Как Европа привыкает к новой жизни без российского газа и сможет ли пережить зиму
Энергетическая связка России и Европы, сформированная за последние 50 лет, оказалась фактически разорванной летом-осенью 2022 года, после взрывов на «Северных потоках» и введения эмбарго на российскую нефть и нефтепродукты.
Практически сразу после начала конфликта на Украине Международное энергетическое агентство (МЭА), чьи отчеты нередко используются при принятии политических решений в ЕС, представило поэтапный план по отказу от российского газа.
C 1 августа 2022 года в Евросоюзе начала действовать программа по снижению потребления природного газа на 15% ниже средних значений за предшествующие пять лет. Потребителей стимулировали переключаться на альтернативные источники энергии (предпочтительнее на ВИЭ, но в случае необходимости — и на уголь, и на атом), экономить электроэнергию и воду, снижать температуру в радиаторах отопления и т. п.
Перевыполнили план
В результате принятых мер потребление газа в ЕС, по данным МЭА, сократилось в 2022 году на 55 млрд куб. м — столько потребляют в год, например, Франция и Австрия вместе взятые. Европейский газовый рынок и ранее не являлся статичным — так, после финансового кризиса 2008-2009 годов экономика ЕС впала в рецессию, и на фоне достаточно высоких цен на газ в 2010-2014 годов с европейского рынка «ушли» около 100 млрд куб. м газа. В абсолютных показателях европейский рынок газа и сегодня уступает объемам второй половины 2000-х. Однако мы говорим о первом за историю газового рынка Европы случае, когда нерыночные, директивные меры по регулированию рынка дали феноменально эффективный результат.
С августа 2022 по март 2023 года потребление газа в ЕС снизилось на 17,7%, что даже выше согласованного ранее целевого показателя. При этом план по сокращению потребления был продлен еще на год и снижение спроса продолжается. В апреле 2023 года спрос на газ ЕС был на 18% ниже, чем в среднем за 2017-2021 годы, в мае — на 19%.
При этом важно понимать причины такого снижения потребления газа. МЭА, признавая вклад скоординированной политики стран ЕС, вместе с тем отмечает, что основные факторы — это более мягкая погода в 2022 году по сравнению с 2021-м, обеспечившая снижение потребления на 18 млрд куб. м, падение промышленного производства — еще 13 млрд куб. м, замещение газа нефтепродуктами в промышленности (минус 7 млрд куб. м), а также изменение поведения потребителей — снижение температуры в батареях, экономия горячей воды, да и просто невозможность оплачивать возросшие коммунальные счета — все это дает еще 7 млрд куб. м экономии.
Рост производства энергии на мощностях ВИЭ привел к снижению спроса на газ в секторе электрогенерации на 11 млрд куб. м, что, впрочем, было компенсировано «просадкой» выработки ГЭС и АЭС из-за летнего обмеления европейских рек.
Риски деиндустриализации
Более подробного рассмотрения заслуживает ситуация со снижением промышленного производства в ЕС.
В 2022 году объем выпуска промышленной продукции в Евросоюзе колебался месяц к месяцу, но по итогам года был отмечен даже небольшой рост — чуть меньший в еврозоне, чуть больший в целом по ЕС. При этом отдельные секторы промышленности, наиболее зависимые от доступности энергоносителей, оказались в тяжелом положении. Так, на начало осени 2022-го в Европе была остановлена половина всех мощностей по производству алюминия и цинка. Производство химической продукции в ЕС по итогам года упало на 5,8% и, по оценкам германского химического гиганта BASF, упадет еще на 5,2% в 2023-м.
В первые месяцы 2023 года ситуация в промышленности не улучшилась. После неплохого начала года, в частности, обеспеченного ростом германской автомобильной промышленности, уже в марте было зафиксировано значительное падение производства. В Германии в конце мая, после падения ВВП на протяжении двух кварталов подряд, заговорили о рецессии.
На фоне высоких цен на энергоносители ряд европейских предприятий задумался о релокации своих производств. Тот же BASF сообщил о закрытии ряда производственных площадок и сокращениях рабочих мест в Германии. Одновременно с этим BASF наращивает инвестиции в свой химический завод в штате Луизиана (США). Согласно последнему опросу Федерации германского бизнеса (BDI), 16% представителей среднего бизнеса уже предприняли шаги по переносу их производств из страны, а 30% — думают об этом.
Другой долгосрочной проблемой для европейской промышленности является принятый в США Акт о снижении инфляции, который с помощью налоговых вычетов стимулирует компании инвестировать в открытие производств, заточенных на зеленые технологии, такие как производство электромобилей. В результате целый ряд европейских предприятий, как Volkswagen, BMW, Enel, объявил о планах по строительству новых производственных площадок в США.
Притаившийся спрос
Насколько устойчивой окажется тенденция переноса европейских производств в США или на другие рынки с более дешевой энергией — покажет время. Евросоюз в противовес США также предпринимает меры по развитию промышленности, прежде всего, в рамках европейского Зеленого пакта, предусматривающего выделение €250 млрд в виде субсидий на создание новых зеленых производств в странах ЕС. Об эффективности этого плана можно спорить, но надо признать, что, например, многими критикуемая программа энергетического поворота Германии (Energiewende), на реализацию которой только в 2014-2018 годах было затрачено €160 млрд, полностью трансформировала экономику страны. По итогам 2022 года на долю ВИЭ в некогда «угольной» Германии пришлось почти половина выработки электроэнергии.
Между тем развитие новых производств, пусть даже и экологичных электромобилей, потребует новых объемов электроэнергии. Учитывая политику по отказу от угля и отсутствие коммерческих альтернатив (водородная энергетика — это отрасль завтрашнего дня), спрос на природный газ в ближайшие годы не сможет упасть сильно ниже текущих показателей. Как показал опыт прошлого года, вытеснение газа за счет ВИЭ — это 10-15 млрд куб. м выпадающего спроса в год.
По данным Financial Times, ссылающейся на внутренний документ Еврокомиссии, в 2023 году спрос на газ в Европе будет на 60 млрд куб. м ниже средних показателей за предшествующие пять лет. Но поскольку в 2022 году уже случилось феноменальное снижение спроса, то падение по итогам этого года будет уже не столь значительным — около 20 млрд куб. м.
А при изменении погоды (жарком лете или холодной зиме) спрос может оттолкнуться от дна.
Где брать газ
Согласно новым европейским нормам, к ноябрю 2023 года европейские подземные хранилища газа (ПХГ) должны быть заполнены на 90%, а для этого надо закачать в них еще чуть более 20 млрд куб. м. В первые дни июня в ПХГ закачивалось, по данным Gas Infrastructure Europe, порядка 340 млн куб. м в сутки, то есть при сохранении текущих темпов задача будет выполнена уже в начале августа.
Что может этому помешать? Сейчас мы видим, что, хотя июнь всегда является пиковым месяцем закачки, среднесуточный объем закачки в ПХГ является минимальным с 2015 года, за исключением ковидного 2020-го. Такая ситуация может свидетельствовать о нехватке газа на рынке. Стоит обратить внимание, например, на снижение поставок регазифицированного СПГ в европейскую газотранспортную систему в начале июня. В случае сохранения относительно комфортной текущей ценовой конъюнктуры и роста спроса, например, на фоне жаркого лета, импорт СПГ может увеличить Азия, что сократит предложение газа для Европы. Кроме того, до конца июня должны начаться профилактические работы на ряде трубопроводов и терминалов СПГ, что также может сказаться на поступлении газа. Однако при всех «но» ситуация с ПХГ Европы сейчас фактически идеальна, и даже если сезон закачки несколько растянется, все равно целевые показатели будут выполнены задолго до запланированного дедлайна.
Что касается «Газпрома», то в этом году средний объем суточной поставки на газоизмерительную станцию (ГИС) «Суджа» (украинский коридор) составляет 39 млн куб. м в сутки, на ГИС «Странджа» (европейская нитка «Турецкого потока») — 29 млн куб. м в сутки. По итогам года может оказаться, что поставки «Газпрома» в ЕС составят 25 млрд куб. м, что на 37 млрд куб. м меньше, чем в прошлом году.
При этом стоит учитывать в газовом уравнении российский СПГ. В прошлом году его поставки в ЕС превысили 19 млрд куб. м. Нельзя исключать введения санкций против СПГ из России, но такой шаг ухудшит и без того хрупкий баланс на рынке.
Спотовая уязвимость
При всех «но», таких как возможный рост спроса на газ или потенциальные перебои с газоснабжением, солидный запас газа в ПХГ делает для ЕС прохождение предстоящей зимы практически гарантированным. Проблем можно ожидать лишь при неожиданных сильных холодах.
Однако, говоря о среднесрочной перспективе, нельзя сказать, что Европа безболезненно преодолевает зависимость от российских поставок. При сохранении собственной промышленности, даже ускоренный переход на ВИЭ не даст европейскому спросу опуститься ниже 300 млрд куб. м газа в год, вплоть до конца 2020-х — 2030-х.
С учетом сокращения собственной добычи потребность в импортном газе сохранится. При этом идеология энергоперехода не позволяет ЕС контрактовать газ на долгий срок, что делает регион уязвимым к флуктуациям спотового рынка. Нового баланса в регионе пока не сложилось — европейский рынок все еще чутко реагирует на любые сигналы изменения спроса и предложения. Так, 5 июня цены на газ на TTF одномоментно подскочили на 20% на фоне остановки на профилактику газопровода «Турецкий поток», профилактических работ на французском терминале СПГ в Монтуар-де-Бретань и снижения поставок из Норвегии.
Теоретически, если Европа не преодолеет свое предубеждение и не подпишет долгосрочные контракты на импорт СПГ из США и Катара, у России остается шанс играть роль балансирующего поставщика на европейском рынке, поставляя спотовые объемы по сохранившейся газотранспортной инфраструктуре. Конечно, в текущих геополитических условиях этот шанс выглядит призрачным, но газовый бизнес — это игра вдолгую, какие-то параметры уравнения могут измениться.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора