Минэкономразвития внесло в правительство проект стратегии развития малого бизнеса до 2030 года. Документ содержит меры, которые должны придать импульс развитию частного предпринимательства. Однако подобных планов у правительства было много и до сих пор они не давали результатов. Что нужно малому бизнесу?
Через средства массовой информации нас пытаются убедить, что население спокойно относится к экономическим санкциям, а экономика не особенно пострадала. Но, если посмотреть внимательнее, последствия куда хуже: с начала кризиса число банкротств увеличилось на 15%, а безработица выросла в сравнении с летом минувшего года с 4,8% до 5,3-5,2%.
Печальные последствия в целом обусловлены лишь одним – вытеснением малого и среднего бизнеса из экономики.
И это неудивительно, ведь до сих пор государство является если не единственным, то ключевым хозяйствующим субъектом. И эта история продолжается уже более 20 лет.
К окончанию первого президентского срока Владимира Путина, когда административные вертикали на федеральном уровне были почти выстроены, общество негласно выдало индульгенцию власти на ее дальнейшее выстраивание до регионального уровня. В ответ власть обещала устойчивый рост ВВП и доходов населения. Население успокоилось, каждый занялся своим делом: власть – государственным управлением, народ продолжал трудиться. При этом предпринимательство и предыдущие завоевания в этой области были признаны антинародными, предприниматель начал ассоциироваться со спекулянтом.
Логичное последствие – падение числа желающих стать предпринимателями. Согласно опросу ВЦИОМ, среди респондентов в возрасте до 34 лет в 1990 году 33% хотели стать предпринимателями, в 1991 году – 49,8%. Но уже через 20 лет молодежь в основном стремится в чиновники, посвятить же себя собственному бизнесу сейчас желают не более 3%: согласно рейтингу Глобального мониторинга предпринимательства от 2013 года лишь 2,6% опрошенных хотели бы стать предпринимателями.
Активная часть населения разочаровалась в возможности вести легальный бизнес в России, в налоговой системе, которая слишком жестока для развивающейся экономики. Они напуганы высокой конкуренцией со стороны государства во всех отраслях, даже традиционно считающихся частными. А тех смельчаков, кто отважился пойти в предприниматели, ждут суровые испытания: отсутствие возможностей для формирования стартового капитала и пополнение оборотных средств – условия получения кредита на текущие нужды даже для добросовестного заемщика просто нереальны, да и банки могут отказать на свое усмотрение.
Разумеется, ключевые рынки смещаются в сторону компаний с госучастием. При этом населению массово насаждают определение предпринимателей как мошенников, у которых одна лишь цель – нажиться на покупателе. И один лишь, кому следует доверять, – это государство.
К чему же мы пришли сейчас, в разгар экономического кризиса в России, когда ВВП страны, согласно планам, озвученным много лет назад, должен был давно увеличиться в два раза? Мы видим неэффективные проекты в Татарстане. Мы видим государственные банки (ВТБ, ВЭБ, РСХБ) с раздутым бюджетами на собственное убыточное управление, и их запросы в сотни миллиардов рублей. Видим абсолютную непрозрачность этих расходов, включая зарплаты и бонусы руководства госкорпораций.
Перед госкорпорациями стояла простая цель – формирование и зачисление прибыли в федеральный бюджет. Результат их работы - убыточные проекты, покрываемые из федерального бюджета, высокооплачиваемый менеджмент и планы на новые такие же проекты. Сделав ставку на госсектор как на драйвер экономики, в условиях сегодняшней цены на нефть в $60-65 за баррель, мы получили дефицит федерального бюджета, а в регионах средств уже не хватает даже на выполнение социальных обязательств. Совокупные потребности российских регионов в заимствованиях в 2015–2017 годах оцениваются S&P в 4 трлн руб., что подразумевает ежегодный рост рыночных заимствований на 35%. По последним аналитическим данным в 47 регионах объем долга превышает половину всех поступлений. Жизнь без долгов могут позволить себе только регионы с огромной нефтегазовой рентой — Тюменская, Сахалинская области, Ненецкий автономный округ.
Ни о каком уникальном шансе по перезапуску экономики России по примеру 1998 года при слабой национальной валюте и низкой конкуренции с зарубежными товарами речи идти не может, поскольку перезапускать нечего.
Сегодняшние 21% малого и среднего бизнеса в структуре ВВП - это критически ниже минимума живой и здоровой экономики с нормальной мотивацией к частному труду. В итоге мы лишь поощряем иждивенчество населения и заводим экономику в тупик. Вывести ее оттуда, делая ставку на прежние драйверы, не получится. Нужно сместить акценты и сделать ставку на малый и средний бизнес. А ему сейчас для развития не так уж много и надо – просто не мешать развиваться.
Для малого и среднего бизнеса важны понятные правила игры и прозрачная, понятная и не кабальная система налогообложения - сегодняшняя налоговая система заставляет бизнес уходить в тень и в «конверты». Для бизнеса важна надежная судебная система, способная защитить частников от того же государства. Частный сектор сегодня остро нуждается в доступе к длинным деньгам (от 5 лет), обеспеченным государственными гарантиями, по разумным ставкам не выше 5-8% годовых. Только это даст возможность заняться пресловутым импортозамещением и перевооружением производств.
Кроме того, малому и среднему бизнесу нужна честная конкуренция за каналы сбыта. Бизнес, конечно, найдет баланс сбыта в коммерческом сегменте сам, но государство на этапе перезапуска просто обязано из пирога более чем в 20 трлн рублей государственного заказа обеспечить не просто реальную квоту для предпринимателей, но и контроль за результатами этого процесса.
Есть ли эти меры в стратегии развития малого бизнеса, предложенной Минэкономразвития? В стратегии, несмотря на ее внушительный объем, обозначены основные проблемы предпринимателей, но не предложены конкретные меры для исправления ситуации. К примеру, подробно описаны меры для упрощения процедуры получения кредита, но в стороне остается главное – стоимость и условия обслуживания кредита.
Вопрос о доступных кредитах старательно обходится стороной.
Проблема с доступным долгосрочным капиталом по-прежнему остается открытой. А те немногие меры, которые предлагаются, зачастую слишком сложны или неприменимы к малым предприятиям, особенно с небольшой историей. Проблема моногородов в стратегии рассматривается слишком поверхностно, изменения в налоговой политике незначительны, а хоть минимальное планирование предусмотрено только до 2018 года. Период 2018–2030 годов описан в нескольких общих фразах.
Тот шанс, который нам выпал сегодня, последний. Либо власти сегодня проявят политическую волю, либо завтра по крупицам будем собрать развалившуюся экономику.