Пепел административной реформы продолжает стучать в сердце отечественных реформаторов. Правда, под этой реформой в России, в отличие от других стран, обычно понимается рисование квадратиков и стрелочек на структурных схемах управленческой пирамиды и перетасовка засаленной чиновничьей колоды. Понять пристрастие российских властных стратегов можно, ибо административная реформа хороша тем, что одним махом позволяет решить сразу несколько важных задач: «взбодрить» бюрократию, на время вынужденную забыть про текущие интриги, чтобы мобилизоваться на защиту собственной ресурсной ренты и наступление на позиции «смежников»; возобновить на аукционной основе присяги лояльности от должностных лиц; провести зачистку аппарата от чужеродных или зарвавшихся персонажей; наконец, на какое-то время гарантированно отвлечь внимания досужей публики и СМИ от всех прочих раздражителей.
Однако претензия на объединение Минфина и Минэкономразвития — это уже принципиально иной замах, нежели беспорядочные гонения по ведомствам незадачливых правительственных регионалистов. Хотя слухи о предстоящем большом слиянии были опровергнуты буквально «с колес», за ними, похоже, кроется нечто гораздо более существенное, чем извечные политические и персоналистские мотивы (которые, конечно, тоже никуда не делись — опытный бюрократический нюх безошибочно фиксирует слабый пока еще ветер перемен).
Стандартная управленческая логика, в которой функционирует большинство правительств, примерно такова: Министерство экономики составляет портфель проектов для реализации за счет казны, а Минфин, напротив, неусыпно стоит на ее страже, ограничивая расходные аппетиты.
В результате борьбы противоположностей глава исполнительной власти должен все время находить верный баланс и задавать вектор экономической политики.
В разных странах, в частности, во Франции и Италии, неоднократно предпринимались диалектические попытки утопить эту борьбу противоположностей в едином правительственном органе. Но в конечном итоге схема институциональных «сдержек и противовесов», как правило, одерживает верх над дьявольски соблазнительной идеей суперминистерства, глава которого по своему реальному политическому влиянию становится на один уровень с премьер-министром (что никак не может нравиться последнему). Не случайно в течение трехмесячного периода существования Министерства экономики и финансов РСФСР в 1991-1992 годах его возглавлял сам Егор Гайдар, одновременно фактически исполнявший обязанности председателя правительства.
Но дьявол, по обыкновению, кроется даже в деталях стандартной схемы разделения экономической власти в правительстве, которая также вовсе не гарантирует политической сбалансированности. Дело в том, что в противостоянии министерств финансов и экономики первое, в отличие от второго, «сидит» на реальном денежном ресурсе и по факту управляет бюджетными ограничениями, поэтому по умолчанию оказывается немножко сильнее. И в случае отсутствия зримых приоритетов государственной стратегии развития и динамически непротиворечивой политической координации в системе исполнительной власти этого «немножко» с лихвой хватает для того, чтобы возникала ситуация, которую недооцененный афорист Михаил Фрадков, в бытность свою премьером-министром, метко охарактеризовал так: «у нас не Минфин при правительстве, а правительство при Минфине».
Строго говоря, в том, что общий правительственный курс определяется Минфином, нет ничего плохого; в определенные периоды это даже жизненно необходимо. Но постоянно возводить в ранг важнейшей цели экономической политики государства сбережение денежных средств или сбалансированность бюджета на долгосрочном временном промежутке (как это в последнее время по факту происходит в России), категорически неверно.
Так что, помимо всего прочего, слух о слиянии Минфина и Минэкономразвития, по-видимому, отражает не стремление властей к управленческой синергии и устранению дублируемых функций, а подспудную неудовлетворенность отсутствием внятной экономической стратегии, без которой корабль отечественной экономики выглядит лишенным руля и ветрил.
Но эта проблема не может быть решена путем перетасовки структуры министерств или посредством ротации их руководителей.
Для перехода к рациональному и ответственному целеполаганию в экономике необходима полноценная политическая реформа: коренное преобразование государственного механизма на основе разделения властей, демократических принципов, федерализма, делегирования полномочий и политической подотчетности.