И сват и брат. Как инвестор Джош Кушнер управляет миллиардным фондом в эпоху Трампа
Восьмого ноября 2016 года внимание всего мира было приковано к Нью-Йорку, где кандидаты ожидали результатов выборов президента США. А основатель Thrive Capital Джошуа Кушнер, один из самых влиятельных людей на Манхэттене, улетел в Сан-Франциско на заседание совета директоров стартапа Slack. Садясь в самолет, Джош Кушнер ожидал, что, когда он приземлится, политическому эксперименту Трампа придет конец. Однако он ошибся.
Пока Джош Кушнер пересекал Америку экономклассом, его брат и лучший друг Джаред пережил, возможно, самую крупную политическую сенсацию в истории Америки, находясь рядом со своим тестем, Дональдом Трампом. Джареда Кушнера ожидала роль главного советника избранного президента. А молодой венчурный капиталист Джош Кушнер приземлился в куда худшем положении, чем взлетал.
До Трампа у Джоша Кушнера было практически все, о чем может мечтать амбициозный молодой человек 31 года: венчурная компания с капиталом $1,5 млрд, поднявшаяся за счет рано сделанной ставки на Instagram, череда нашумевших стартапов, которые он лично вырастил, и остававшаяся приватной, несмотря на отношения с супермоделью Карли Клосс, личная жизнь (подробнее о становлении Кушнера-инвестора читайте здесь — прим. ред.). Кампания Трампа разрушила многое из этого. Пресса хваталась за все с фамилией Кушнер, включая семейные тайны, и Джоша стали ассоциировать с идеями, которые претят большей части IT-сообщества. Ему пришлось срочно успокаивать сотрудников Thrive и тех стартапов, которые он в тот момент развивал. «Джош встретился со мной, — вспоминает глава Slack Стюарт Баттерфильд. — Он сказал: «У меня нет личных связей в этой администрации. Я не отвечаю за их действия и не смогу добиться для вас поблажек. Я просто вложился в вашу компанию».
Кушнер также поспешил успокоить институциональных инвесторов и IT-сообщество, которые поставляют две необходимые любому венчурному капиталисту вещи — капитал и таланты. Иммиграционные и визовые решения администрации Трампа вызывали особые опасения. «Эта политика влияет на хай-тек-компании в долгосрочной перспективе, — говорит друг Кушнера Аарон Леви, глава Box. — Индустрия отозвалась немедленно и однозначно из-за потенциального вреда этой политики для сотрудников, клиентов, сообществ и бренда страны в целом».
Главным для Кушнера было успокоить компанию, на которую Thrive сделала самую крупную в плане репутации ставку. В 2013-м Кушнер стал сооснователем Oscar, медицинской страховой компании, опиравшейся на Obamacare. Ей удалось собрать $720 млн инвестиций, ее стоимость оценивалась в $2,7 млрд — а между тем Трамп обещал отменить Obamacare.
В первые 100 дней администрации Трампа ситуация для Кушнера только ухудшалась. Республиканской партии не удалось отозвать и заменить программу Obamacare, и на бумаге это было победой для Oscar. Но Трамп немедленно пообещал в своем твиттере, что «Obamacare лопнет, и мы все соберемся и создадим отличный план здравоохранения ДЛЯ НАРОДА. Не волнуйтесь!». Исполнительная власть в США контролирует рычаги управления, и слова президента могут самореализовываться.
И вот мы наблюдаем начало достойного Голливуда братского противостояния, разыгрывающегося на национальной арене: младший брат, участвовавший в Марше женщин на Вашингтон и управляющий самым заметным стартапом эпохи Obamacare, и старший, который либо разделяет консервативное мировоззрение президента, либо не в силах ему противостоять и помогает ему управлять командой, которая намерена положить конец Obamacare. «Мы с Джаредом по-прежнему общаемся каждый день, — уверяет Джош, не уточняя, ни что они обсуждают, ни каковы отношения внутри семьи.
Братья Кушнеры — одни из самых скучных и наименее общительных людей, когда-либо ставших гламурными персонами. Джаред, например, отказался дать интервью для этой статьи, ограничившись сухим имейлом: «Я многое узнал, наблюдая, как Джош развивает Thrive, и то, как он думает об инвестировании. Я применил многое из того, что узнал от него, в бизнесе и работаю над тем, чтобы привнести его новаторское мышление, характерное для частного сектора, в госуправление». Джаред Кушнер, хотя и стал в 36 лет одним из самых влиятельных людей в мире, многое в жизни получил даром. Его отец Чарльз передал ему ключи от семейного бизнеса, отправляясь отбывать срок за нелегальные электоральные взносы, уход от налогов и давление на свидетелей. А его тесть доверил ему президентскую кампанию, приведшую Трампа в итоге в Белый дом.
Джош Кушнер, можно сказать, сделал себя сам, отказавшись от удобного кресла в руководстве семейной компании по торговле недвижимостью, чтобы самому создать что-то новое. «У Thrive была одна из самых коротких траекторий от основания до высшей точки в статусе, репутации, количестве сделок и качестве инвестиций», — говорит венчурный капиталист Марк Андриссен. Кушнер поддержал лучшие стартапы десятилетия — Twitch, Warby Parker, GitHub, Spotify, Stripe и Slack, не говоря уже об Instagram. И еще пять, не считая Oscar, он лично вырастил или стал их сооснователем. В их числе Maple (готовая еда), Capsule (цифровая аптека) и Cedar (биллинг пациентов). «Джош сам занимается черной работой и знает весь процесс от и до. Стартапам это нравится, и ему удается поучаствовать в очень конкурентных сделках», — рассказал глава Spotify Дэниэл Эк.
Офис Thrive Capital расположен в Puck Building в Сохо — компания его семьи приобрела это здание с 131-летней историей в 1987 году (одним из первых арендаторов был журнал Spy, который в 1980-е публиковал пасквили на Дональда Трампа). Джош превратил Puck в интегрированный технологический кампус. Это здание — одна из немногих вещей, связывающих бизнес Кушнера с его семьей. И Джаред, и Джош (есть еще две сестры, Николь и Дара) выросли в достатке в городе Ливингстон, штат Нью-Джерси, любили баскетбол и после еврейской школы поступили в Гарвард, намереваясь работать в Kushner Companies. Но когда Джаред уже начал управлять семейной компанией, Джош все еще учился в Гарварде и был охвачен «фейсбучной манией». Кушнер стал сооснователем ряда стартапов (платформы кредитования студентов Unithrive, бразильской компании-производителя социальных игр Vostu). Его сосед по комнате Рид Рэйман, ныне управляющий частной инвесткомпанией, рассказал, что с семи утра, когда бы ни вернулся накануне, Джош уже работал над своими проектами.
Он отложил учебу в Гарвардской бизнес-школе на год, чтобы поработать в отделе проблемных долгов в банке Goldman, а после зачисления в ГБШ в 2009 году заинтересовался венчурным капиталом и предпочел традиционной летней стажировке ангел-инвестиции в компаниях вроде Kickstarter и GroupMe. Родители Кушнера не знали, что и думать об этом. «Первые три года моя мама думала, что я просто чиню компьютеры», — говорит Кушнер.
В гарварде он обратил на себя внимание Джоэла Катлера, сооснователя General Catalyst Partners, который уговорил его основать фонд. «Я сказал всем, что если они не дадут этому парню денег, то они сошли с ума, — говорит Катлер. — А если он подведет, я все компенсирую». Компенсировать не потребовалось. Кушнер запустил Thrive в 2010 году, имея $5 млн, собранных у друзей и родственников, а в 2011-м получил $40 млн инвестиций от Принстонского университета и других эндаумент-фондов. Он быстро сделал ставку на Harry’s, Warby Parker и Instagram. Проникнув в 2012 году, во втором раунде инвестиций, в высококонкурентные ряды инвесторов Instagram наряду с такими тяжеловесами, как Sequoia и Greylock, Кушнер сделал имя крошечному Thrive. «Он вложил время в Instagram за год до того, как инвестировал туда деньги, — говорит основатель компании Кевин Систром. — Его свойскость и стратегическое мышление значили больше, чем послужной список его фирмы». Он вложился в Instagram при оценке $500 млн. Спустя несколько дней Facebook купил компанию за $1 млрд — 100% прибыли меньше чем за неделю.
Приток капитала увеличивался. В 2013 году Thrive закрыл фонд на $150 млн и в 2014-м — на $420 млн. Летом 2016 года Thrive привлек $715 млн, и всего под его управлением оказалось $1,5 млрд. Что еще важнее, Кушнеру удалось этого добиться, прежде чем он начал крупные выплаты. «Мы смотрим на то, как команда Thrive находит, анализирует компании, выигрывает сделки, и на выгоду, которую они приносят предпринимателям», — говорит Энди Голден, управляющий $22-миллиардным эндаументом Принстона. Как показывает пример пяти компаний, которые Кушнер напрямую помогал запустить, Thrive готов и строить тоже. «Эти ребята активно делают домашнюю работу, предлагают поддержку, если она вам нужна, и остаются в стороне, если не нужна», — говорит Эрик Гундерсен, глава Mapbox, платформы карт, которая получила $50 млн от Thrive и других фондов.
«Есть три способа получить прибыль, — говорит Кушнер, — можно создать что-то, чего никто еще не создал. Можно открыть что-то раньше всех. Или получить доступ к тому, к чему он мало у кого есть». Oscar был попыткой Кушнера встряхнуть консервативную индустрию медицинского страхования, использовать технологии для поиска более эффективной медпомощи и заменить сложные бюрократические процедуры простым, похожим на Instagram интерфейсом.
Идея пришла Кушнеру в голову в 2012-м, когда он подвернул ногу и попытался заполнить форму для страховой. Он обсудил проблему с Марио Шлоссером, сооснователем Vostu, одной из компаний, на которой Кушнер пробовал свои силы в Гарварде. Шлоссер в то время нашел пристанище в офисе Thrive, где писал книгу о данных. Будучи специалистом по данным, Шлоссер тоже был озадачен запутанной процедурой, предшествовавшей рождению его ребенка.
Закон Обамы о доступном медицинском обслуживании казался идеальным путем проникновения на рынок. Друзья думали, что высокотехнологичный, дружественный к пользователю продукт поднимется за счет Obamacare, когда люди будут сравнивать и выбирать страховые планы. Шлоссер и Кевин Наземи, пришедший из Microsoft, занялись разработкой продукта, а Кушнер и Thrive сосредоточились на маркетинге и брендировании.
Где взять капитал? В то время как разного рода «уберы» и «эйрбиэнби» могли лихо обходить правила на местах, медицинское страхование регулировалось строгими законами штатов. Oscar пришлось нанять команду опытных зануд, пройти через длительный процесс сертификации и вложить миллионы долларов в резервы, как того требует государство. Сеть контактов и крепнущая репутация Кушнера помогли собрать $40 млн от фондов вроде General Catalyst, Khosla Ventures и Founders Fund в 2013 году. Шлоссер смеется, вспоминая, как в ходе одной из ранних презентаций Кушнер говорил о наивности как о полезном активе, который позволит Oscar посмотреть на отрасль свежим взглядом. «И один парень сказал: мир медицинского страхования полон окровавленных трупов людей, которые сидели на вашем месте и говорили то же самое. После этого Джош больше не использовал этот аргумент».
Тем не менее дело пошло. Год спустя они собрали еще $30 млн. Затем были раунды по $80, $145 и $33 млн, за ними последовал самый большой — $400 млн, в том числе от Google Capital и Fidelity в феврале 2016-го, когда компания оценивалась в $2,7 млрд. «Джош умеет видеть большие возможности на рынке», — говорит Джим Брейер из Breyer Capital, один из инвесторов Oscar.
Однако вести бизнес оказалось сложнее, чем ожидалось. Выяснилось, что самое простое — создать приятный для пользователя продукт. А выстраивать сеть медучреждений, привлекать клиентов и справляться с высокими расходами на пациентов — это дорого. На рынке индивидуального страхования в США идет борьба за выживание: гиганты вроде United Healthcare и Aetna уходят из неприбыльных регионов. Oscar потерял $120 млн в 2015-м и $205 млн в 2016 году. Правда, у компании еще есть деньги на счетах, но с учетом сокращения числа новых контрактов в этом году с 140 000 до 105 000 (после ухода с рискованных рынков) основатели явно переоценили уровень спроса.
Пришлось снижать ожидания. Компания ушла с убыточных рынков, чтобы сконцентрироваться на трех агломерациях — Нью-Йорке, Сан-Антонио (штат Техас) и Лос-Анджелесе. Изначально в Oscar стремились создать медицинскую сеть с максимально широким охватом, теперь же компания сотрудничает с больницами, делит с ними риски и предлагает им ценовые стимулы, чтобы снизить расходы.
Провал попытки нового президента добиться отмены Закона о доступной медпомощи — это вроде бы хорошие новости для компании, но проблем у нее много. Когда после победы Трампа в Oscar готовились к жизни без Obamacare и обязательного личного медстрахования, был выпущен продукт для малого бизнеса. В компании также надеялись заключить несколько крупных корпоративных контрактов, в первую очередь со своими инвесторами вроде Google и Fidelity. Но бизнес терпеть не может неопределенности, а рынок, на котором работает Oscar, стал одним из самых неустойчивых в Америке.
Тень тестя-президента витает над Кушнером. Конфликты интересов — реальные или вымышленные — это теперь нормальная часть его жизни. В мае Джош должен был отправиться в Китай на ежегодную встречу с лидерами китайской IT-индустрии. Он отменил поездку — как потом выяснилось, не зря. СМИ сообщали, что китайский конгломерат Anbang может вложить $400 млн в главное здание Kushner Companies на Пятой авеню. Возникли вопросы: не пытается ли Anbang сделать приятное Белому дому? В любом случае это удар по репутации младшего брата Джареда.
Чтобы застраховаться от конфликтов между растущими сферами своих интересов, братья Кушнеры наняли лучших вашингтонских адвокатов. Либеральный Джош нанял республиканца, а помощник Трампа Джаред предпочел демократа (Джейми Горелика, заместителя генерального прокурора при Билле Клинтоне). Работы у обоих юристов будет достаточно.
«В Кремниевой долине часто обсуждают политическое тестирование на то, у кого ты готов взять деньги и с кем ты согласен работать, — говорит Андриссен. — Но я еще не видел, чтобы кто-то передумал брать деньги у Джоша из-за его брата».
Джон Кушнер и его команда
В Thrive подобралась странная с профессиональной точки зрения команда. Набил Малик (2) помогал 3G Capital модернизировать Heinz. Майлз Гримшоу (7) работал в хедж-фонде Bridgewater, а Карим Заки (1) пришел из Blackstone. Джош Миллер (нет на фото) помогал агитационной кампании Обамы в цифровых медиа, а партнер и управляющий директор Джаред Вайнстайн (3) был личным помощником Джорджа Буша — младшего в Белом доме. Лиз Тран (4) объездила весь мир, финансируя свое путешествие удаленными консультациями по HR. Крис Пайк (5), друг Кушнера (6) по Гарварду и первый нанятый им сотрудник, просто болтался в Нью-Йорке («Я был консультантом по социальным медиа, то есть, по сути, безработным»).
Перевод Марии Ханютиной
Читайте также: Миллиардер и зять миллиардера: из чего состоит богатство родственников Трампа