической линии при формальных на поверку послаблениях и последовавшее вскоре после инаугурации «болотное дело» 2012 года выглядели наказанием за нарушение. Но это все можно было обсуждать в прошлые времена, а сегодня интерес государства к моральному облику граждан и их частной жизни очевиден. Еще 10 лет назад скандалы вокруг того, что учительница средней школы выложила свою фотографию в купальнике, казались дикостью. Сегодня  это не норма только потому, что учительницы и другие сотрудники бюджетной сферы точно знают, что можно выкладывать, а чего нельзя.

Тогда, в нулевые и начале 2010-х, концерты, выставки, мировые премьеры постепенно становились элементом жизни не только столицы и крупных городов, но страны вокруг нее. При довольно жестком политическом контроле  за искусствами в 2000–2014 годах следили сквозь пальцы. А отмена спектакля или концерта было событием. Сегодня это пока еще норма, дальше их просто не будут организовывать. Про крайней мере, с участием тех, кто сомнителен или может быть сомнительным. А круг этот ширится.

Получается так, что вторая половина срока была во многом посвящена ликвидации или минимизации того, что было сделано в первую половину.  

Изменились ли планы или обстоятельства сложились таким образом — сказать трудно. Но именно Сочи-2014 стали концом одного времени и началом другого. Хотя сами по себе Игры почти и не при чем.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора