«Я был человеком советской системы». Правила бизнеса Леонида Михельсона

Уроженец маленького дагестанского городка Каспийска и бывший прораб Леонид Михельсон сегодня возглавляет компанию «Новатэк» — крупнейшего частного производителя газа в России. Михельсон построил этот бизнес фактически с нуля, а в конце 2000-х годов приобрел влиятельного партнера в лице Геннадия Тимченко, вместе с которым стал совладельцем нефтехимического гиганта «Сибур». В прошлом году «Новатэк» запустил свой мегапроект — завод по производству сжиженного газа «Ямал СПГ», который может серьезно повлиять не только на конъюнктуру всего газового рынка, но и на процесс освоения Крайнего Севера. Михельсон — один из богатейших людей России, но далеко не самый публичный. Forbes собрал его наиболее яркие высказывания.

Я строителем быть не хотел — мечтал стать летчиком. Не взяли, не прошел по зрению. Потом хотел стать профессиональным спортсменом, увлекался волейболом. Чуть было не уехал в Ташкент играть. Но родители попросили меня сначала получить образование — поступил в строительный институт. О спортивной карьере пришлось забыть, после того как получил сильную травму плеча. Тогда переживал, а сейчас понимаю, что к лучшему: мало кто из профессиональных спортсменов после 40 лет оказывается востребованным и находит себя в ином качестве.

Я считаю, что не все в этой жизни зависит только от тебя самого. Думаю, что только 40% успеха — это труд, мозги, целеустремленность, а 60% — удача и умение ею воспользоваться.

Надеюсь, что падение нефтяных цен если не через год, то через два-три года даст дополнительный толчок развитию мировой газовой отрасли. И надо просто быть конкурентным.

Вы знаете, что такое делить риски? Комфортнее иметь партнеров.

Это партнер [Геннадий Тимченко. — Forbes], с которым мы много лет работаем вместе. Есть хорошие человеческие отношения, а вы говорите: вот Минюст США ведет какое-то расследование. Я вам так скажу: мне приятно с этим человеком работать, и я буду с ним работать, несмотря ни на какой американский минюст.

Не знаю, какое правильное слово подобрать, но он [Тимченко. —  Forbes] очень моторный, просто генератор жизненной энергии. Для него не составляет труда не спать сутками, после перелета в самолете еще и десяток встреч провести, а потом еще и в хоккей или теннис успеть поиграть — не знаю, откуда такие силы берутся. Притом что он старше меня.

А кроме как о Геннадии Николаевиче [Тимченко. — Forbes] вопросы будут?

Нам неинтересны финансовые вложения. Если у тебя 51%, то понятно, что ты этим бизнесом управляешь, а если 25%, то надо иметь соглашение акционеров, где все обговорено. А просто иметь небольшой пакет акций какой-то хорошей компании не имеет для нас смысла.

Я был человеком советской системы, уважал ее, чувствовал себя вполне комфортно и не представлял, что может быть как-то иначе. Поэтому то, что творилось в 1989–1991 годах, было для меня дикостью. Хаос, никто ничем не управляет, тотальное перекладывание ответственности.

Болезнь всего российского рынка — у инвесторов нет уверенности ни в завтрашнем дне, ни в тех решениях, которые будут приниматься.

Некомфортно оттого, что мало времени остается на простое общение с друзьями, близкими, на простые человеческие радости, и чем дальше, тем этого времени все меньше.

Буквально несколько лет назад нас почти не замечали, а сейчас уже считаются. И это нормально. Мир больших компаний не терпит суеты, нужно доказывать, что ты не «калиф на час».

Я говорил, что в будущем «Новатэк» может стоить столько [$100 млрд. — Forbes], но сроки не называл. И теперь не назову. Но надеюсь, что это случится при моей жизни.

При подготовке статьи использованы материалы газеты «Ведомости», ТАСС