Похоже, известная метафора России как осажденной крепости оказывается гораздо ближе к жизни, чем нам думается. Речь на этот раз пойдет не о западных санкциях, и не о рынках капитала, не о запрете на импорт продовольствия и уж, тем более, не о Донбассе с Крымом. Речь пойдет о бюджете. О федеральном бюджете на 2016-й год.
Фраза о том, что бюджет является главным экономическим документом любого правительства, вполне реально отражает существующие реалии. В конце концов, именно в законе о бюджете выделяются деньги на те или иные программы. В законе о бюджете мы можем найти логику (или ее отсутствие) в реализации правительством ранее выданных обещаний. То, как распределяются бюджетные средства между расходными статьями, отражает текущие приоритеты политиков, находящихся у власти.
Так вот, в проекте бюджета-2016 все это искать бессмысленно, потому как ничего этого там просто нет.
В основание всей бюджетной конструкции заложены две примитивно-бухгалтерские, но железобетонные балки. Во-первых, к концу 2017 года в Фонде национального благосостояния (Резервный фонд исчезнет в прогнозах Минфина уже в середине 2017-го) должно остаться 2 триллиона рублей «живых денег», которые должны позволить при любых обстоятельствах сверстать бюджет 2018 года, года президентских выборов. Не знаю, как для читателя, но для меня это звучит как призыв Мальчиша-Кибальчиша: «Нам бы только день простоять, да ночь продержаться!» А там, глядишь, и правительство другое сформируется (и еще неизвестно, кого из нынешних министров туда возьмут, а кого нет), и, Бог даст, то ли цены на нефть подрастут, то ли санкции финансовые отменят. Об этом (ценах на нефть и санкциях), правда, в законе о бюджете ничего не говорится, но должна же быть у осажденной крепости хотя бы какая-то надежда?
Во-вторых, по настоянию лично Владимира Путина дефицит федерального бюджета не должен превысить 3% ВВП, что вполне объяснимо, на мой взгляд, тем, что российский президент слишком сильно был напуган кризисом 1998-го и достаточно хорошо изучил его причины – поэтому простая и короткая фраза министра финансов (будь то Кудрин или Силуанов) о том, что «Карфаген должен быть разрушен», то есть, что в принципе дефицита быть не должно, но в условиях кризиса он может составить 3% (что является неким консенсусно безопасным уровнем), немедленно подтверждается главой государства и не подлежит дальнейшему обсуждению.
После этого вся дальнейшая работа над бюджетом превратилась у правительства в примитивную торговлю о том, у кого и сколько можно отобрать.
И, самое интересное, выяснилось, что в нынешних условиях отобрать можно практически у всех, то есть защищенных статей расходов, неприкосновенных ведомств в России не существует.
Безусловно, самый главный удар бюджетной гильотины пришелся по населению, которое не имеет никаких возможностей (впрочем, и желания пока тоже не видно) формулировать и защищать свои интересы. Замораживание зарплат чиновников и бюджетников, военнослужащих, силовиков и судей; замораживание материнского капитала; издевательская индексация страховых пенсий на 4% при «официально ожидаемой» к концу этого года инфляции 12,2%; на те самые издевательские 4% будут проиндексированы пенсионные выплаты военнослужащим, ветеранам Великой Отечественной войны, гражданам, пострадавшим в результате техногенных катастроф, инвалидам. С такой силой ударить по материальному положению наиболее сплоченной группы своего электората в год парламентских выборов может только та партия, которая уже сегодня напечатала все протоколы избирательных комиссий и нисколько не волнуется за то, что произойдет в будущем сентябре.
Немного отойдя в сторону от бюджета-2016, хочу обратить внимание на то, под каким соусом Минфин изначально преподносил необходимость столь жесткого подхода к индексации пенсий – индексация пенсий по фактической инфляции приведет к тому, что дотации Пенсионному фонду резко возрастут и это дестабилизирует всю бюджетную конструкцию на последующие годы. В этой связи я на месте пенсионеров не стал бы особенно верить обещаниям правительства провести «если (конечно) для этого будут деньги» летом будущего года (под выборы) еще одну индексацию, которая добавит «отрезанные» в бюджете восемь с лишним процентов индексации. Дело в том, что эта дополнительная индексация с точки зрения долгосрочных бюджетных перспектив равноценна полномасштабной индексации пенсий в начале года – ведь и в том и в другом случае к концу 2016-го база для индексации 2017-го года (и последующих лет) будет одной и той же. Я готов в принципе допустить, что правительство летом расщедрится на дополнительные 5-6% индексации пенсий, но платой за это станет еще более низкий уровень их индексации в последующем.
