В плохо взболтанном коктейле постсоветской украинской истории Виктора Януковича, на мой вкус, слишком много. В чем-то он типичен: как и у прочих лидеров нашей поры и нашего региона, у него гипертрофирована воля к власти, он не различает власть и деньги. Но особый дар отличает украинского президента от остальных евразийских вождей: дар вызывать революции. Именно этот привкус делает украинский исторический напиток столь особенным.
К 2014 году, при всех различиях пути, большинство постсоветских стран превратились в авторитарные режимы с приблизительно одинаковым институциональным обустройством политических несвобод. «Вертикаль власти», апробированная в Белоруссии и России, разошлась как успешная авторитарная модель по ближнему зарубежью.
Но при всей унификации институтов, политические культуры показывают национальные особенности. Если администрации президентов работают приблизительно одинаково, то гражданский протест оказывается далеко не везде влиятельным. Именно на уровне культуры лежит различие между сегодняшними Украиной и Россией.
Украина – страна с высокой тревожностью населения.
В отличие от россиян украинцы не воевали друг с другом в 1990-е. Кровь остается границей для конфликтов в Украине. В этой связи любая угроза жизни и здоровью населения, и в особенности детей, вызывает устойчивую протестную реакцию, которая прерывает обычную социальную апатию постсоветских людей. В тех случаях, когда поведение элит говорит о нарушении «диеты социальной безопасности», украинские граждане преодолевают свой конфликтный индивидуализм и способны на массовые коллективные протесты. Такая готовность сохраняется до момента, когда опасность более не ощущается.
Это сработало в 1990-м во времена «революции на граните». Голодающие студенты показали, что мирный протест может заставить политические элиты прислушаться. Оранжевая революция 2004 года закрепила в украинской политической культуре событие успешной мирной революции. Уже не было сомнений, что в случае серьезного вызова революция повторится.
В последние месяцы мы были свидетелями того, как из умеренных протестов проевропейски настроенных граждан Янукович вырастил революцию. Почти год он лелеял надежду украинцев на ассоциацию с ЕС, а затем забыл сообщить им о перемене своего настроения. Зачем хозяину объяснять свои решения? Эмоциональная реакция — массовая обида — вывела людей на улицы. Однако базовой угрозы оскорбительное поведение Януковича и его правительства не несло. Поэтому и протест сошел бы на нет за несколько недель.
Однако тут сработал дар Януковича: он сделал все — и несколько раз — чтобы нарушить диету социальной безопасности украинцев.
С 2009 года число протестных акций в стране ежегодно удваивалось.
Географически протесты перемещались из западноукраинских малых городов в юго-восточные мегаполисы. Все большую роль в их организации играли политические партии, добавлявшие к социальным требованиям политические. Но президент, взявший реванш за 2004-й, не обращал на это внимание. Как верно заметил его коллега по «опасному бизнесу» Александр Лукашенко, украинский лидер с сыновьями был занят бизнесом семьи. Этот бизнес, если верить данным «Forbes-Украина», удваивался в размере каждый год правления президента Януковича — с тою же скоростью, что и протесты. Энергия протеста накопилась, и нужно было лишь поднести спичку — дать сигнал угрозы потомству, чтобы разбудить просыпающееся восстание.
29 ноября, отдавая приказ о разгоне студентов (как гласит легенда, между выстрелами на кабаньей охоте), Янукович разжег пожар, потушить который ему не удалось.
На счету украинского президента это уже вторая вызванная им революция.
Будучи ярким представителем донецкой региональной элиты, Янукович искренне не понимает различия между публичной и приватной сферой. Пройдя свой путь от енакиевского хулигана к (анти)советскому цеховику, а затем к политику национального масштаба, он закалил волю, но не развил другие навыки, необходимые для успеха на государственном поприще. Например, умение слушать свой народ.
Казалось бы, освежив опыт вызывания революции, Янукович к концу второго месяца протестов (январь 2014-го) должен был вынести уроки и попытаться спасти остатки своей власти. Однако его решения странным образом ведут к радикализации конфликта. Дошло до того, что при любом сценарии развития событий в стране в среднесрочной перспективе ни у него, ни у его семьи, ни у семейных капиталов не остается шансов на существование.
Вместо тушения пожара глава украинского государства решил в один момент стать диктатором. После принятия «драконовских» законов 16 января 2014 года ситуация стала разворачиваться в сторону боевых столкновений между спецотрядами милиции и радикальными группировками майдана. Лидеры оппозиции не смогли удержать радикалов, решивших захватить здание парламента. Отряды «Беркута» отразили нападение, локализировав столкновения на одной улице Киева, но и распространив их по всей стране. Десятки убитых, сотни раненых и арестованных — результат 12-дневного противостояния. Впервые за 22 года независимого существования украинское общество ощутило вкус крови, что прямо противоречит интересам правящих элит.
Новый политический режим был оформлен законами, повторяющими правовые изобретения Владимира Путина. Однако в России этот режим вводился в спокойной обстановке после победы Путина на выборах. А главное, антидемократические законы в России водились при полной поддержке Думы и в течение долгого времени. Украинский же президент ввел списанные правила в разгар конфликта, не имея большинства голосов в парламенте и за один день. Такие действия были контрпродуктивными по всем статьям. Результат: конфликт между милицией и протестующими на улицах всех украинских городов. А 28 января почти все «диктаторские» законы были отменены консенсусным голосованием в Верховной раде.
Думаете, Янукович перешел к тактике примирения после такого окорота? Нет!
Он перевел свое тактическое поражение в попытку трагически победить: сместил непопулярного премьера Николая Азарова, заменив его Сергеем Арбузовым. Азаров был компромиссной фигурой в среде финансово-политических групп Партии регионов. В последние месяцы эти группы противостояли желанию президента назначить премьером ставленника «семьи». Но нынешняя ситуация позволила главе государства достичь свои уже устаревшие цели. Заменив руководство администрации на готовых к еще более жестким решениям людей, Янукович сумел усилить свой контроль и за правительством, и за администрацией. Попутно уничтожив последние предохранители от ошибочных решений. Фактически речь идет об усилении собственной роли в государстве и в Партии регионов ценой восстановления мира и собственных долговременных перспектив.
Первыми отреагировали, как водится, ближайшие союзники. Уже 27 января стали заметны колебания депутатов от ПР, контролируемых крупнейшими олигархами страны — Ринатом Ахметовым и Дмитрием Фирташем. Они открыто заговорили о необходимости отмены репрессивных законов.
С наступлением боев на улице Грушевского произошло создание параллельных органов власти в стране. «Народна Рада» поначалу выглядела опереточной организацией разобщенных групп протестантов. Однако ее роль выросла благодаря захватам областных госадминистраций на западе и в центре страны. Власть в областях была передана облсоветам, подчинившимся Народной Раде. На юге и востоке произошли первые серьезные столкновения с протестантами. Таким образом, если в помещениях правительства Янукович усилил свои позиции, то за пределами этих зданий потерял контроль над половиной страны.
Сегодня еще есть небольшой шанс на деэскалацию ситуации. Однако Янукович показал, что из всего множества решений он будет выбирать худшие — для себя и для страны. Дни его правления сочтены. Вопрос лишь в том, как дорого обойдется Украине уход президента.