Как меняется финансовый рынок и почему важно не перепутать педали стратегии развития

Действительно, трансформирующие факторы настолько сильны, что нужно менять и стратегию, и, что в моменте кажется важнее, тактику. Но делать ставку на то, что одними операционными и регулятивными ходами удастся все со временем разрулить и все вернется на круги своя, сейчас, наверное, не стоит. Мы столкнулись с новой реальностью, финансовый рынок и бизнес будут в ней, мягко говоря, несколько другими. Какие вызовы мы рассматривали до вчерашнего дня в качестве приоритетных? Один из них — социально-демографический. С одной стороны, в силу разных причин происходит старение населения. С другой — в активный экономический возраст вступают миллениалы со своей поведенческой спецификой и технологической продвинутостью.

Именно они в первую очередь пополнили за последние два года ряды тех самых «розничных инвесторов», которые столкнулись на фондовом рынке с кризисом посильнее, чем в 1998-м и 2008 году. Ломанутся ли они в «узкую дверь» при открытии торгов так, что и 1 трлн рублей из ФНБ их не сможет остановить? Или проявят спокойствие и даже пополнят свои портфели российскими акциями по таким привлекательным ценам и с фантастической дивидендной доходностью, сравнимой с депозитами по 20%.

Не хотелось бы, чтобы эти инвесторы потеряли свои деньги, надолго запомнили этот негативный опыт и разочаровались в инвестициях, а экономика потеряла бы потенциал ресурса пресловутых «длинных денег». Отсюда очень важна правильная коммуникация, инструменты вложения денег. Может быть, такие инструменты коллективных инвестиций, как БПИФы с их спредами и возможным расхождением реальной и биржевой стоимости активов, могут столкнуться с трудностями. Как и облигационные заимствования с выборочными дефолтами и возросшей ценой денег. В этом случае как одно из решений могут рассматриваться механизмы альтернативных инвестиций — Private Equity (PE) и Private Credit (PC). Или их технологические варианты развития — краудинвестинг и краудкредитование.

В мире к концу 2021 года суммарный объем сделок РЕ составлял порядка $600 млрд. И если раньше это был инструмент, доступный крупным инвесторам, то технологические возможности сделали его более демократичным. Краудинвестинг из механизма полувенчурного финансирования малых бизнесов и микропроектов типа издания книги или снятия клипа эволюционировал в инструмент притока капитала в реальный бизнес. Его вполне можно завернуть в обертку того же ЗПИФ. Краудлендинг — коллективное одалживание под оговоренный процент — требует нового регулятивного осмысления с точки зрения управления рисками, защиты прав собственности и т. п. В России этот сегмент финансового рынка фактически не развит, между тем он может иметь перспективы в складывающихся условиях. И если фондовый рынок на время окажется тормозом развития, то PE и PC могут стать его новым драйвером.

Возьмем теперь еще один аспект развития — технологический. В силу различных санкций и демаршей западных компаний, видимо, несколько замедлится цифровизация. Из-за возможных рестрикций западных технологических компаний могут возникнуть временные проблемы с операционными системами, соцсетями, софтом, железом. Потребуется ориентация на альтернативные зарубежные и новые отечественные разработки. Более мощной должна быть и защита от растущих киберугроз. Направление финансовой кибербезопасности уже получило свою оригинальную аббревиатуру CyFi. Важными аспектами развития становится выстраивание стратегии по отношению к цифровым валютам и активам, а также DeFi — децентрализованным финансам. Отдельная дискуссионная тема — развитие финансовых институтов в метавселенной. Недавно американский J. P. Morgan стал первым крупным банком, открывшим свою виртуальную локацию в метаверсе. Зал ожидания Onyx расположен в виртуальном торговом центре Metajuku в Decentraland — цифровом мире, работающем на блокчейне Ethereum. По первому этажу «офиса» бродит тигр, на стене висит портрет гендиректора банка Джейми Даймона. Пока в виртуальном представительстве не оказывают реальных банковских услуг, однако пользователи могут ознакомиться с презентациями банка, посвященными крипторынку. Рыночные возможности в этом сегменте оцениваются более чем в $1 трлн годовой выручки. Не стоит ли и нам в России подумать о выстраивании своих аналогов или наша молодежь будет искать свои пути выхода в иной мир?

Не исключено, что через 5–10 лет в цифре будут существовать свои страны со своим населением, метаэкономикой, ВВП, цифровыми валютами и активами. Это игра, скажете вы и сегодня будете правы, но послезавтра можете поменять свое мнение. Так что, притормозим или все-таки решимся на развитие? Третий аспект, на котором хотелось бы остановиться, — активы. Ценностные аспекты сейчас очень противоречивы. И это касается как новых видов активов типа биткоина, который называют цифровым золотом, или NFT, цифрового искусства и всяких фан-токенов, так и «классики». Несмотря на турбулентные времена, золото как-то не блестит, как бывало в прошлые кризисы. Зато ценность «черного золота» и «голубого золота» оказалась заниженной на фоне набившей оскомину новой энергетики и климатической повестки. Или увлечение россиян пресловутым долларом. Он считается активом для накоплений, а может оказаться очередной ловушкой, как замороженные американские акции.

Кстати, перевес американских акций начал не нравиться инвесторам на самом Западе. Так в 2021 году на акции США приходилось 55% от $1,07 трлн, которые поступили в ETF-фонды акций, и этот показатель вырос до 69% в декабре. Но с начала 2022-го наблюдается определенное переключение внимания инвесторов: в январе этот показатель упал до 11,2%.

В общем, время очень противоречивое, сложное и важное в первую очередь для переосмысления прошлого и настоящего, а также для начала выстраивания нового будущего. Чтобы сформировать правильную стратегию развития, следует помнить, что у нее, как у автомобиля, есть две педали, и надо понимать, где притормозить, чтобы не разбиться, а где прибавить, чтобы не отстать. Главное, не перепутать.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора