Как творчество русского писателя совпало с трендом на безалкогольные вина

В прошлом году у меня появился новый герой — писатель Петр Петрович Дудочкин. Волею судеб мне пришлось познакомиться с биографией этого интереснейшего человека, автора крылатой фразы времен моего отрочества: «Трезвость — норма жизни».

Так получилось, что знакомство с жизненным путем Петра Петровича совпало по времени с появлением в России первых безалкогольных вин. О том, что безалкогольный тренд вскоре станет актуальным для винного рынка России, еще несколько лет назад предупреждал один из главных провидцев винного мира Мигель Торрес — создатель, наверное, самого удачного продукта в этой сравнительно недавно образованной категории.

И хотя «бутиковое» безалкогольное вино из долины Дона — от «Студии вина Галина» — появилось уже более двух лет назад, крупнейшие винодельческие предприятия России, «Абрау-Дюрсо» и «Фанагория», объявили о своих планах освоения этой ниши совсем недавно. Приходится признать, что пророчество Мигеля Торреса в очередной раз сбылось.

Чтобы быть точным в терминологии, надо сказать, что безалкогольные продукты от упомянутых гигантов российского винного производства, строго говоря, винами не являются. Скорее уж их можно назвать безалкогольными напитками на основе виноградного сока.

Вино — это, по определению, продукт спиртового брожения виноградного сока, и в случае с «правильной» безалкогольной версией градусы исчезают из вина после применения той или иной технологической операции. Как правило, это обратный осмос или же центрифугирование. Сохранить вкусовой баланс вина после столь жесткой «обдирки» можно, но только это сложно и дорого.

На высокотехнологичном Западе безалкогольный тренд набирает силу уже несколько лет, и на ближайшую пятилетку рынку безалкогольных вин предрекают ежегодный семипроцентный рост. К 2027 году этот рынок может достигнуть объема $10 млрд.

Европа пока что лидирует в потреблении безалкогольных вин, занимая более двух пятых всего рынка. Однако наиболее радужные перспективы, с ожидаемым среднегодовым темпом роста до 8%, возникают у Соединенных Штатов и Канады. Расширение ассортимента и использование технологий современного маркетинга помогут привлечь к безалкогольным винам такие ранимые группы потребителей, как люди пожилого возраста, беременные женщины и спортсмены.

Кстати, производство безалкогольных вин, судя по всему, дело не только благое, но и весьма прибыльное. С политикой нулевого налогообложения, которая применяется к безалкогольным напиткам во многих странах, производители могут получить даже сверхприбыль.

Трезвость в западном мире становится нормой жизни, как когда-то мечтал Петр Петрович Дудочкин. Только вот стал бы мой герой пить безалкогольные вина сегодня?

Вообще он любил чай и, говорят, был принципиальным человеком — как это часто случается с людьми, которым досталась непростая судьба.

Сын гвардейского офицера и сельской учительницы Петр Петрович Дудочкин родился в 1915 году в теперь уже не существующем селе Стреченово под Рославлем. В 1935 году он окончил животноводческое отделение Тимирязевской академии и объехал почти всю Россию, от Смоленска до Чукотки, в качестве ветеринара.

В конце 1930-х годов в его жизни произошло важное событие. Перспективный молодой специалист, он принял участие в подготовке каталога племенных пород свиней. На ученом совете издание было одобрено к публикации, однако у представителя партийной ячейки возникло тревожное сомнение: в каталоге не было ни строчки о ведущей роли вождя народов. И тогда, чтобы не писать абсурдных слов о главенствующем месте Сталина в советском свиноводстве, авторский коллектив принял решение напечатать портрет вождя на одной из первых страниц каталога. Кто-то вспомнил, что идея с портретом Иосифа Виссарионовича, который предварил галерею выразительных свиных рыл, принадлежала Петру Петровичу.

Этого оказалось достаточно для политической статьи. Петр Петрович четыре года провел в ГУЛАГе, на строительстве канала между двумя великими русскими реками, Москвой и Волгой. После освобождения из лагеря Петр Дудочкин добился пересмотра своего дела, был реабилитирован и отправился на войну, где стал фронтовым корреспондентом. А после войны он стал писателем — автором рассказов, пьес и детских книг.

Он любил ставший для него родным Тверской край, маленьких детей, для которых он писал книги, и вообще он любил жизнь в ее светлых проявлениях.

Мне почему-то кажется, что если бы годы его жизни совпали с расцветом российского виноделия, то он любил бы и российское вино. Он был из той касты людей, которые умеют с достоинством проходить через жизнь, какой бы трудной она ни была. И чашка чая в руках таких людей иногда выглядит не менее торжественно, чем бокал дорогого вина.

Если брать определение трезвости не из документов Всемирной организации здравоохранения, то это еще и «здравая рассудительность, свобода от иллюзий и самообмана». И в этом смысле потребители настоящего вина, наверное, более трезвые люди, чем пытающиеся что-то такое сами себе внушить потребители вина безалкогольного.

Трезвость, возведенная до высокого уровня человеческого достоинства, конечно, остается нормой жизни и для тех, кто сейчас глубоко «в вине». И тем более незыблема эта норма, чем глубже чувство, связывающее вас с вином.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора