Стратегическая пауза: почему 2023 год не стал успешным для китайской экономики

2023 год не внес ясности в вопрос о дальнейших перспективах китайской экономики. Вторая экономика мира так и не смогла в полной мере преодолеть тяжелые последствия ковидных лет и продолжает оставаться на стадии неспешного восстановления. В конце года ситуацию в ней можно охарактеризовать как во многих отношениях противоречивую и неопределенную. С одной стороны, можно не сомневаться, что утвержденный в начале года целевой показатель экономического роста в размере около 5% будет достигнут и даже, скорее всего, несколько превзойден. 

С другой, ставившиеся на 2023 год структурные задачи, определяющие качество, стабильность и долгосрочность экономического развития, по-прежнему ждут своего решения и перейдут на новый, 2024 год, а возможно, и на последующие годы. Это относится и к расширению внутреннего спроса, и к повышению активности частного капитала, и к стабилизации положения в секторе недвижимости, и к обеспечению постоянного притока иностранных инвестиций, и к росту долговой нагрузки, и к улучшению ситуации во внешней торговле. 

Под конец года неприятной новостью для китайского руководства стало решение агентства Moody’s о пересмотре прогноза кредитного рейтинга Китая. Сам рейтинг на уровне А1 был оставлен на прежнем уровне, но прогноз по нему был изменен со стабильного на негативный. 

Давние противоречия

При этом было бы неправильно сводить все нынешние трудности и проблемы к одним только последствиям пандемии. Их причины значительно шире и многообразнее. Выступая в начале декабря, накануне ежегодно проводимого Центрального совещания по экономической работе, Си Цзиньпин отмечал, что «сложная и запутанная обстановка», в которой происходит развитие Китая, обуславливается в том числе тем, что «внутри страны циклические и структурные противоречия накладываются друг на друга». Часть этих противоречий, впрочем, хорошо известных, на совещании были названы. В их числе: недостаточность эффективного спроса, наличие избыточных мощностей в ряде отраслей, ослабление общественных настроений и немалое число скрытых рисков в финансовой сфере. 

Каким образом Си Цзиньпин намерен разрешать эти противоречия, какие долгосрочные шаги будут предприняты для оптимизации регулирования и управления китайской экономикой, — эти вопросы пока по большей части остаются без четких ответов. Начатые весной 2023 года преобразования системы партийных и государственных органов, целью которых являлось еще большее укрепление партийного контроля за такими ключевыми сферами, как финансовый рынок, наука и техника, при одновременном урезании самостоятельности центрального и местных правительств, к быстрому и ощутимому повышению эффективности управления экономикой пока не привели. 

Примечательно, что в нарушение многолетней традиции по прошествии года после очередного съезда так и не был проведен III Пленум ЦК КПК 20-го созыва, на котором по идее как раз и должно было обсуждаться дальнейшее развитие политики реформ и открытости, в приверженности которым не раз клялся Си Цзиньпин. Это выглядело тем более странно, поскольку в декабре исполнилось 45 лет со времени III Пленума ЦК КПК 11-го созыва, ставшего отправной точкой инициированных Дэн Сяопином реформ. Кстати, сама эта памятная дата довольно широко отмечалась, но отмечалась весьма своеобразно. В многочисленных публикациях Дэн Сяопин практически не упоминался, зато в огромном множестве называлось имя Си Цзиньпина и обильно приводились его высказывания. 

Хотя бы 5%

Таким  образом, по крайней мере до созыва пленума, в отношении долгосрочных проблем наблюдается стратегическая пауза. В части же перспектив следующего года китайское руководство, похоже, решило сделать упор на повышение темпов экономического роста. Главная установка экономического курса в 2024 году сформулирована на заседании Политбюро ЦК КПК 8 декабря: «продвигаться вперед в условиях стабильности, продвижением вперед стимулировать стабильность, сначала ставить новое, потом отказываться от старого». Новым элементом здесь является фраза «продвижением вперед стимулировать стабильность», появление которой как раз может означать новую попытку поддержать экономический рост в следующем году хотя бы на уровне около 5%.

Для поддержания экономического роста предусматривается «продолжение активной финансовой политики», что в существующих китайских реалиях означает новое увеличение бюджетного дефицита, который покрывается за счет заимствований центрального правительства, так как финансовые возможности местных правительств резко ограничены их долговыми проблемами. Установка на расширение внутреннего спроса в целом сохраняется, хотя в ее имплементации возможны некоторые тактические корректировки. В числе приоритетов остается и курс на предотвращение финансовых рисков, прежде всего в части долгов местных правительств, долгов девелоперов, рисков малых и средних финансовых институтов.  Власти, похоже, взялись и за преодоление упаднических настроений участников рынка, но улучшить их они собираются весьма оригинальным способом, ограничивая доступ к независимой экономической аналитике. 

В целом же, основным риском для китайской экономики является отнюдь не ее быстрое «схлопывание», так как она по-прежнему обладает значительным запасом прочности, что делает такой сценарий очень маловероятным, но относительно медленное сползание ее в состояние застоя, причем застоя долговременного, примерно по японской модели, но, разумеется, с китайской спецификой.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора