Прошел год после того страшного дня. Я помню, какой ужас меня охватил, когда на экране компьютера выскочила эта новость. Верить в нее не хотелось долго…
Убийство Бориса стало точкой невозврата для путинской России – в тот день, когда убили самого яркого и бескомпромиссного критика существующего в России политического режима, начался его «период полураспада». Он уже никогда не будет столь же монолитным, как до 27 февраля 2015-го. Никогда не сможет сказать, что его руки не запачканы кровью. Запачканы, увы…
Мы уже почти год знаем, кто убил Бориса.
Кто следил за ним, и кто нажал курок того пистолета. Следователи сработали быстро и добросовестно и уже через три дня смогли предъявить необходимые доказательства. Но раскрытие убийства как преступления требует установления заказчика и организаторов. И на этой стадии следователи так же быстро начали буксовать. Вернее, им просто перекрыли все возможности для того, чтобы они могли добросовестно довести свое дело до конца. А раз российская власть решила защищать убийц, то можно уверенно утверждать – убийство Бориса ей было выгодно.
Пока в России не найдется свой майор Николай Мельниченко, который в свое время предал гласности аудиозаписи украинских спецслужб, мы никогда достоверно не узнаем, что, в каких словах и кому говорилось в кабинете Владимира Путина ни о взрывах московских домов в 1999-м, ни о смерти Литвиненко, ни об аресте Ходорковского или Навального, ни о многих других серых и черных моментах российской истории последних пятнадцати лет. Не узнаем мы до тех пор, что, кому и в каких словах говорил Путин (или его помощники, или руководители спецслужб) о Борисе Немцове.
Борис очень давно сформулировал свою позицию о первопричине многих современных российских проблем. О том, что персонально Владимир Путин является главным тормозом движения России в сторону современной цивилизации, цивилизации XXI века. Он не скрывал и не маскировал свою точку зрения и последовательно собирал аргументы в защиту своей точки зрения. Этим он представлял опасность не только для Владимира Путина лично, но и для всего правящего режима.
Борис представлял опасность для всей путинской вертикали, построенной на узурпации власти, выхолащивании института выборов, ликвидации принципа разделения властей в государстве. Можно сколько угодно говорить о том, что нынешний "северокорейский" рейтинг Путина гарантирует ему победу на самых честных выборах в России. Но все, и Владимир Путин в первую очередь, хорошо понимают, что его победа на выборах равносильна его победе по прыжкам в высоту на Олимпийских играх, которая возможна только при условии того, что соперников и судей он выбирает себе сам. Борис не боялся выборов, он смело в них участвовал, не боясь ни встреч с избирателями, ни дебатов с оппонентами, ни жесткого противодействия бюрократии и избиркомов, ни потока грязи и лжи, лившихся с федеральных и региональных телеканалов.
Борис мог проиграть выборы, но это его не останавливало от участия в следующих.
И Путин хорошо понимал, что с каждой выборной кампанией сила политика Немцова только нарастает. Противостоять ему (не важно, сам он будет кандидатом или будет поддерживать кого-то другого) становилось все сложнее и сложнее. Бориса не получалось снять с выборов – не находилось ни компромата, ни пропущенной запятой в поданных документах. Убрать его с политической сцены могла только смерть. И поэтому смерть Бориса оказалась политически выгодна нынешнему режиму.
Борис представлял опасность для всей путинской системы кумовского капитализма, построенной на возможности бесконечно «доить» и «пилить» бюджет и финансовые потоки государственных компаний. Через безальтернативные тендеры с завышенными ценами. Через позиции монопольных поставщиков и строителей. Через получение на откуп на протяжении десяти лет почти половины российского экспорта нефти. Можно сколько угодно говорить, что его публичные доклады «не содержали ничего нового», «ничего всерьез не разоблачали», но эти доклады издавались миллионными тиражами на народные деньги и рассказывали россиянам о том как друзья Путина становились миллиардерами, как отвратительно и неэффективно функционирует крупнейшая российская монополия, о том, какими могли быть масштабы воровства на олимпийских стройках, о том, какой барский образ жизни ведет российский президент. Их выхватывали из рук, за ним становились очереди, их скачивали в интернете. Их тиражи постоянно под самыми надуманными предлогами арестовывались и в типографиях, и у распространителей. Теперь таких докладов больше нет. И это политически выгодно российской власти.
Борис представлял опасность для всей путинской системы «телефонного права» и «басманного правосудия», поскольку не боялся идти на прямое столкновение с ними, высмеивая и проституированный суд, и бандитско-криминальных силовиков.
Борис представлял опасность для путинской системы «осажденной крепости», пытающейся силами «зомбоящика» навязать нашей стране изоляционистско-конфронтационную модель развития, сильно напоминающую северокорейскую. Его международные контакты давали ему возможность напрямую общаться с лидерами многих государств, рассказывая, что происходит в России.
Нынешняя система пока еще достаточно прочна и может контролировать ситуацию в стране, используя свои арсеналы. Но эта система не умеет дискутировать с противниками – она может их только уничтожать. Поэтому сидели и сидят в тюрьме Ходорковский, Лебедев, Пичугин, Витишко, Газарян, Алехина, Толоконникова, Олег Сенцов и Надежда Савченко. Поэтому и путешествует из-под домашнего ареста в суд и обратно Алексей Навальный. Поэтому свершилось надругательство над правом в «болотном деле», по которому не привлечен к ответственности ни один чиновник или полицай, отдававший преступные приказы в мае 2012-го. Поэтому убили Алексаняна и Магнитского.
Можно сколько угодно говорить об отсутствии «кремлевского следа» в страшных событиях годичной давности, но это будет неправдой – Кремль сделал максимум возможного для того, чтобы убийство Бориса стало возможным, и сделал все, для того, чтобы те, кто решился на это преступление, остались безнаказанными. Подозреваю, что в разных башнях Кремля есть люди, которые это хорошо понимают. Которые знают, что логика развития будет толкать кремлевский бронепоезд вниз по наклонной, и что в этой ситуации главное – это вовремя соскочить.
Нынешняя власть исчерпала все импульсы позитивной динамики во всех областях – и в экономике, и в социальной политике, и в международных делах.
Она не хочет признавать и исправлять свои ошибки, предпочитая отыгрываться после проигрыша. Но у такой системы нет будущего, она исторически обречена на саморазрушение. И в этом состоянии полураспада нам всем предстоит жить.
Увы, без Бориса.