«Лучше меня никто не знает, как я бы хотел потратить свои деньги»: как миллиардер Александр Светаков собирается распорядиться капиталом
«Это моя реликвия. Меньше $100 000 не предлагать», — написал в январе 2020 года Дмитрий Муратов у себя в Facebook, анонсируя продажу клюшки хоккеиста Валерия Харламова на благотворительном аукционе в поддержку годовалого Тимура. Мальчику диагностировали спинальную мышечную атрофию (СМА — редкое генетическое заболевание, поражающее участок нервной системы, который контролирует движение мышц. — Forbes) 1-2 типа. Остановить болезнь может один укол стоимостью $2,4 млн. Чтобы собрать нужную сумму, «Новая газета» и лично Дмитрий Муратов устроили аукцион. Реликвию купили в тот же вечер в несколько раз дороже. Покупателем клюшки оказался Александр Светаков, хотя фамилию раскрыли случайно несколько месяцев спустя.
Светаков вспоминает, что после ему позвонил сын Харламова и сказал: «Мне приятно, что клюшка тебе досталась». «Но дело, конечно, не в клюшке и не в том примере, — рассказывает Светаков. — Я вообще не хотел, чтобы называли мое имя. Но это редчайшее генетическое заболевание можно вылечить, эту проблему можно полностью решить при помощи денег, понимаете? И таких болезней, и вообще социальных проблем, от которых реально избавиться навсегда, немало».
Пора на выход: почему миллиардер Светаков распродает активы и на что тратит деньги
Миллиардер Светаков занимается благотворительностью с 90-х, но в последние годы — системно. У бизнесмена есть план — потратить большую часть своих средств на благотворительность. Инструментов у него для этого три: два благотворительных фонда «Абсолют-Помощь», которые Светаков финансирует вместе с партнером по компании Андреем Косолаповым, и личный фонд «Свет», а также центр помощи животным «Юна», которым занимается его сестра.
Элизабет Шимпфесль, автор книги «Богатые русские: от олигархов к буржуа», которая общалась со многими российскими бизнесменами, рассказывает, что в филантропии все еще актуален социал-дарвинизм и что в основном богатейшие помогают успешным, например, талантливым детям. По ее мнению, Светаков — редкое исключение, социал-дарвинизм и кредо «выживет сильнейший» — не про него. Он готов помогать слабым. Фонды Светакова поддерживают детей с особенностями развития и инвалидностью, развивают инклюзивное образование, помогают детям-сиротам.
«Мне всегда хотелось помогать именно тем, кому мало кто помогает», — рассказывает бизнесмен.
Кроме того, Светакова от большинства других российских филантропов из числа списка Forbes отличает искренняя вовлеченность в работу фондов и профессиональный интерес к теме. «Он всегда на связи, — говорит Наталья Полякова, директор фондов «Абсолют-Помощь» и «Свет». — Онлайн или лично Светаков участвует в работе фондов практически ежедневно». Когда в июне 2020 года в офисе группы «Абсолют» проходил ежегодный День донора, Светаков тоже сдал кровь — и после получил положенные шоколадку с чаем.
Миллиардер говорит, что решил заняться темой филантропии серьезно и сделать ее своим основным видом деятельности на ближайшие годы. «Я уже давно не занимаюсь оперативным управлением компанией, в том числе потому, что мне это не очень интересно. Вот тема филантропии, благотворительности, социального предпринимательства меня интересует гораздо больше», — говорит Светаков.
Он часто встречается с руководителями разных некоммерческих организаций. По личному приглашению Светакова в Россию приезжал известный философ Питер Сингер, основатель движения эффективного альтруизма и эксперт в области филантропии. Обещал приехать еще один западный философ — автор книг Уильям Макаскилл, глава Центра эффективного альтруизма. С обоими миллиардер познакомился, прочитав их книги, а после попросил о личных встречах. Фонд «Абсолют-Помощь» профинансировал издание их книг в России.
С 2020 года миллиардер входит в Совет по вопросам попечительства в социальной сфере под председательством вице-премьера Татьяны Голиковой. Вошел он туда, чтобы «еще больше быть в теме и понимать, о чем и как думает государство, что оно пытается делать, как фонды могут влиять на ситуацию». По сути, уже несколько лет Светаков осваивает новую профессию. Зачем? «Мы одновременно помогаем более 150 фондам и благотворительным программам, — объясняет бизнесмен. — Чтобы такое количество держать в поле зрения, нужна команда и системность — в противном случае ничего хорошего из этого не получится. И я могу применить свой опыт, который мне пригодился в бизнесе».
Повлияла на это, по словам Светакова, и скоропостижная смерть партнера пять лет назад. «Он даже не успел оставить четких указаний по поводу денег», — говорит миллиардер.
Светаков выступает на профессиональных конференциях, дает интервью и открыто рассказывает о своем участии в благотворительности. И в этом тоже видит свою миссию. «Достаточно часто мне звонят бизнесмены, в том числе из списка Forbes, чтобы посоветоваться по поводу работы своих фондов или эффективной филантропии», — рассказывает миллиардер. Его ориентир среди фондов — фонд Билла и Мелинды Гейтс, один из самых масштабных и последовательных частных фондов мира.
Миллиардер Александр Светаков рассказал, ради чего можно бросить бизнес
Из всех филантропических проектов миллиардера основной — это подмосковная инклюзивная школа «Абсолют», Светаков называет этот проект наиболее ответственным для себя. Чтобы ввести инклюзию в школе, он советовался с руководством английской школы, в которой учились двое сыновей бизнесмена. Но Светаков не только занимается руководством, но и общается с детьми, переписывается в соцсетях с учениками и учителями школы. «Наша школа построена по уникальному проекту, но это не главное, — рассказывает он. — Главное, чтобы дети выходили из нее и находили себя в этой жизни. Не теряли себя».
Под школу уже создан эндаумент (целевой фонд, предназначенный для использования в некоммерческих целях организации. — Forbes), на котором частично есть деньги, а в завещании Светаков написал, какая сумма должна сразу попасть в этот эндаумент, чтобы школа могла проработать минимум 50 лет.
Еще одно отличие подхода Светакова к филантропии от других бизнесменов — он активно готов поддерживать профессионалов некоммерческого сектора в их работе. Так, оба фонда не просто ведут собственные программы, но и проводят грантовые конкурсы.
Мария Черток, директор благотворительного фонда «КАФ», говорит, что особенность фонда Светакова «Свет» в том, что он с самого начала задумывался как грантодающая организация, призванная укреплять потенциал и поддерживать долгосрочную постоянную деятельность организаций, помогающих детям. Это отличает его от многих других фондов.
«Очень важно, что фонд поддерживает уставную деятельность, это самые труднодоступные в секторе деньги, а они абсолютно критичны для того, чтобы организация была устойчивой и могла пережить любой кризис», — уверена Полина Филиппова, бывший исполнительный директор БФ «Абсолют-Помощь».
Операторы добра: кто руководит крупнейшими частными благотворительными фондами России
В 2020 году фонд «Абсолют-Помощь» поддержал 98 благотворительных организаций, а «Свет» — 29 (среди них — фонд «Вера», центр «Антон тут рядом», Центр лечебной педагогики и другие) в общей сложности на 834,1 млн рублей. Весной 2020 года, в разгар пандемии, эта помощь оказалась особенно актуальной. Тогда Светаков предложил пересмотреть график финансирования проектов по БФ «Свет» и заранее выплатить транши по грантам, чтобы у НКО была возможность пережить кризис. «Это было большой поддержкой для всех организаций, — говорит Наталья Полякова. — Ведь в то время от них уходили многие доноры, и самым сложным было сохранить людей, ценных специалистов».
Директор Центра лечебной педагогики «Особое детство» Дарья Бережная рассказывает, что они работают с фондом «Абсолют-Помощь» с 2006 года, за это время оба фонда Светакова передали центру более 60 млн рублей. «Особенно важна для нас возможность закрывать административные расходы, финансировать повышение квалификации сотрудников, ремонтировать и обустраивать помещения для работы с детьми и тому подобное, — рассказывает Дарья. — И эту возможность в таком большом объеме дают нам только фонды Александра Светакова». Большинство грантодателей и жертвователей готовы давать на непосредственную помощь детям. Но у организаций остаются такие прозаичные, но необходимые траты, как зарплаты и отпускные сотрудников, аренда и обслуживание офиса и прочее.
Поддерживает Светаков и международные филантропические проекты, но про них рассказывает мало. Один из таких проектов — Co-impact, в котором участвуют также фонд Билла и Мелинды Гейтс, Фонд Рокфеллера и еще несколько крупных некоммерческих организаций. Их цель — совместно решать глобальные социальные проблемы: изменение климата, миграция, бедность. В проекте участвуют миллиардеры из разных стран, в том числе из России, вкладывая от $50 000 до $1 млн. Для Светакова это, по его словам, еще и возможность узнать изнутри, как работают подобные проекты за границей, и перенять их опыт.
Светаков собирается потратить на благотворительные проекты практически весь свой капитал — $2 млрд, но постепенно, в течение примерно 30 лет.
«Понимаете, если сейчас принять решение истратить миллиард долларов, это невозможно сделать качественно, не имея инфраструктуры, системы, — объясняет миллиардер. — Даже 2 млрд рублей распределить среди фондов, провести пару грантовых конкурсов — это уже огромная работа». В планах Светакова создать такую систему, которая будет эффективно распределять десятки миллиардов рублей каждый год. Но для этого, по его мнению, нужно время. В 2021 году бизнесмен планирует потратить в России порядка 1,5 млрд рублей, 80-90% которых пройдет через фонды.
«Я, честно говоря, не думаю, что успею все раздать, сколько бы я ни прожил», — добавляет Светаков, поэтому он внес в завещание условие потратить оставшиеся средства на благотворительность. Но главное — миллиардер надеется, что сможет с помощью своих денег решить «несколько десятков социальных проблем».
«В России официально около 12 млн инвалидов, — рассказывает Светаков. — Из них около 680 000 — дети, и им всем можно помочь, эти цифры не бесконечны». Именно так и вышло со спинальной мышечной атрофией: еще год назад волонтеры собирали миллионы долларов на лекарства для детей с этим диагнозом, в том числе при помощи миллиардеров, привлекали внимание к этой теме — в итоге в прошлом году появился государственный фонд «Круг добра», который будет оплачивать лечение больных детей.
«Я долго думал, как структурировать капитал, когда умру, как правильно распорядиться, чтобы мои дети потратили средства на благотворительность, — говорит Светаков. — А потом прочитал книги об этом и понял, что не нужно ждать. Зачем? Все проблемы — сегодня. И лучше меня никто не знает, как я бы хотел потратить свои деньги. Поэтому сделаю-ка я это лучше сам!»