Отказ России строить «Южный поток» наряду с обвалом цен на нефть может стать финальной точкой в попытке создания «энергетической сверхдержавы». Трудно сказать, в какой степени это обусловлено просчетами в оценке глобальных экономических трендов и возможностей потребителей диверсифицировать поставки углеводородов, а в какой – непосредственно украинским кризисом. Но масштабный конфликт в стране, являющейся основным транзитером российского газа, не сделал обходную магистраль более востребованной. А следовательно, Россия лишилась главного «неядерного» аргумента, который последнее десятилетие успешно использовала во внешнеполитических баталиях.
Более того, «газовое» отступление Москвы дало дополнительные козыри Киеву.
Не успела новость о преждевременной кончине «Южного потока» разойтись по информагентствам, а украинский министр энергетики Юрий Продан уже заявил, что его страна готова более чем в два раза увеличить объемы транзита российского газа в ЕС. Иными словами, судьба сотрудничества «Газпрома» со Старым Светом теперь, как и до начала масштабного «потокового» строительства, вновь в руках Украины. Что не может не повлиять на переговорные позиции по остальным чувствительным для российско-украинских отношений сюжетам.
Тем показательнее, что приговор «Южному потоку» Владимир Путин вынес во время визита в Турцию — страну, которой отводится ключевая роль практически во всех евроазиатских транспортных проектах, исключающих использование российской территории и/или российских ресурсов. Причем поставки энергоносителей занимают здесь важное место, но отнюдь не определяющее.
Забавная деталь — чуть более недели назад Анкару посетил спецпосланник лидера КНР Мэн Цзяньчжу. И турецкий президент Реджеп Эрдоган заверил гостя, что Турция поддерживает инициативу Си Цзиньпина по формированию «экономического пояса Шелкового пути» и «морского Шелкового пути 21-го века» и намерена в этих рамках повысить уровень сотрудничества между двумя странами. При этом, несмотря на неоднократные предложения Кремля «гармонизировать» отечественные магистрали — прежде всего, БАМ и Транссиб — с «Шелковым путем», привлекать Россию к реализации своей амбициозной инфраструктурной затеи Пекин не спешит. Благо использование транзитных возможностей постсоветского пространства становится все более проблематичным.
Одна из причин – неочевидность источников финансирования.
Реконструкцию БАМа и Транссиба правительство оценивает в 562 млрд рублей. 150 млрд будет выделено из Фонда национального благосостояния (ФНБ), 110 млрд — из госбюджета, а 302 млрд должно привлечь само ОАО «РЖД». Но в условиях санкций, под которые попала и сама транспортная монополия, и дефицита свободных денег на российском финансовом рынке данная задача становится, мягко говоря, нетривиальной. Тем более что для Китая, на кредиты которого сейчас рассчитывают многие отечественные компании, «стройка века», затеянная РЖД, все еще прямой конкурент «Шелкового пути».
Если на реконструкции БАМа и Транссиба украинские события отразились, что называется, по касательной, то нарастающее напряжение в Таможенном союзе вполне можно считать одним из прямых следствий «гибридной войны» в Донбассе. Ранее мы уже отмечали, что Белоруссия и Казахстан, в силу вполне определенного этнического состава ряда своих областей, не могут не опасаться, что завтра борцы за единство «русского мира» не придут и к ним. С другой стороны, по мере ухудшения взаимоотношений Москвы с Западом возрастала ее потребность в союзнической поддержке, а следовательно, и шансы Минска и Астаны конвертировать эту поддержку в какие-то экономические бонусы. Собственно, нынешний конфликт, возникший из-за того, что Белоруссия резко нарастила импорт продуктов, попавших под российские контрсанкции, а Казахстан отказывается согласовывать ограничения на их транзит, может быть связан с уступками по нефтяным пошлинам и прочими преференциями, которых добиваются от Москвы ее партнеры по Таможенному союзу. Но не только.
Проблема в том, что Россия проиграет, даже если сочтет этот очередной торг с «таможенными» союзниками неуместным.
Любые наложенные ею в одностороннем порядке ограничения на транспортировку товаров из «контрсанкционного» списка автоматически повышают заинтересованность грузоотправителей и грузополучателей в появлении альтернативных магистралей вроде «Шелкового пути».
И чем чаще российские транзитные возможности будут ставиться под сомнение – как по экономическим, так и по политическим причинам, – тем меньше шансов компенсировать проигрыш в борьбе за энергетическое лидерство, капитализировав географию вместо геологии.
В такой ситуации любая поддержка извне на вес золота. Особенно когда речь идет о таком заметном игроке, как Турция. Путин свой ход сделал – Анкара и ее партнеры избавлены от конкурента в сфере поставок энергоносителей в Южную Европу, да еще и получат российский газ с 6-процентной скидкой и трубу уже в свою сторону. Теперь вопрос в том, сочтет ли Эрдоган это достаточной платой за турецкое спонсорство по восстановлению для России «входного билета» в клуб великих транспортных держав.