Национализация элит: в чем реальный смысл введения запрета на зарубежные счета
В последние годы принципиальную невозможность изоляции страны всякий раз объясняли тем, что у представителей истеблишмента все финансовые и семейные интересы – за границей. И потому никто, по большому счету, не заинтересован в том, чтобы окончательно испортить отношения с Западом и вообще вести себя вызывающе, против норм демократии и рыночной экономики. Концепция поменялась: режим вынужден защищаться от гражданского общества, и ему понадобилась верная гвардия, не связанная контактами с Западом. Наличие счетов и ценных бумаг за границей – отныне, в терминах 1940-х годов, считается «низкопоклонством перед Западом»: президент внес законопроект о запрете на счета в иностранных банках вне пределов территории РФ. Guardia del Papa, верная первому лицу управленческая элита – «верхние» госслужащие, депутаты, сенаторы, судьи, прокуроры, менеджеры госкорпораций и центральные банкиры – должна быть свободна от финансовых уз с супостатами. Этот процесс называется «национализация элит». При этом, надо понимать, обогащаться на родине можно. Как пелось в известной песне – «и родина щедро поила меня березовым соком, березовым соком». Главное, чтобы не кока-колой…
Благодаря этому законопроекту теперь мы имеем юридическое определение элиты – это лица, принимающие решения, затрагивающие вопросы суверенитета и национальной безопасности РФ. В пояснительной записке говорится, что «запрет устанавливается в целях обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, упорядочения лоббистской деятельности, увеличения инвестирования средств в национальную экономику и повышения эффективности противодействия коррупции».
То есть в одном законе смешаны идеология, политика и антикоррупционные интенции. Да, коррупция достигла таких масштабов, что она стала беспокоить даже первое лицо. Хотя он так строил систему, что она неизбежно в пирамиде ручного управления должна была стать одним из ее естественных элементов. Но на этом антикоррупционный пафос заканчивается, и начинаются политика и идеология. Нехорошо легализовывать и спасать средства именно на Западе, а здесь уж как-нибудь разберемся. Здесь это называется «увеличение инвестирования средств в национальную экономику».Человек, имеющий финансовые, личные, семейные привязанности за границей не может считаться целиком «нашим». Он – потенциальный агент влияния. В случае общественной деятельности – «иностранный агент». В том случае, если он представляет истеблишмент – иностранный лоббист, способный к тому же подорвать национальную безопасность страны, ее суверенитет.
Законопроект, при всей его сухости, очень сентиментален: в нем просматривается категория верности.
Верности верховному главнокомандующему. Есть шанс добровольно эту верность проявить, отказавшись от всего иностранного, кроме недвижимости (скандалы с real estate Бастрыкина и Пехтина показали, что законодательно лезть в эту сферу не стоит – наверное, абсолютное большинство представителей элиты не без этого греха). А если кто не захочет – заставим. И механизмы принуждения к патриотизму тоже прописаны. Жен (мужей) и несовершеннолетних детей подотчетных лиц ограничения тоже касаются. Но у существенной части управленческой элиты есть совершеннолетние дети. И, выражаясь по-научному, трансферы внутри домохозяйств могут решить некоторые проблемы с эвакуацией средств, заработанных непосильным трудом. Понятно, что в рамках принуждения к патриотизму компетентные органы будут преследовать нарушителей конвенции. Но у нас где преследования – там и возможность полюбовно договориться…
Идеологически «национализация элит» вписывается в общую логику национализации всего в интересах максимально узкой группы товарищей, принимающих решения, которые уж точно касаются всей страны.
В логику национализации государственным бизнесом любых работающих активов. Национализации официальной церковью душ электората. Национализации контролируемыми гражданскими структурами гражданской же активности. Национализации контролируемыми средствами массовой информации мозгов частных лиц. Национализации сексуального поведения дорогих друг другу россиян.
И, надо заметить, при всем своем пафосе и мотиве верности, «национализация элит» еще самая мягкая из национализаций. Своим можно бить по рукам, но не сильно – чтобы не осерчали и не начали вместо «национализации» процесс «фрагментации элит». То есть – поиска нового хозяина.