Жизнь после «одноруких бандитов». Чем сегодня занимается бывший игорный король Борис Белоцерковский
После распада Советского Союза азартные игры в России в одночасье перестали быть подпольным бизнесом. В эту сферу — пусть и сопряженную с криминальными рисками, но очень доходную — устремились многие предприимчивые бизнесмены. И к середине 2000-х, когда страну захлестнул поток нефтедолларов, сколотили себе крупные состояния.
В 2005 году оборот игорного бизнеса оценивался в $5-6 млрд. В том году в рейтинге богатейших россиян Forbes 31-ю строчку с состоянием $960 млн занял Олег Бойко — основной акционер игорного холдинга Ritzio Entertainment. А на 87-м месте оказался его младший партнер Борис Белоцерковский с оценкой состояния в $340 млн. Ritzio Entertainment управлял сотнями игорных залов в Европе и в России. Ему принадлежали казино «Вулкан», «Десперадо» и «Миллион». Оборот холдинга доходил до $1 млрд.
Но взрывной рост игорной индустрии беспокоил российские власти, и в 2006 году Владимир Путин предложил запретить азартные игры в стране везде, кроме нескольких специальных зон. В 2009 году запрет вступил в силу. Пути Белоцерковского и Бойко разошлись. Последний с тех пор построил еще несколько успешных бизнесов и сегодня владеет микрофинансовой компанией 4finance, выдающей займы более чем в двух десятках стран. Forbes оценивает его состояние в $1,2 млрд. А Белоцерковский покинул список богатейших россиян. Каким бизнесом он занимается сегодня?
Человек и «Уникум»
После запрета игорного бизнеса Белоцерковский вышел из Ritzio Entertainment. Но сохранил завод «Уникум» под Санкт-Петербургом, выпускавший игровые автоматы еще с начала 1990-х. «У меня осталось предприятие и 500 сотрудников, которые там трудились», — вспоминает Белоцерковский в беседе с Forbes. Именно на «Уникуме« производились автоматы, которые устанавливали в игорных залах «Вулкана». Компания начала искать новые ниши, в том числе попыталась запустить производство банкоматов. Попытка оказалась неудачной — рынок на тот момент уже был монополизирован несколькими крупными иностранными игроками. «Это был интересный рынок, просто мы с ним не справились», — с сожалением говорит Белоцерковский.
Тогда бизнесмен решил заняться производством вендинговых аппаратов. «Мы нащупали некий рынок, который существовал много лет во всех странах мира, кроме России и Китая», — вспоминает Белоцерковский. По его словам, на тот момент в России существовали вендинговые автоматы, но они были устроены крайне примитивно и действовали по простому принципу «кинул монетку — выкинулась баночка». В аппаратах «Уникома», использовавшихся для азартных игр, была гораздо более сложная цифровая начинка. Белоцерковский решил применить наработки, использовавшиеся в игровых автоматах, в производстве вендинговых машин. И благодаря автоматизации некоторых процессов смог повысить качество обслуживания и снизить издержки, например сократить время на заправку автоматов. Пример — сотрудник компании-оператора, который должен заполнять аппараты товарами, может с помощью внутренней системы отследить, каких именно продуктов не хватает на конкретной точке, у каких товаров истекает срок годности и т. д.
Бизнес компании-оператора похож на то, чем занимаются обычные продуктовые ретейлеры. Компания покупает вендинговые аппараты, договаривается с поставщиками товаров и арендодателями, обслуживает аппараты. С аппаратами Белоцерковского работает его компания-оператор Uvenco. Но не только она. Машины завода поставляются в два десятка стран мира. И несмотря на то, что на Россию приходится 75% продаж, Uvenco сегодня закупает только 10% аппаратов — с «Уникумом» работают и другие российские вендинговые компании. В 2018 году «Уникум» выпустил 10 000 автоматов (в том числе почтоматов, которые используются для выдачи онлайн-покупок), выручка предприятия составила 2 млрд рублей, выручка Uvenco — 4 млрд рублей.
Рентабельность автоматов сильно варьируется, говорит Белоцерковский. Главный критерий — местоположение устройства. «Если он стоит в аэропорту, то приносит несколько тысяч долларов, а если спрятан где-нибудь в закутке — несколько тысяч рублей», — поясняет бизнесмен. Какие еще сложности есть в бизнесе? Один из главных рисков — порча продуктов. Неосторожность в этом вопросе дорого обошлась сети Healthy Food, совладельцем которой до недавнего времени был экс-владелец финансовой корпорации «Уралcиб» Николай Цветков. Едой из автоматов Healthy Food отравились почти 100 человек, у многих был обнаружен сальмонеллез. В результате суд приостановил деятельность предприятия на 80 суток, а Роспотребнадзор оштрафовал Healthy Food на 2 млн рублей, еще 2,5 млн рублей были выплачены пострадавшим.
Как избежать подобных ошибок? Четкий отбор поставщиков и жесткое соблюдение технологии доставки и хранения продуктов, говорит Белоцерковский. «Если ты не понимаешь, как выстроена вся цепочка и соблюдается контроль, ты не можешь быть уверен, что продукт достаточно безопасен», — рассуждает бизнесмен. Все аппараты Uvenco проверяются раз в 1-2 дня собственными операторами и время от времени — сотрудниками внутренней службы аудита, добавляет предприниматель.
Экстремальная трансформация
Оборот рынка вендинговой торговли в России по итогам 2018 года составил 52,9 млрд рублей, свидетельствуют данные Европейской ассоциации вендинговой торговли. Это на 3,5% больше, чем годом ранее. Рынок в России стабильно растет, говорит генеральный директор компании «INFOLine- Аналитика» Иван Федяков. Серьезный толчок к развитию автоматизированной торговли дала борьба с киосками и ларьками, начавшаяся в Москве, а затем перекинувшаяся на Санкт-Петербург и другие регионы. Впрочем, по количеству вендинговых аппаратов на душу населения Россия существенно отстает от Европы и тем более Азии, лидирующей в этой сфере, говорит Федяков.
В Европе вендинговая торговля действительно развита значительно сильнее российской — ее оборот по итогам прошлого года составил €16,4 млрд. Белоцерковский пытался зайти на этот рынок. В 2014 году Uvenco купила 7,3% акций третьего по величине британского вендингового оператора SnackTime, увеличив затем долю до 57,4%. «Мы нашли единственную публичную компанию в Англии в вендинге и решили: купим долю и начнем внедрять наши технологии», — рассказывает Белоцерковский. Он планировал сделать из SnackTime крупнейшего в Великобритании вендингового оператора, однако эта попытка не увенчалась успехом. В 2018 году Uvenco продала долю в британской компании. Белоцерковский признает, что не учел специфику местного менталитета. «Уровень трудолюбия оказался удивительно низким», — разводит он руками. Бизнесмен приводит пример — когда его команда пыталась автоматизировать логистику мастеров, ремонтирующих аппараты, чтобы они успевали чинить большее число машин в день, те просто отказывались это делать, требуя повысить им зарплату. Объем инвестиций в проект Белоцерковский не раскрывает.
«Уникум» в этом смысле оказался гораздо удачнее. Завод поставляет оборудование в 20 стран по всему миру, например Англию, Южную Корею, США и Саудовскую Аравию. Отдельно Белоцерковский отмечает контракт с крупнейшим европейским вендинговым оператором — швейцарской Selecta более чем с полувековой историей. «Теперь на всех французских вокзалах стоят аппараты компании «Уникум», — с гордостью говорит он.
На российском рынке Uvenco — один из крупнейших игроков. Сейчас под управлением оператора 15 000 автоматов в 65 городах. При этом, по данным Европейской ассоциации вендинговой торговли, в 2018 году в России действовало 177 800 вендинговых аппаратов. «В основном рынок формируется мелкими и средними игроками — компаниями, у которых в управлении десятки, в редких случаях сотни вендинговых аппаратов, — объясняет Федяков из «INFOLine- Аналитика». — Таких крупных сетей, как Uvenco, в России пока еще не построено». По словам Федякова, основная сложность вендингового бизнеса в том, что он требует очень тонкой настройки, начиная с взаимоотношений с арендодателями, на территории которых устанавливаются автоматы, заканчивая вопросами обслуживания. «Чаще вендинг все-таки остается на уровне локальных игроков, которые выступают энтузиастами этого рынка», — заключает Федяков.
Пару лет назад Белоцерковский решил запустить еще один проект. «Мы ставим автоматы в офисах, и люди изо дня в день, из года в год, покупают те же самые батончики, водичку, бутербродики и чипсы. Конечно, это надоедает», — рассуждает он. Так появилась сеть микромаркетов SELF, главное отличие которой — наличие помимо традиционного набора продуктов кулинарии и готовых блюд. В этот проект Белоцерковский вложил около 200 млн рублей, на сегодняшний день работает 400 таких точек, в основном в Москве. Открытие каждой обходится примерно в 500 000 рублей. Срок окупаемости каждого микромаркета — 12-18 месяцев. Выручка проекта по итогам прошлого года составила 300 млн рублей, а в этом году, по прогнозам, будет уже 700 млн рублей. Белоцерковский признает, что в прошлом году потерял на SELF 25 млн рублей, но в текущем все окупилось. «Чтобы понять, каким образом управлять ассортиментом, нужно накопить статистику», — говорит он. По его словам, 9 из 10 компаний, работающих на рынке микромаркетов, убыточны.
В планах Белоцерковского — развивать новые форматы автоматизированной торговли. Например, он планирует запустить магазины площадью 20-30 метров без продавцов, оснащенные системой распознавания лиц. Планируется, что вход в магазин будет осуществляться по специальному приложению, которое и будет списывать оплату за купленные товары. Определять, что именно решил приобрести покупатель, можно будет с помощью специальных отметок, установленных на товарах. Поставщиком технологий для Uvenco в этом проекте стала китайская Bingo Box, он должен запуститься в следующем году, рассказал Forbes Белоцерковский.
«Кейс Uvenco интересен, — рассуждает Федяков. — Компания выросла из бизнеса, связанного с производством «одноруких бандитов» — игровых автоматов, которые были расставлены по всей стране. В какой-то момент жесткий запрет на данный вид бизнеса поставил под вопрос производственную деятельность компании. Возможно даже, другая компания ушла бы с рынка. Но Uvenco нашли свою нишу. Это пример трансформации в условиях, можно сказать, экстремальных для любой компании».