Помимо нынешних пенсионеров правительство "позаботилось" и о будущих. В очередной раз принято решение о конфискации пенсионных накоплений работающих граждан (хотя еще весной гордо били себя в грудь, говоря, что этого не будет никогда), то есть их будущих пенсий. Теперь после перевода пенсионной формулы на балльную основу конфискационный характер этого решения невозможно спрятать – балльная система предусматривает лишь распределение «пенсионного пирога» между теми, кто получает пенсии, в то время как накопительная часть изначально носит персонифицированный характер и является добавкой к балльной пенсии.
На первый взгляд, забирает бюджет не очень много – подумаешь, каких-то 342 млрд рублей, но нужно хорошо понимать, что это те деньги, которые каждый будущий пенсионер мог бы инвестировать на протяжении десятков лет и которые к моменту выхода на пенсию потяжелели бы в реальном выражении более чем в два раза, если доходность от их инвестирования опережала бы инфляцию на 2% ежегодно. А еще не надо забывать, что подобная конфискация осуществляется уже третий год подряд. То есть все работающие граждане нашей страны после 1967 года рождения, кто имеет право на накопительную пенсию, должны хорошо понимать, что им нынешнее правительство ничего (!!!) не оставит.
Впрочем, кто в осажденной крепости думает о том, что будет через 30-40 лет?
Справедливости ради стоит сказать, что при верстке бюджета правительство сэкономило не только на гражданах, но и на таких любимчиках последних лет, как «Национальная оборона», сокращается финансирование на 5,5% по сравнению с бюджетными проектировками годовалой давности. И это при более высокой инфляции, то есть обесценении каждого бюджетного рубля, чего не смогут не заметить оборонные предприятия. Сокращается финансирование авиационной промышленности на 35%; АПК – сокращение на 27%; атомной энергетики – на 48%.
С учетом того что номинальные расходы бюджета-2016 остаются на уровне бюджета текущего года, а инфляция по экономике (не потребительская!) составит в этом году 9-10%, можно смело утверждать, что в реальном выражении совокупный спрос, финансируемый федеральным бюджетом, снизится на 8-9%, то есть бюджет внесет свой заметный отрицательный вклад в экономическую динамику будущего года.
Но даже такая бюджетная конструкция не кажется прочной самому правительству – не случайно в проект закона заложена норма о том, что Минфин имеет право забрать из Резервного фонда дополнительные полтриллиона рублей, если доходы бюджета окажутся ниже планируемых (что вполне может случиться, стоит только нефтяным ценам скатиться вниз еще процентов на 10-15 или экономике отложить переход к стадии роста на пару кварталов), или если не получится привлечь запланированные полтриллиона рублей на внутреннем финансовом рынке (про выход на внешние рыки капитала в будущем году Минфин даже не заикается) – а такое опасение выглядит вполне обоснованным, пенсионные накопления в стране просто исчезают как класс, а нерезидентов, которые и финансировали весь прирост рыночного госдолга, сегодня и калачом с маком на этот рынок не заманишь.
И последнее. По очереди, но не по важности. Долгие годы у Владимира Путина было ощущение того, что с российской экономикой все в порядке. Для него наличие денег в бюджете (а деньгами, он уверен, можно решить любые экономические проблемы) было гораздо важнее, чем проценты роста, публикуемые Росстатом. Хотя в той версии бюджета, которую обсуждает правительство, заложены специальные «президентские» резервы, думаю, ввести российского президента в заблуждение и доказать ему, что деньги еще есть, Минфину будет крайне тяжело. Впрочем, в осажденной крепости все запасы рано или поздно заканчиваются. И Владимиру Путину остается надеяться, что случится это еще не завтра. А хотя бы послезавтра…