«Черный» или «простой»: как экологические протесты в Башкирии стали политическими

В августе 2020 года на горе Куштау в Башкирии прошли протесты против разработки месторождения известняка, которым хотела заниматься Башкирская содовая компания. В результате проект был свернут, а компания, чьи действия стали причиной общественного недовольства, национализирована. Прошло менее трех лет, и в апреле 2023-го в Башкирии протестовали уже против геологоразведочных работ в районе села Ишмурзино на горном хребте Ирендык. Здесь последствия были уже иными. Против лидера протестов Фаиля Алсынова (Росфинмониторинг ранее внес Алсынова в список «физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму») было возбуждено уголовное дело по заявлению, написанному лично главой республики Радием Хабировым. 17 января 2023 года Алсынов был приговорен к четырем годам лишения свободы. Тогда же в городе Баймаке, где проходил суд, его сторонники устроили акцию протеста, вылившуюся в столкновения с правоохранителями, массовые задержания и возбуждение уголовного дела.

Экология и национальная идея

Вопрос о разработке известняка на Куштау приобрел драматизм потому, что эта известняковая гора (шихан) в случае таких работ могла быть уничтожена. В Башкирии было четыре шихана — Торатау, Юрактау, Куштау и Шахтау, — а теперь осталось три. Шахтау стали разрабатывать в середине ХХ века, когда независимых экологических движений в СССР не было, и к настоящему времени сравняли с землей.

В истории с Куштау экологическая тема тесно переплетена с национальной идеей — и отделить их друг от друга не получается. На шихане не только обитают занесенные в Красную книгу животные и растут «краснокнижные» растения, но еще и местные жители считают все три шихана священными местами. И хотя никаких религиозных объектов на шиханах сейчас нет (хотя на вершине Торатау археологи и нашли следы проведения обрядов), но представление об их связи с могущественными силами природы издавна существует — и никакой официальный советский атеизм не мог этого «перебить». У таких «национально-экологических» проблем обычно есть своя логика — люди, разрабатывающие месторождения или собирающиеся делать это, воспринимаются как «чужаки», посягающие не только на природу, но и на национальную идентичность.

Ключевую роль в протестах 2020-го играли активисты организации «Башкорт», которая была признана экстремистской и запрещена башкирским Верховным судом еще в мае 2020 года. Но любая организация — это люди, которые могут продолжать свою деятельность вне зависимости от запрета оргструктур. С тех пор один из лидеров организации, Руслан Габбасов (признан Минюстом иноагентом и внесен в список экстремистов и террористов), эмигрировал, а Алсынов остался в России. На акции протеста в Ишмурзино он как раз и поднял тему «чужаков», заявив, что те разъедутся по домам, а башкиры останутся на своей родине. При этом в отношении одной из категорий «чужаков», выходцев из Центральной Азии, он употребил слова «кара халык», буквально — «черный народ», которое суд посчитал оскорбительным. Сторонники Алсынова говорят, что ничего обидного в этом нет и что под «черным» подразумевается всего лишь простой народ. Интересно, что примерно такие же аргументы выдвигают и русские националисты, когда их обвиняют в оскорблении мигрантов из Азии.

Борьба с национализмом

Так что башкирская история — это очередной сигнал, что федеральная власть рассматривает национальные движения как серьезную угрозу, видимо, вспоминая и о временах распада СССР, и о сепаратизме 1990-х. И видит в акциях протеста результат действий западных спецслужб по расшатыванию стабильности в стране. Это было заметно еще до февраля 2022 года — отсюда и запрет организации башкирских националистов в 2020 году, — но начало «спецоперации»* на Украине только закрепило тенденцию. Кстати, проблемы есть и у русских националистов, даже сторонников «спецоперации», которые при этом занимаются критикой власти, — можно вспомнить о судьбе Игоря Стрелкова. С точки зрения лоялистов, угрозу представляют и националисты из разных республик, и «рассерженные патриоты», которых могут использовать втемную для выступлений против власти.

Причем в стремлении искоренить национализм уже «дуют на воду». Пример — история с якутским фильмом «Айта», вышедшим в марте 2023 года. Он стал самым популярным фильмом якутского кинематографа, представляющим собой интересный феномен авторского кино, который критики называют «якутской волной». «Айту», в которой речь идет в том числе и о межнациональных отношениях, высоко оценила российская пресса. Однако спустя полгода после премьеры фильма Роскомнадзор потребовал удалить его из всех онлайн-кинотеатров, заявив, что в нем содержится «деструктивная информация, противоречащая принципам единства народов России». Несмотря на то, что за фильм вступился глава Якутии Айсен Николаев, Минкульт отозвал у «Айты» прокатное удостоверение.

Советский опыт

Известно, что с национальными движениями боролись еще в период СССР. В 1990-е советский опыт ругали в основном за подавление национальной идентичности под флагом пролетарского интернационализма. Сейчас — на волне новой переоценки прошлого, появилась масса публикаций и комментариев, критикующих Хрущева, Брежнева и даже Сталина за слишком мягкую политику в отношении националистов. Приходится читать, что бывшие бандеровцы даже были начальниками в Советской Украине — правда, в качестве примера обычно приводятся лишь неподтвержденные источниками воспоминания Леонида Кравчука о том, как он в детстве носил в лес еду противникам советской власти. Вряд ли партийные органы были в курсе этого эпизода его биографии.

На самом деле в критикуемые ныне брежневские времена национальные движения «зажимали» разными способами. Украинского первого секретаря Петра Шелеста сняли, обвинив в примиренческом отношении к национализму, и заменили на Владимира Щербицкого, которого никто не мог в этом заподозрить. В тогдашней Чечено-Ингушетии первый секретарь обкома Александр Власов активно продвигал концепцию ее мирного вхождения в состав России еще при государыне Екатерине — и его опыт был признан настолько успешным, что помог блестящей карьере — министр внутренних дел СССР, премьер РСФСР, кандидат в члены Политбюро. Но стоило союзному центру ослабеть, как все эти успехи закончились — еще недавно лояльные советские интеллигенты стали сторонниками «Руха», а две чеченские войны стали одними из самых драматических событий 1990-х.

Опыт показывает, что национальные движения в условиях жесткого давления на них трансформируются. Одни их участники эмигрируют — сейчас есть такая возможность, а в СССР ее не было. Другие идут на конфликт, и здесь кто-то может оказаться в тюрьме, а кто-то — получить административные наказания, причем опыт волнений около суда в Баймаке показывает, что далеко не для всех риск столкновения с властью является препятствием для выхода на улицу, хотя такие «вспышки» быстро заканчиваются. Третьи — и их большинство, тем более если говорить не о непосредственных участниках, а о симпатизантах — формально отходят от политики, но не отказываются от своих взглядов. В Башкирии ситуация развивается именно по такому сценарию — и речь идет о долгосрочном процессе.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора