В XIX — середине XX веков писатели-фантасты часто пытались предсказать состояние науки и техники через 30-50 лет. А что если представить, к чему придет налогообложение? Зачастую изменения в одной области можно предугадать по изменениям в других областях. Давайте задумаемся, какие важнейшие изменения произошли в нашей жизни за последние 20 лет. Интернет? Глобализация? Мобильные телефоны? Порассуждаем, как это повлияет на налоги.
Тектонический сдвиг: «демонетизация» и «деанонимизация»
За последние 20-30 лет произошел скачок в экономичности, скорости и надежности передачи, обработки и хранения информации. Вырос объем и расширился состав передаваемой информации. Причем немалую часть в этом потоке составляют данные о платежах.
20 лет назад физические лица платили почти исключительно наличными. Сегодня мы покупаем в интернете, платим банковскими картами и электронными деньгами. Следующим шагом будет появление устройств, позволяющих удобно производить платежи без банковских карт и принимать их без платежных терминалов. В большинстве развитых стран хождение наличных денег можно отменить (или ограничить мелочью) уже сегодня. Я думаю, читатели легко согласятся, что практически любой житель российского мегаполиса может ограничить наличные платежи считаными операциями в неделю. Вероятно, в переходе на «безнал» нам поможет Минфин, предлагающий ограничить расчеты наличными деньгами 600 000 рублей со следующего и 300 000 рублей с 2015 года.
Отмена наличного обращения будет означать, что строителям придется платить гастарбайтерам «белую» зарплату, магазины не смогут занижать выручку, фирмы-однодневки не смогут обналичивать деньги, полученные за липовые услуги и товары по завышенным ценам. Теневикам останется или пользоваться неудобными суррогатами (валютами других стран, анонимными электронными кошельками, «локальными валютами» и т.п.), или уходить в глубокую тень, или выдавливаться в «серую» область.
Где их будут ждать средства налоговой оптимизации, а также налоговики, вооруженные информацией, о которой их предшественники могли только мечтать.
Бухгалтерский и налоговый учет практически повсеместно автоматизированы, договоры с контрагентами обычно существуют в электронной форме. Люди переписываются по электронной почте, заходят на разные сайты, расплачиваются в интернете и не всегда отдают себе отчет, что современные вычислительные средства позволяют сверять и иным образом обрабатывать огромные массивы данных. Сегодня нет никаких технических препятствий для раскручивания длинных цепочек — выявления центров прибыли, фирм-однодневок и других распространенных «серых» схем. Для выявления фирм-могил НДС, например, можно обязать компании предоставлять книги покупок и продаж в электронной форме и начать устраивать массовые автоматические выверки данных налогоплательщиков.
Следует учитывать, что все больший объем информации становится доступен. Как много людей сегодня перед установлением отношений с новым контрагентом ищут информацию о нем в интернете? О человеке информация может найтись в прессе, LinkedIn, на Facebook, различных форумах. Если считать информацию, находящуюся в публичном доступе, о компании, как правило, многое могут сказать название, учредители, адрес регистрации. Непублично налоговые органы могут получить куда более широкие и точные данные (например, электронную переписку в рамках расследования уголовного дела). Критически важно, что техническая доступность и анализ такой информации очень дешевы и продолжают удешевляться.
Камни преткновения
Встает вопрос: почему этот рай для налоговиков (не решусь написать «налоговый рай») не наступил до сих пор? Как мне представляется, есть несколько причин.
· «Инерция мысли». Новое и необычное нелегко находит себе дорогу.
· Еще не отточенные технические возможности. Налоговые органы скажут, что у них маломощные компьютеры и мало квалифицированных сотрудников. Малые предприниматели — что платежные системы берут большие комиссионные за платежи банковскими картами. Список можно продолжать.
· Недостаток политической воли, обусловленный личной заинтересованностью некоторых чиновников, предпринимателей и менеджеров.
· Инстинктивное нежелание граждан и предприятий позволять государству слишком глубоко вникать в свои дела.
· Офшоры, или, в более широком смысле, «конкуренция юрисдикций».
Думаю, что указанные выше вопросы будут решаться комплексно, однако логическая последовательность также ясна. Осознание, что можно существенно повысить плотность налогового контроля, будет идти параллельно с усовершенствованием средств мониторинга и проверки. Политическая воля будет усиливаться по мере усугубления бюджетных проблем, вызванных не в последнюю очередь старением населения.
По моему мнению, наиболее существенную роль в искоренении наличных платежей и повышении налоговой прозрачности может сыграть решение трех следующих вопросов:
1. Вторжение государства в личную сферу вызывает подозрения и сопротивление. В первую очередь это затрагивает налогоплательщиков — физических лиц. В отношении предприятий этот вопрос будет играть роль, например, при получении доступа налоговыми органами к электронной переписке.
Но соблазн сопоставить расходы и доходы налогоплательщика очень высок, и я не вижу оснований полагать, что эта крепость продержится долго.
«Вы чиновник с зарплатой 60 000 рублей в месяц? Объясните, пожалуйста, как вы накопили 250 000 рублей на летнюю поездку в Италию и 150 000 рублей на катание на лыжах в Австрии. Да, и не нужно говорить про жену-предпринимателя. Мы ее уже спросили, какой вклад она привнесла в бизнес работодателя, что заработала на «феррари» и квартиру в Лондоне. Кстати, ваш сын затрудняется объяснить, где на школьных каникулах он заработал на обучение в Кембридже». За возможность задать такие вопросы тем, кто явно живет не по средствам, граждане, скорее всего, пойдут на повышение прозрачности и своих доходов.
2. Офшоры, а точнее «налоговый шопинг» приводит к миграции налогоплательщиков в юрисдикции с пониженным налоговым бременем. В будущем продолжится борьба двух тенденций: с одной стороны, глобализация поспособствует тому, что место фактического нахождения сотрудников и совершения сделок будет сложнее определить. С другой стороны, крупные страны продолжат давить на офшоры, а их местонахождение, в отличие от объектов налогообложения, определить легко.
3. Развитие электронных средств защиты информации — наименее очевидная, но и наиболее многообещающая, по моему мнению, «линия защиты» налоговых «оптимизаторов». Обсуждаемое появление квантовых компьютеров позволит в разы повысить защищенность данных от нежелательных наблюдателей. В частности, это может означать невозможность читать почту или прочитать жесткий диск налогоплательщика после нажатия «красной кнопки».
Налоги–2030
Наиболее искушенные читатели могут спросить: «Позвольте, но где же фантастика?». И привести пример нашего передового во многих отношениях восточного соседа, Казахстана. Там уже несколько лет назад введено электронное декларирование НДС и любые расхождения между контрагентами выявляются автоматически. Также искушенный читатель резонно отметит, что наша страна постоянно подписывает соглашения с офшорами о раскрытии информации.
Но давайте сделаем еще полшага вперед. Зачем нужно электронное декларирование НДС? Чтобы бороться с липовыми зачетами поставщиков. Но зачем нужен сам НДС? А НДС нужен, чтобы «размазать» налоговое бремя между разными стадиями создания добавленной стоимости, потребляемой внутри страны, и избежать уклонений поистине эпических масштабов. Ведь можно себе представить, что начнет происходить, если попытаться обложить 18% налогом с продаж организации и ИЧП, ведущие продажи внутреннему потребителю. Тут не только картой не расплатишься, о кассовом чеке как понятии забудешь. А если все платежи безналичные? Пытливый ум скажет «можно поставить фирму-однодневку не в середину цепочки, а в конец», но выручка-то безналичная, о ее существовании и размере будут неизбежно знать налоговики.
С раскрытием информации офшорами история иная. Пока раскрытие предоставляется в очень ограниченных случаях и по обоснованному запросу. Риторический вопрос: на сколько из, условно, 100 000 сделок в год с офшорами наши налоговые или правоохранительные органы смогут выдать обоснованный запрос? Качественно иной уровень будет достигнут, если установится беспрепятственный доступ к данным.
Итак, а что же при таком раскладе будет с налоговым миром через 20 лет? Я вижу следующую картину:
Налоговые органы разных стран имеют доступ к платежам (как банковским, так и внебанковским) и свободно обмениваются между собой информацией. Все расчеты (платежи) регистрируются налоговыми органами с однозначным определением налогоплательщика. Налоги автоматически начисляются, а вероятно, даже сразу уплачиваются в зависимости от вида платежа/счета.
