8 сентября стало рубежом в новейшей истории России. Выборы показали, что реальная политика начинает возвращаться на наши просторы. Но оттепель вполне, – как не раз бывало даже на нашей памяти, – может смениться заморозками, если не сделать выводов из хаотичных событий последних недель и месяцев.
Алексей Навальный (вчера еще подсудимый в Кирове, а ныне триумфатор на Болотной – яркая иллюстрация калейдоскопичности текущего момента) стоит теперь перед непростой задачей. Как конвертировать полученный им мандат общественного доверия в нечто осязаемое? Предвыборные страсти быстро улягутся, а что последует далее? Продолжать разоблачать коррупцию в своем блоге? Попробовать избраться еще где-нибудь?
Этот год – в отличие от большинства остальных несистемных оппозиционеров, у Навального сложился более чем удачно. Зима-весна – шумный «пехтинг» с реальными результатами, пехтины-малкины удаляются из парламента. Затем вятский процесс с трансляцией речей подсудимого на всю Россию. Волнения в Москве после ареста, перетекающие в напористую и изобретательную кампанию.
Однако, продолжение пребывания в статусе «общественного деятеля» не принесет более дивидендов ни лично Навальному, ни оппозиции в целом.
Пусть на чуть-чуть, но дверь в состязательную политику приоткрылась, и глупо этой возможностью не воспользоваться. Нужно создавать организацию, способную выйти на общероссийский уровень, партии, или, как минимум, политического движения с ясными целями, с жизнеспособными отделениями в регионах. Стратегическая ошибка «болотного» протеста заключалась в его нарочитой аполитичности, в нежелании его активистов заниматься партийным строительством, участвовать в политической борьбе. Региональные выборы 14 октября 2012 года с тотальной победой «Единой России», ясно доказали всю тупиковость митинговых страстей. Презрение и недоверие «белоленточников» к организованным формам политического участия привело к «сливу» протестного потенциала, выхлопу впустую.
Для начала вполне по силам учредить федеральный координационный совет по выборам, подобно тому, как действовали в 1990 году (на выборах в Верховный Совет РСФСР и местные советы) тогдашние демократы. Это позволит выходить на избирательные кампании не врозь, а согласованно, вместе определяться по кандидатурам – кого поддерживать общими усилиями. 8 сентября показало – и в Екатеринбурге, и в Петрозаводске, и в других регионах, что запрос на обновление власти велик, но он размазывается в силу отсутствия координации, взаимного соперничества оппозиции, дефицита лидеров на местах, неспособности противостоять административному ресурсу. Практика последних лет свидетельствует, что победивший оппозиционер без сильной и авторитетной партии за спиной, либо быстро маргинализируется, либо абсорбируется в партию власти.
Яркий пример – Иркутская область, где выдвиженец КПРФ Виктор Кондрашев, победив в 2010 году на выборах мэра Иркутска, уже через три месяца вступил в «Единую Россию», а еще через пару месяцев коммунисты, получив подавляющее большинство в гордуме Ангарска (второй по численности город области), тем же подавляющим большинство избрали главой администрации… единороса. Точно также в трехсоттысячном Волжском (Волгоградская область) депутаты ЛДПР, победив на выборах в гордуму «ЕР», вошли во фракцию… «ЕР» в полном составе.
«Системные» партии – слишком слабы, чтоб на них полагаться или с ними считаться.
Их всегда можно лишить финансирование, а неудобных выдвиженцев убрать с дороги, как например, эсера и бывшего самарского мэра Виктора Тархова, или просто арестовать как Евгения Урлашова в Ярославле. Кроме того, популярные лидеры по одиночке давятся на местах, их не допускают до выборов, население им доверяет, но перевести эту поддержку в депутатство или мэрство им не дают. Ройзман в этом смысле – исключение, подтверждающее правило, но и он был вынужден прибегнуть к «крыше» в виде Прохорова.
Сегодня регионы в кадровом смысле представляют собой по большей части выжженную пустыню – таково следствие десяти лет путинской «стабильности». Потенциальным лидерам не на чем подняться, любая несанкционированная активность пресекается в корне, причем не только давлением власти, но и неверием населения в возможность каких бы ни было перемен. Одной из задач новой партии и стал бы подбор перспективных людей на местах, выдвижение их во власть при гарантии сильной поддержки. А пока два-три города привлекают внимание СМИ, в остальных регионах «ЕР» торжествует безоговорочную победу. Да и крайне низкая явка стала следствием именно убежденности избирателей в бессмысленности голосования, они не видят политических сил, которые выражали бы их интересы, и которым можно было доверять.
Результат Навального в Москве, его раскрученное имя – неплохая основа для формирования партии.
Получен уникальный опыт привлечения волонтеров, создана крепкая штабная организация – эти наработки не должны кануть бесследно. Сам экс-кандидат в мэры, как показало его выступление на митинге 9 сентября, это понимает: «…мы хотим изменить политическое пространство в России... родилось настоящее большое политическое движение... мы нашли правильные форматы работы… Мы будем работать по всем городам страны. Мы найдем единомышленников». Даже при наихудшем варианте – тюремном заключении, фигура Навального вполне способна служить сплачивающим фактором. Но от слов до дел – дистанция огромного размера. Ее прохождение зависит от множества переменных, среди которых способность нынешней оппозиционной тусовки к самоорганизации, к преодолению укоренившегося самодовольства.