«У нас в семье принято, чтобы каждый занимался своим делом»: почему наследник Леонида Федуна никогда не интересовался нефтью
Антон Федун — обладатель многомиллионного состояния. В 2018 году вице-президент «Лукойла» Леонид Федун передал сыну и дочери Екатерине 2% акций нефтяной компании, сегодня этот пакет стоит на бирже около $1 млрд. Но 35-летний Антон Федун далек от нефтяного бизнеса, в 2010 году он закончил университет Суррея по специальности «менеджмент и туризм» и сейчас владеет и управляет двумя бутик-отелями в Лондоне. В телефонном разговоре с Forbes Федун, самоизолировавшийся от коронавируса в ОАЭ, рассказал о своем бизнесе в эпоху пандемии, отношении к нефтяной отрасли и самочувствии отца, госпитализированного в Москве с COVID-19.
О других наследниках миллиардеров читайте здесь.
Отели. Гостиничным бизнесом Антон Федун занялся в 2012 году, когда после многолетних стажировок и работы в лондонских отелях открыл в британской столице The Ampersand Hotel в здании XIX века на Харрингтон-стрит. Купить особняк помог отец, выдав кредит под 3% на 20 лет. «Леонид Арнольдович не особо погружался в детали проекта, — вспоминает Антон. — Я около года выбирал здание под отель, после чего он приехал в Лондон, посмотрел и дал добро, сказав, что я сам разберусь в этом бизнесе, как только начну работать. Дальше я все делал сам». Сумму займа Антон не разглашает. Самыми волнительными были первая неделя до открытия и месяц после, вспоминает Федун: «У меня был такой восторг от того, что все, что обсуждалось и рисовалось с дизайнерами на бумаге, стало, наконец, реальностью». Оценки и отзывы, которые посетители оставляют на букинг-платформах Федун просматривает до сих пор.
В 2014 году Федун начал заниматься вторым отелем — Vintry & Mercer в лондонском Сити. Этот опыт оказался сложнее. «Я допустил распространенную ошибку и выбрал самого дешевого генподрядчика. А как известно, скупой платит дважды», — признается Федун. Компания в итоге обанкротилась, так и не закончив работы, а Антону вместе с командой пришлось самостоятельно нанимать отдельные команды работников — на электрику, на плитку, на сантехнику и т.д. Отель открылся в 2019 году, работы «встали в копеечку», вспоминает бизнесмен: «Это было хорошим уроком для меня, но самое главное, что в вопросах качества мы не шли ни на какие компромиссы, и все вышло так, как мне и хотелось»
Но в итоге спрос на Vintry & Mercer оказался выше, чем рассчитывалось, — по плану номер должен был стоить в районе £250, а вышло все £400-450, вспоминает Федун. Ставку сделали на людей, прилетающих в Лондон с деловым визитом, — они тратят деньги компаний куда проще, чем люди, путешествующие за свой счет.
Федун не раскрывает финансовых показателей обоих отелей. «The Ampersand Hotel рассчитан на 111 номеров, в среднем цена номера составляет £220-270. Заполняемость таких отелей в Лондоне обычно составляет 75-85%, в год получается валовый доход порядка £8 млн. Операционные расходы таких отелей составляют около 40-50%, значит, чистый доход составит около £4-5 млн в год», — делится расчетами партнер Colliers Владимир Сергунин. Чистый годовой доход Vintry & Mercer, рассчитанного на 92 номера, каждый из которых стоит около £400, Сергунин оценивает в £5 млн. Стоимость обоих отелей он оценивает в £160-170 млн. У Федуна другая, более консервативная оценка — оба отеля он оценивает примерно в £120 млн, уточняя, что The Ampersand Hotel несколько дороже. Но все эти цифры относятся к временам до COVID-19.
Пандемия. Еще в начале года Антон Федун глубоко погружался во все ключевые операционные вопросы, например лично проводил интервью с кандидатами на все менеджерские позиции и регулярно вместе с командой на основе прогнозов по рынку и цен у конкурентов устанавливал стоимость номеров. Но сейчас оба отеля закрыты. Это решение Антон принял примерно за неделю до того, как 24 марта поступило официальное распоряжение властей Лондона. К этому моменту в гостиницах было занято порядка двух-трех номеров, всем было прекрасно понятно, к чему идет дело.
Март был морально тяжелым месяцем, признает Федун. В обоих отелях работали 120 человек, в итоге остались 40, треть из которых занимается охраной объектов, а остальная часть — на простое. «Процесс увольнения мы прекратили только после того, как власти начали выделять работникам в простое 80% зарплаты. Еще 20% мы доплачиваем сверху», — рассказывает Антон. Однажды ему пришло сообщение от госпиталя в Кенсингтоне — отправители интересовались, может ли он разместить в The Ampersand Hotel медработников. «К сожалению, помочь не получилось — к тому моменту большая часть персонала была уже уволена, и мы бы не смогли их принять», — сожалеет Федун. Но после открытия отели Федуна будут участвовать в проекте Mr and Mrs Smith Hotels 50 for 50 — 50 комнат в каждом отеле будут предоставлены для медработников за £50. «Обычная цена у нас составляет £250-450, в зависимости от сезона. Участие в программе не дает нам никакой прибыли, это наше «спасибо» людям, которые работают в «красной зоне», — говорит Федун.
Сейчас отели Федуна не платят налоги — их заморозило правительство Великобритании. Но отель Vintry & Mercer в Сити находится в долгосрочной аренде у частного лица, и контрагент ни в какую не хочет идти на встречу и приостанавливать или снижать платежи, говорит Федун. Приходится платить полную ставку. А что с кредитом, выданным отцом на покупку The Ampersand Hotel? Займ должен был погашаться из дохода, который приносили оба отеля. До пандемии бизнес-план исполнялся без проблем, порой даже удавалось идти с опережением, делится Федун. В итоге удалось погасить порядка половины долга. Антону поступали предложения о продаже The Ampersand Hotel. Во время переговоров покупатели предложили на 80% больше первоначальных инвестиций. «Я предложил в ответ 100%, и мы не сошлись. Но даже сегодня я все равно не жалею о том, что не продал тогда отель. Недвижимость в центре Лондона всегда в спросе, и ее в любой момент можно продать чуть дороже», — рассказывает Федун.
Во всем мире отельный бизнес не требует серьезных резервов, поэтому к началу пандемии у отелей не было объемной подушки безопасности. Федун опасается, что после пандемии гостиничная индустрия будет еще несколько лет возвращаться к уровням 2019 года. «Затяжная рецессия всех сейчас угнетает, и меня в том числе», — признается Антон. Он сомневается, что даже после открытия границ люди начнут активно путешествовать. Остается расчет только на внутренний рынок — британцы любят приезжать в Лондон на выходные. Но в отеле в Кенсингтоне объем таких клиентов обычно составлял около 40%, в Сити — еще меньше. «Этих доходов нам едва хватит, чтобы покрывать расходы гостиниц», — поясняет Федун.
Карантин. За последние недели Антон Федун поднаторел в арабской кухне, блюда которой учился готовить лично. Вместе с женой Алиной и сыном Арнольдом он в начале марта перебрался в съемный дом в Дубае. «Есть популярная теория о том, что коронавирус в жарком климате распространяется медленней», — объясняет Антон. Верна эта теория или нет, статистика смертей в ОАЭ куда ниже, чем в Великобритании. По данным к 20 мая, в Арабских Эмиратах умерли всего 227 человек при 25 063 подтвержденных случаях против 35 704 смертельных случаях на 248 000 заболевших в Великобритании. Еще одним фактором переезда было качество медицины в Великобритании. «Когда мы еще были в Лондоне, наша подруга заболела коронавирусом, позвонила в местную скорую, а трубку взял автоответчик, который посоветовал больше пить воды и принимать парацетамол, отметив, что в больницу могут обратиться только люди старше 60 лет и пациенты с затруднённым дыханием. — рассказывает Антон. По его словам, в ОАЭ хорошая медицина, нет недостатка в госпиталях, нет дефицита масок и антисептиков.
Но в Лондоне пик заболевания уже спал, и уже на этой неделе Антон вместе с семьей возвращаются обратно. «Думаю, как приеду, сделаем тест на антитела — вдруг мы уже переболели вирусом без ярко выраженных симптомов», — говорит он.
7 мая стало известно, что Леонид Федун госпитализирован с подтвержденным COVID-19. «Отец, к сожалению, сейчас находится в больнице, я с ним разговаривал по видеосвязи 18 мая, видел, как к нему приходят люди в защитных костюмах — все выглядит очень серьезно. Он сказал, что чувствует себя лучше и уже идет на поправку, надеется вернуться домой в 20-х числах мая», — рассказывает Антон.
Наследство. Антон признает, что никогда пристально не следил за нефтяной отраслью, но начал знакомиться с новостями компании и следить за нефтяными котировками, получив от отца акции «Лукойла». Впрочем, всю информацию он черпает из открытых источников, не принимая в жизни компании никакого участия. «Если мы обсуждаем с отцом жизнь «Лукойла» и нефтяного рынка, то только в общих трендах, — говорит Антон. — У нас в семье принято, чтобы каждый занимался своим делом. Мой прадед был министром сельского хозяйства на Украине, дед Арнольд — хирург, который работал с космонавтами, папа – нефтяник, я занимаюсь гостиничным бизнесом. У нас принято, чтобы каждый сам выбирал себе призвание. Не надо класть все яйца в одну корзину – как говорят инвесторы, диверсификация очень важна».
По словам Федуна-младшего, никакого чувства расслабления, получив акции «Лукойла», он не почувствовал. «Наоборот, появилась повышенная ответственность — я больше слежу за новостями и думаю, как вкладывать прибыль от дивидендов так, чтобы ее не растерять. Также даю советы своей сестре Екатерине, которая сейчас живет на два города — Лондон-Москва, и воспитывает двух детей», — говорит он.