Так как плотность государственного учета очень высока, реестры и кадастры имущества очень полные и подробные. Бесхозяйного имущества, незарегистрированной недвижимости, тайных счетов (за рубежом и внутри страны) практически не осталось. «Забыть» в декларации о дачах и загородных домах не получится — «белых пятен» на карте уже нет.
Офшоры почти задушены. «Черными офшорами» выступают непризнанные государства. Все операции с ними облагаются повышенным налогом у источника.
Хакеры предлагают услуги по электронному уклонению от налогов (пускают надзорные органы по ложным следам, создавая ложные электронные цепочки транзакций и стирая подлинные).
Благодаря переходу на полностью безналичный расчет осуществилась заветная мечта российских предпринимателей: ненавистный им НДС остался в прошлом, а налогом на потребление выступает налог с розничных продаж, начисляемый на этапе продажи населению.
В целом за счет автоматизации и упрощения расчетов расходы по налоговому администрированию несколько ниже, чем сегодня.
Вероятно, действует «налог Тобина». В его задачу входит сделать менее выгодными как финансовые спекуляции, так и ухищрения с цепочками поставок. (Средства защиты информации и офшоры, скорее всего, не дадут этому виду уклонений от налогов сойти на нет).
Отчисления во внебюджетные фонды (налоги, уплачиваемые работодателем с зарплаты сотрудников) с позором ушли в прошлое.
Задумаемся вот еще о каком направлении. Сегодня наши налоги в основном самодекларируемые и самоуплачиваемые. Другими словами, мы по определенным правилам рассчитываем, сколько налогов должны заплатить, сами заявляем это государству и сами платим. Самым существенным и, к слову, самым древним частичным исключением из этого правила являются таможенные платежи. Таможенники определяют стоимость, точнее «таможенную стоимость», товара по своим правилам, в лучшем случае прислушиваясь к налогоплательщику. Возможно, в будущем будет больше налогов, начисляемых и уплачиваемых в момент совершения налогооблагаемого события? Ведь платим же мы комиссию банка за платеж в момент оплаты. Противоположным этому направлению будет практика, получившая распространение в последнее десятилетие. Эта тенденция имеет две составляющие: (1) налоговые органы получают доступ к текущим, оперативным учетным данным налогоплательщика; (2) налогоплательщик запрашивает и получает предварительное согласование отражения в налоговом учете хозяйственных операций.
Наконец, как будет меняться структура налогового бремени? Общее направление последних лет сохранится: будет снижаться удельный вес прямых налогов (за счет снижения налога на прибыль) и расти доля налогов косвенных (в первую очередь налога на потребление и ресурсных налогов). Логика тут одна — собираемость. От налога на прибыль предприятия бегут в другие юрисдикции, а от рентных платежей так легко не убежишь. Поэтому последние будут становиться изощреннее и расти, а первые — снижаться. При этом прямые налоги будут все шире взиматься экстерриториально, то есть независимо от места получения доходов (нахождения имущества).
Под оком «большого брата»
А что же насчет тайны частной жизни? Осознавать, что буквально каждый твой шаг может быть известен государству, чрезвычайно неуютно. Картина выходит пугающей.
Можно привести несколько утешительных соображений по этому поводу, но мне самым убедительным кажется вот что. Анонимное общество современности — сравнительное новшество.
Еще 100 лет назад подавляющее большинство десятилетиями взаимодействовало с одними и теми же людьми и все они активно между собой общались и знали друг друга «как облупленных».
Благосостояние, уровень доходов и расходов и множество более интимных подробностей — от особенностей личной жизни до детских шалостей, совершенных десятилетия назад, — были известны соседям, обычно выступавшим по совместительству и коллегами. Как же переносили такие нечеловеческие по нашим меркам условия наши предки? Во-первых, дорожили своей репутацией (поговорка «береги честь смолоду», понятие стыда). Во-вторых, снисходительно относились к старым грехам (к счастью, человеческая память обладает блаженной способностью забывать). Ну и в-третьих — а куда им было деваться?