Русский Бебиан: как миллиардер из России и его сын возрождают виноделие в Лангедоке
На узкой проселочной дороге, заросшей молодой зеленой травой, Бенуа останавливает машину, подходит к черным приземистым лозам, усеявшим холм своими корягами-сучьями, поднимает с земли камень: «Это известняк, один из лучших наших терруаров. Старейший виноградник, наверное, во всем Лангедоке. Этим лозам под 80 лет». Поместье в Лангедоке, которому принадлежит виноградник, Prieuré Saint Jean de Bébian носит имя римского центуриона Бебиануса, на пенсии разводившего в этих местах виноград, а слово «приорат» (часть аббатства) в названии появилось благодаря монахам-виноделам в 1152 году. Мольеру и Людовику XIV был хорошо знаком вкус вин из Бебиана. Однако XX век, филлоксера и морозы 1956 года обнулили историю виноделия в поместье и в регионе. Лозы на склоне холма в Бебиане, вероятно, действительно старейшие в Лангедоке. Когда в 1970-е заговорили о возрождении великих вин Лангедока, одним из первых игроков в высшей лиге стал Prieuré Saint Jean de Bébian.
Нынешние владельцы винодельни Prieuré Saint Jean de Bébian — бизнесмены из России, им принадлежит ТМК и группа «Синара». Миллиардер Дмитрий Пумпянский и его сын Александр ввязались в эту игру почти случайно, купив винодельню в 2008 году. «Мы думали о Бургундии, о Бордо. Лангедок даже в голову не приходил. Но приехали в Пезенас, увидели виноградники, исторические постройки, цистерианскую часовню XII века. И увлеклись. Было начало 2008 года. Кризис уже витал в воздухе. По сравнению с масштабом бизнеса, который мы ведем в России, речь о диверсификации во Франции не идет. Но нам было интересно открыть новые возможности», — рассказывает Александр Пумпянский. По данным нескольких французских источников, швейцарская компания Sinara Capital Management SA купила поместье в режиме закрытой сделки, заплатив более €5 млн. По словам источника Forbes, общая сумма вложений Пумпянских в поместье составила около €12 млн.
К вину Пумпянские отнеслись с почтением и пониманием его специфики. «Вино нельзя выстраивать как продукт, который таргетирован на какой-то рынок. Важно, чтобы та земля, тот терруар, где растет виноград, находил отражение в бокале. Только тогда вино становится ценным. Здесь нужно идти от терруара, забирать то, что дает природа на этой земле», — говорит Александр Пумпянский. Prieuré Saint Jean de Bébian — в зоне ответственности Пумпянского-младшего. Он приезжает в Пезенас в среднем раз в месяц, а в сезон бывает и чаще. Его принцип управления поместьем прост: пусть за дело отвечают профессионалы. И на виноградниках, и на винодельне процессом руководит энолог Бенуа Понтенье, уроженец Монпелье. «Мы познакомились с Александром в 2011 году. У меня была своя компания, я консультировал виноградарей. Когда Александр предложил работать в Saint Jean de Bébian, я понял: этот шанс нельзя упустить. Представляете, в 28 лет мне предлагают управлять старейшим поместьем региона», — говорит он. Недрогнувшей рукой Бенуа сократил площади виноградников с 32 га до 19 га, отказался от гербицидов и пестицидов, перешел на ручной сбор винограда и взял курс на биодинамику. В 2015 году на этикетках вин приората появился значок «био», а в 2020 году в планах Бебиана — первое биодинамическое вино.
«Пятьдесят лет назад поместье производило 100 л вина в год, сейчас мы делаем 42 л. Но наше вино совсем другое, оно дороже, лучшего качества, но прежде всего у него есть своя индивидуальность, — объясняет Бенуа Понтенье. — Для вина нужны три условия: лоза, человек и земля».
В 2015 году Пумпянские выстроили новые цеха с учетом всех технологических новинок, которыми решил оснастить производство новый шеф винодельни. Сейчас Бенуа волнуют терруар и лоза. «Если средняя температура в регионе повысится еще на 4 С°, виноградники исчезнут, — говорит энолог. — Прошлым летом 22 июня температура поднялась до +42 С° и держалась так в течение нескольких дней. С мая по сентябрь не выпало ни одного дождя. Оказалось, с жарой не справляются даже такие традиционные южные сорта, как сира. Если это будет повторяться каждый год, лоза не сможет плодоносить».
Этой весной главная тревога в Prieuré Saint Jean de Bébian — виноградники, которые из-за экстремально теплой зимы могут зацвести слишком рано. Если ударят заморозки, плодовые почки погибнут, урожая не будет. Бенуа Понтенье не видит спасения от природных катаклизмов. «Это природа, — с философским спокойствием говорит он, усаживаясь в машину. — Если мы начнем поливать виноград в засуху или укрывать его от морозов, это будет вмешательством в естественные процессы».
Мы уезжаем в сторону от поместья, где на окраине деревни, на краю полей разбит старый виноградник. Бенуа услышал о нем несколько лет назад, съездил, увидел базальтовые камни, не поверил своим глазам, отправил образцы на анализ, и его наблюдения подтвердились: виноградник разбит на почвах вулканического происхождения. «Сегодня мы с владельцем участка наконец-то пожали друг другу руки, — хвастался Бенуа. — Терруар наш». На переговоры о сделке у Бенуа ушло полгода: «Мы встречались несколько раз в неделю на винограднике, говорили о том о сем. Однажды владелец пригласил меня к себе в шато обсудить дела. Представляете, вон там, за зарослями, за сплошным забором спрятан огромный старинный дом-замок. Внутри собачий холод, протопить такую махину непросто, да и владелец там, конечно, не живет. У него несколько шато в регионе, он крупнейший местный землевладелец. Любит свое дело, понимает, как ценна его земля. Но ему уже под 80. Сыновья — адвокаты в Париже. Поэтому он и сказал мне сегодня да».
«Все-таки купить не удалось, — рассказывает Александр Пумпянский спустя месяц по телефону из Женевы, где он проводит свой карантин. — Владелец понял, что не готов расстаться с терруаром, но мы оформили аренду на 10 лет. А там посмотрим, может быть, он и решит продать».
Своей местной командой Пумпянский-сын доволен: «Мы партнеры-единомышленники, это главное. У нас общая страсть. Нам нравится иметь дело с людьми амбициозными, неравнодушными, увлеченными. Они вкладывают свои силы и знания, мы им предоставляем площадки для реализации, даем активы. Но это в любом случае взаимовыгодное партнерство, коммерчески прибыльные предприятия».
За бокалом об искусстве
Еще одним связанным с вином проектом отца и сына Пумпянских стал «Синара Центр» в Екатеринбурге. Структура Пумпянских «Синара» выкупила госпитальный комплекс Верх-Исетского завода 1820-х годов постройки и за три года, с 2016-го по 2019-й, вложив 2 млрд рублей, превратила исторические руины в общественно-деловой и культурный центр города. «Наша семья жила в Верх-Исетском районе, и в детстве мы ходили в больницу, которая располагалась на том месте, где сегодня находится «Синара Центр», — рассказывает Дмитрий Пумпянский. — Увядание здания происходило буквально на моих глазах. Я считал это неправильным. Объектов начала XIX века в Екатеринбурге осталось всего около двадцати, поэтому было бы большой ошибкой не попытаться его восстановить. А кроме того, это уникальное место для истории города, граница старого Екатеринбурга и поселка Верх-Исетск». Реконструкцию комплекса зданий провела компания «Синара-Девелопмент», входящая в группу «Синара», президент которой — брат Дмитрия Пумпянского Александр. «Он выступил идеологом концепции восстановления объекта. Моя роль в проекте больше связана с определением его наполнения, роли в жизни города, — говорит Дмитрий. — Концепция «Синара Центра» олицетворяет философию неравнодушного отношения к городу и его истории, синтезирует культуру и образование, искусство и деловые мероприятия, досуг и творчество».
В новом пространстве нашли отражение две страсти Пумпянских: хорошее вино и искусство. «Наверное, правильнее всего назвать «Синара Центр» нашим даром городу, приглашением разделить с нами удовольствие от искусства, хорошего вина, хорошей кухни», — говорит сын миллиардера. Своим размахом проект Пумпянских наследует истории. В начале XIX века владелец Верх-Исетского завода промышленник Яковлев, исполняя закон 1806 года «О преобразовании горной части», по которому при заводах создавались больницы, за два года, с 1821-го по 1823-й, построил, по сути, дворец: ансамбль из нескольких корпусов, включая здание больницы на 36 коек, восточный и западный павильоны, флигель и жилой дом для врачей. Посетивший завод и госпиталь в 1824 году император Александр I не скрывал восторга. К 2000-м годам от госпиталя остались руины: сохранились только кладка стен и лепной декор в венецианских окнах в главном корпусе. Пумпянские отреставрировали четыре здания и построили новый корпус, где на площади 5700 кв.м разместили концертный зал на 400 мест, галерею современного искусства, лектории, зал приемов, студии, ресторан и винный бар.
Отреставрированный флигель со старинной кирпичной кладкой — одно из самых инстаграмных мест Екатеринбурга. Ресторатор Кирилл Шлаен открыл здесь винный бар «Секта», сделав акцент на неординарные, натуральные и биодинамические вина. «В мировом виноделии биодинамические вина составляют только 3% от всего производства. Но это огромный диапазон самых разных вкусов, — говорит он. — Органическое вино необязательно очень дорогое, это подход к производству. Но у нас много предложений в диапазоне 350 рублей за бокал. Мы работаем для города, а не для горстки платежеспособных экспертов».
В «Секту» можно зайти и с 1000 рублей, выпить пару бокалов и что-то съесть. Но в ее коллекции есть и бутылка Шамбертена за 280 000 рублей. «Бургундский биодинамист Бернар Дюга-Пи из Жевре-Шамбертена пашет землю плугом, дедовскими методами производит вино. У него есть виноградник, из которого потом получается Шамбертен grand cru, то, что любители вина называют «Шамбертен-Шамбертен». Этого Шамбертена хватает только на одну маленькую бочку. В 2009 году был большой урожай винограда, и пара бутылок оказалась в России. Одна из них в «Секте». Сейчас это редкое вино прекрасной готовности, но еще с большим потенциалом. Собираемся завести себе еще и Романе-Конти», — рассказывает Шлаен. В винных шкафах бара есть, конечно, и Prieuré Saint Jean de Bébian. Но как говорит Шлаен, Пумпянские не проявляют заинтересованности в том, чтобы привлечь внимание клиентов именно к своему вину. Как оказалось, идея пропаганды натуральных вин легла на хорошо подготовленную почву. «Секта» получила популярность буквально с момента открытия осенью 2019 года. В иные вечера в «Секте» собирается по 150 человек. «В Екатеринбурге есть винные традиции, потребность узнавать, изучать, исследовать новые вкусы, мы стартовали на хорошо подготовленной базе. Люди обожают получать новые знания в области винной культуры. Мастер-классы, дегустации, выступления виноделов традиционно проходят с большим успехом. Это и удовольствие, и тяга к знаниям», — говорит владелец «Секты».
В новое здание «Синара Центра» переехала коллекция искусства, которую Дмитрий Пумпянский собирает с 2003 года. В его собрании больше 1500 работ, датированных от 1892 года до нашего времени.
Страсть к искусству старшего Пумпянского разделяет его невестка Анна. Свою задачу Анна Пумпянская видит в продвижении уральского искусства на Западе. Одновременно с семейной коллекцией в «Синара Центре» открылась галерея современного искусства, тоже принадлежащая Пумпянским. Анна Пумпянская показывает работы художников галереи во Франции и Швейцарии, в ее ближайших планах — участие в европейских художественных ярмарках. Летом 2019 года трое молодых уральских художников ездили по ее приглашению на неделю в поместье Бебиан. «По условиям нашей арт-резиденции, каждый оставлял нам по две работы. Но природа вокруг, поместье так подействовали на художников, что они создали за неделю гораздо больше работ», — рассказывает Анна. Сейчас работы вывешены в коридорах и конференц-холле мини-отеля, открытого Пумпянскими в поместье.
Изначально Пумпянские не планировали арт-проектов на винодельне. Но по просьбе местного муниципалитета они как-то провели на территории поместья выставку неоновых скульптур. «Теперь думаем, не открыть ли нам в Бебиане скульптурный парк», — рассказывает Анна Пумпянская. «Мы не на этом зарабатываем деньги, — объясняет Александр Пумпянский. — Но к нам приезжают клиенты на дегустацию, они остаются на обед в нашем ресторане, гуляют в саду, плавают в бассейне, остаются переночевать в отеле. Все эти проекты помогают нам привлечь внимание к нашему вину».
Хороший вкус
Матье де Лозюн, шеф ресторана De Lauzun, перебрался в поместье Пумпянских, закрыв свой ресторан по соседству, в городке Жиньяк, потому что в его ближайших планах — вторая звезда Michelin. В прежнем ресторане он уже достиг потолка. В 2017 году в заведение Матье зашла большая компания, в которой был и Александр Пумпянский. По традиции после ужина шеф — рыжая борода, кудри, розовые розы, вытатуированные на руках, — вышел к клиентам. Поговорили, пошутили (у Пумпянского-младшего свободный французский и отличное знание местных реалий) и как-то сразу нашли общий язык. Французский повар оказался всего на пять лет старше российского бизнесмена.
И в июне 2018 года шеф де Лозюн открыл свой ресторан в поместье Бебиан. Гид Michelin, подтвердивший в 2019-м его звезду в новом заведении, хвалит не только бескомпромиссно смелые эксперименты с традиционной средиземноморской кухней (его сеты-сюрпризы меняются каждые десять дней, могут включать и рыбу из Агда, и дикие травы, собранные на виноградниках, и голубя, и мясо, и свеклу, и гречку, которую Матье именует «кашá»), но особенно отмечает «прелестное местоположение ресторана».
К декабрю 2020 года Матье де Лозюн планирует получить заветную вторую звезду Michelin. На его кухне семь поваров, продукты поставляют фермеры, чьи угодья расположены не далее 20 км от ресторана, — все они друзья и знакомые шефа. Александр Пумпянский говорит, что хотя не следит за финансами ресторатора («Наш интерес в том, чтобы больше посетителей приезжало в шато»), очевидно, что дела в De Lauzun идут неплохо. В сезон даже ему иногда бывает сложно забронировать столик. Означают ли гречка и свекла в меню, что шеф готовится к экспансии в Екатеринбург? «Я пока не получал такого предложения от Александра, — говорит Матье де Лозюн. — Но если оно поступит, обязательно соглашусь. Это будет интересная авантюра».