Повышение ставок: как новый метод расчета нефтяных налогов может ударить по бюджету

Сейчас при расчете налогов и пошлин для российской нефтяной отрасли в качестве бенчмарка Минфин использует среднее арифметическое цены поставок Urals в порты Роттердам (Нидерланды) и Аугуста (Италия) на так называемых условиях CIF, когда продавец берет на себя издержки по страхованию, погрузке и фрахту до порта назначения. 

Но если в январе 2022 года на долю Нидерландов и Италии приходилось в общей сложности 20% морских поставок нефти из России, то в январе 2023-го после вступления в силу эмбарго ЕС эта доля снизилась до нуля. И если раньше ценовые агентства приводили фактические котировки Urals CIF Rotterdam и Urals CIF Augusta, то теперь они дают оценку того, какой была бы стоимость поставок, если бы у российских нефтяников сохранялась возможность экспорта. При этом расчетная стоимость Urals снижается: по итогам января 2023-го она опустилась до $49,5 за баррель, что в 1,7 раза ниже, чем в январе 2022 года ($85,6 за баррель).

Альтернативы Urals

Такая динамика не может не пугать Минфин, с учетом того, что федеральный бюджет на 2023 год сверстан из цены на нефть в $70,1 за баррель. При этом в минувшем январе нефтегазовые доходы бюджета снизились на 46% в сравнении с январем 2022-го (на 369 млрд рублей), в том числе из-за сокращения поступлений НДПИ и экспортной пошлины на нефть (в общей сложности на 299 млрд рублей). Фискальная логика диктует необходимость замены одного расчетного бенчмарка другим, более дорогостоящим. 

В качестве одного из вариантов сейчас рассматривается полный отказ от использования котировки Urals и переход на расчет на базе котировок Brent с учетом дисконта и стоимости фрахта: правительство будет ежемесячно публиковать предельные показатели дисконта (например, $10 за баррель) и стоимости фрахта ($5-10 за баррель). Разница между «налоговым» бенчмарком и спотовой ценой на нефть Brent в Европе в таком случае будет составлять не более $20 за баррель, а не превышать $30 за баррель, как это было в январе, когда Brent стоил в среднем $82,5 за баррель.

При этом не будет большой разницы, на каком именно индикаторе остановится Минфин. Например, средняя цена ближневосточного сорта Dubai в январе составила $80 за баррель, а потому определяющее значение будет иметь искусственно заданный дисконт и стоимость фрахта. Минфин тем самым будет лишать нефтяников стимулов к предоставлению скидок, за счет которых морской экспорт российской нефти после эмбарго не только не сократился, но даже вырос: по данным S&P Global Platts, танкерные поставки нефти в ноябре составляли 2,7 млн баррелей в сутки (б/с), тогда как в январе 2023 года — 3,5 млн б/с, из которых 1,3 млн б/с приходились на Индию, а 1,1 млн б/с — на Китай.

Альтернативой могло бы стать создание ценового бенчмарка, который бы отображал стоимость поставок Urals в Индию на условиях CIF. Правда, здесь важно учитывать два обстоятельства. Во-первых, каналом для поставок Urals, как правило, служат порты в европейской части России (в частности, Усть-Луга и Приморск в Ленинградской области), тогда как дальневосточные порты (Козьмино в Приморье, Де-Кастри в Хабаровском крае) используются для отгрузок нефти сортов ESPO и Sokol. Соответственно, в цене поставок Urals в Индию будет «сидеть» высокая доля транспортных издержек. С другой стороны, Минфину при таком сценарии неизбежно придется столкнуться с бюджетными потерями, которые, впрочем, обеспечат сглаживание кризиса для отрасли: чем выше скидка, тем больше объемы экспорта — и тем ниже риски сокращения добычи.

Фаворит административного торга

Конечный исход решит административный торг, в котором Минфин в последние годы неизменно был фаворитом. Например, ведомство в конце 2010-х продавило налоговый маневр — поэтапный перенос налоговой нагрузки с экспорта на добычу, за счет которого бюджет с 2019 по 2024 год должен был дополнительно получить 1 трлн рублей. А в 2021 году Минфин отменил льготы по НДПИ для выработанных месторождений, а также участков с вязкой и сверхвязкой нефтью, что обернулось увеличением налоговой нагрузки для компаний, работающих в Поволжье: например, у «Татнефти» выплаты по НДПИ в 2021-м выросли почти втрое (со 175,6 млрд рублей до 516,6 млрд рублей), тогда как средняя цена Urals — «лишь» на 65% (с $41,8 за баррель в 2020 году до $68,8 за баррель в 2021-м). 

При этом для нефтяников из года в год индексируются акцизы: например, акциз на бензин класса 5 к 2023 году достиг 14 345 рублей за тонну, а на дизельное топливо — 9938 рублей за тонну, более чем вдвое превысив уровень 2015 года. И Минфин вряд ли ослабит хватку в условиях увеличения бюджетных рисков, которые вызваны не только падением доходов, но и увеличением расходов: ненефтегазовые доходы федерального бюджета в январе 2023 года снизились на 28% (на 363 млрд рублей) в сравнении с январем 2022-го, а расходы — увеличились на 59% (на 1,153 трлн рублей). Как результат, дефицит достиг 1,76 трлн рублей, притом что ликвидная часть ФНБ по итогам января 2023 года составила 6,34 трлн рублей. 

Рынок возьмет свое

Впрочем, даже если Минфин возьмет верх в административном торге, отрасли все равно в долгосрочной перспективе потребуется рыночное решение, которое обеспечит реалистичную налоговую нагрузку. Особенно в условиях, когда риск падения добычи обусловлен не только эмбарго на нефть, но и на нефтепродукты. По данным Федеральной таможенной службы, доля ЕС в экспорте летнего дизельного топлива из России в 2021 году составляла 75%, поэтому эмбарго обернется сокращением загрузки российских НПЗ и, как следствие, снижением добычи и сборов по НДПИ. А значит, искусственное завышение налогового бенчмарка вдолгую не сыграет на руку и Минфину.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора