Семейство Роллинз славится на всю Атланту двумя главными умениями — вот уже полвека они лучше всех уничтожают вредителей и лучше всех организуют светские приемы. Их бизнес-империя Rollins Inc., объединяющая компанию Orkin и еще с десяток производителей средств для борьбы с крысами и тараканами, оценивается в $8 млрд, а нынешний патриарх клана Гари Роллинз регулярно собирает в роскошном поместье близ Картерсвилля сотни высокопоставленных и влиятельных гостей.
Сын Гари Глен Роллинз, потенциальный наследник бизнеса, предпочитает вечеринки в стиле «Великого Гэтсби» в собственном имении в Боксвуде, где все оформлено в английском стиле — лужайки для гольфа, грушевые сады и пруд с золотыми рыбками. Бывшая супруга Глена, уроженка Далласа Даниэлль Роллинз даже написала руководство по организации приемов, опубликованное издательством Rizzoli и расхваленное экспертами.
Но сегодня Роллинзам не до праздников: хотя они остаются лидерами в бизнесе, способном вечно генерировать прибыль, семья проходит через жесткое испытание — конфликт отцов и детей.
Глен подал в суд на отца, генерального директора Rollins Inc., и дядю Рэндала, председателя совета директоров (состояние каждого из старших Роллинзов Forbes оценивает в $2,7 млрд). К нему присоединились еще трое детей Гари. Наследники бизнеса утверждают, что им отказывают в справедливой доле прибыли. Пятеро детей Рэндала при этом поддерживают отца и дядю. А на сторону «мятежников» перешла жена Гари Рути Роллинз — с началом судебных тяжб она подала на развод с Гари после 45 лет совместной жизни. Одновременно расторгнуть брак с Гленом решилась и Даниэлль.
Череда семейных драм погрузила бизнес в династийный кризис. «Мы будто оказались героями греческой трагедии», — говорит Даниэлль в интервью Forbes. Cкандал, набирающий обороты последние четыре года, близок к апогею: в 2015 году начнется судебный процесс по ключевому вопросу – кому достанется Rollins Inc., бережливому старшему поколению или алчному молодому?
«Активов у нас достаточно. Дело не в них. Дело в крайне деструктивном поведении моего отца и дяди, которые хотят взять все под свой контроль», — объясняет Глен Роллинз.
«Действия истцов мотивированы жадностью и эгоистичными интересами, — парирует представитель Гари и Рэндала. — У них нет никакого уважения к семейному достоянию Роллинзов».
По иронии судьбы, человек, создавший бизнес-империю Rollins, — О. Уэйн Роллинз, отец Гари и дед Глена, — предвидел грядущие трудности.
Когда-то Роллинзы находились на грани нищеты. Сыновья пострадавшего от Великой депрессии фермера из Джорджии, Уэйн и его брат Джон, мечтали об одном — избежать участи всю жизнь «пахать как лошадь». Сначала они пошли разными путями. Уэйн устроился на текстильную фабрику, а потом стал инструктором по взрывчатым веществам на энергетическом предприятии. Джон занялся продажей подержанных автомобилей в Делавере. Но когда в 1947 году Уэйн получил травму спины, они с братом объединили усилия и купили радиостанцию в Вирджинии, рассчитывая использовать ее как инструмент дешевой рекламы автодилерской компании Джона. За первой станцией последовала вторая, затем еще, и еще, — так сложилась региональная сеть Rollins Broadcasting. В 1961 году братья-владельцы сделали компанию публичной.
В поисках нового бизнеса для вложения вырученных средств Уэйн обратил внимание на сеть по производству средств для уничтожения вредителей, выставленную на продажу бизнесменом из Атланты Отто Оркином.
Роллинзу понравилось то, что он увидел: зрелая прибыльная компания, такая же неубиваемая, как тараканы, с которыми она боролась.
Бизнес-модель была предельно простой. «Ни одна женщина не будет терпеть тараканов, если избавление от них стоит $10 в месяц», — говорил Уэйн в интервью Forbes в 1975 году.
Одна из богатейших династий Америки, Дюпоны, тоже были фанатами этого бизнеса и планировали выкупить его у Оркина. Однако вместо этого в 1964 году, впечатленные успехами Уэйна, они убедили Роллинза купить компанию Orkin, предоставив ему для сделки финансирование. За $62,4 млн (из них Роллинз вложил $10 млн) новые владельцы получили предприятие с 63-летней историей и ежегодной выручкой $40 млн.
Уэйну и членам его семьи досталась контрольная доля в 64%. После покупки Роллинз продолжал вкладывать деньги в расширение Orkin, расходуя прибыль на погашение долгов и новые поглощения. Его состояние росло бурными темпами. Но Уэйн обращал мало внимания на личное обогащение, его взор был направлен в будущее. Классический selfmade-бизнесмен, он всерьез опасался, что наследники лишь разбазарят нажитое состояние, не заработав ни цента.
В 1968 году, когда Глену исполнилось два года, Уэйн основал Трастовый фонд детей семьи Роллинз. Изначально он был создан на базе Rollins Inc. Акции траста должны были быть вручены внукам основателя корпорации на их 25-летие и 30-летие, а остаток – перейти следующим поколениям.
В 1986 году, чтобы сократить налоговые счета, Уэйн создал еще девять трастов, по одному на каждого внука, включая четверых нынешних истцов и пятерых детей Рэндала.
Проценты от прибыли холдинговых компаний Уйэна, а также фонда Rollins Inc. Fund, направлялись в эти трасты, которым теперь принадлежат миллиарды долларов. Уэйн передал Гари и Рэндалу совместный контроль над холдинговыми компаниями, а Гари еще и сделал ответственным за трасты. В 1991 году Роллинз-старший умер, судя по всему, в спокойной уверенности, что с его бизнесом и семьей все в полном порядке. Гари и Рэндал должны были проследить за тем, кому что достанется.
pagebreak
В последующие двадцать лет Rollins Inc. успешно развивалась, обеспечивая рост приобретениями региональных химических компаний и производителей средств для борьбы с вредителями. Опиралась она при этом на надежный бренд Orkin. Любой американец старше 50 мгновенно узнает символ компании, Orkin-мэна. Этот улыбающийся истребитель тараканов в белоснежной накрахмаленной униформе с красными погонами символизирует Америку эпохи Нормана Роквела.
В способности Orkin зарабатывать деньги мало кто уступит. В июле 2014 компания отчиталась о росте квартальной прибыли в 33-й раз подряд.
При этом в первом полугодии выручка выросла на 5% по сравнению с прошлым годом, составив $682,7 млн.
vrezka
«Это абсолютно кризисоустойчивый бизнес, — говорит аналитик инвестбанка Jefferies Дэн Долев. — Всегда нужен кто-то, кто будет убивать тараканов. Люди не будут ждать окончания рецессии. Это личный бизнес, которым очень эффективно управляют. Orkin — настоящий недооцененный бриллиант».
В 2000 году, когда выручка Rollins Inc. составляла чуть меньше $650 млн, Гари и Рэндал распорядились выделить каждому из их девяти детей по $1 млн в качестве подарка в память об Уйэне (по словам пресс-секретаря Гари и Рэндала, все наследники также получили «миллионы» по достижении 21 года). Кроме того, они основали программу с громким названием Rollins Family Entity Distribution Program («Программа распределения наследия семьи Роллинз»). По сути, эти шаги соответствовали духу династии. Если дети хотели заполучить контроль над своими трастами, они должны были быть вовлечены в «значимую деятельность», следует из документов, которые удалось изучить Forbes. Эти формулировки — эхо первоначальных опасений Уэйна относительно судьбы бизнеса, но их расплывчатость заставляет трепетать сердца адвокатов истцов.
«Значимая деятельность» может означать все что угодно, от благотворительности до учебы в аспирантуре — по сути, все, кроме полного безделья. Регулярное участие в ежеквартальных и ежемесячных семейных собраниях тоже обязательно. Соответственно, ключевой вопрос — что обязательным не является? «Не предполагается, что у тебя должна быть постоянная работа. Это удача для детей, потому что работал из них только Глен», — говорит источник, близкий к семье.
Глен — золотой мальчик своего поколения. Окончив в 1988 году Принстон по специальности «экономика», он в том или ином качестве работал в Orkin с 14 лет, когда во время летних каникул с гордостью впервые надел красно-белую униформу технического ассистента. В процессе восхождения по карьерной лестнице Глен не избегал грязной работы – ему приходилось и осматривать термитные гнезда, и подбирать персонал для региональных офисов продаж.
В 1995 году он женился на техасской красавице и начинающей светской львице Даниэлль Дитон. Свадьбу сыграли в Нью-Йорке в отеле Carlyle под джазовые серенады в исполнении Бобби Шорта. Позднее Глен и Даниэлль даже назвали в честь гостиницы свою дочь Карлайл (у них также есть двое сыновей Престон и Эмерсон).
К 2004 году Глен стал операционным директором Orkin. Среди сделок, которыми он занимался, была покупка за $110 млн компании Western Pest Services. В тот период Роллинз-младший подчинялся непосредственно генеральному директору, своему отцу Гари. В интервью журналу Business to Business он сравнивал их работу с парной игрой в теннис. Справившись с критерием «значимой деятельности», Глен пожинал щедрые плоды. С 1999 по 2009 годы он в общей сложности получил из семейного фонда более $12 млн.
Братья и сестры Глена не всегда могли претендовать на годовые выплаты. Гари и Рэндал решили, что брат Глена Уэйн, который склонялся к творческим профессиям, таким как режиссура, не имел права на свою долю в семейном «пироге» на протяжении всех 2000-х, за исключением трех лет. Согласно судебным документам, за эти три «исключительных» года он получил меньше $1,2 млн. Это было проблемой.
Дети Гари, хотя и не унаследовали его страсть к работе, приобщились к культуре роскошных вечеринок, которые он устраивал, и демонстрировали здоровый аппетит к люксовым вещам.
«На 50-летии Гари я танцевала с Джеффом Фоксворти (известный комик – Forbes.)», — вспоминает Шерри Кэролл-Роллинз, 14 лет состоявшая в браке с одним из двоюродных братьев Гари. На одной из вечеринок Рути, которую Шерри вспоминает как щедрую, умную и внешне безупречную даму, подарила Гари новый Harley-Davidson и всю кожаную амуницию, которая могла бы ему понадобиться при вождении. Под аплодисменты и восхищенные возгласы гостей он тут же проделал круг почета на мотоцикле.
Развлечения были весьма разнообразны: путешествия от Парижа до Капри, охота на куропаток в Нантакете для мужчин семьи. Все поездки снимали на фото, которые впоследствии аккуратно подшивались в кожаные альбомы и бережно хранились.
Клан Роллинзов легко мог себе это позволить. Даже с учетом недостаточной продуктивности отпрысков, Гари и Рэндал были мастерами «значимой деятельности». Деньги, поступающие от уничтожения вредителей, они вложили в холдинговую компанию RPC, занимающуюся нефтью и газом. В 1984 году они отделили эту структуру от Rollins. Ее рыночная капитализация составляла $52 млн. Долгое время это был просто еще один солидный бизнес не для белоручек, который приносил деньги, пережив все неизбежные взлеты и падения энергетического сектора за последние тридцать лет.
Потом случилась сланцевая революция — и личное состояние Гари и Рэндала резко выросло по сравнению с остальными членами семьи.
С 2001 по 2013 год их капиталы взлетели с $265 млн до $1,86 млрд, причем 55% приходилось на энергетку. На текущий момент рыночная капитализация RPC превышает $4,6 млрд. Общая доля Гари и Рэндала равняется $3 млрд. Существенная часть акций компании принадлежит компаниям и трастовым фондам других членов семьи. Братья контролируют все до последнего доллара.
Принимая во внимание этот внезапный приток денег, вполне можно было бы предвидеть неожиданный поворот событий. Стоит учесть, что младшее поколение со стороны Рэндала, которых некоторые внутри семьи считают «менее искушенными», чем отпрысков Гари, тоже испытывали проблемы с поиском своего места в жизни. Пятерым его детям регулярно отказывали в годовых выплатах по причине не выполнения ими необходимых требований. Двое из них – Ричард и Роб – боролись с наркозависимостью.
Но пока их отец время от времени позволял себе бросать деньги на ветер – однажды он арендовал целый круизный лайнер, чтобы на нем совершить путешествие вокруг Новой Зеландии, – они воспитывались в более скромной атмосфере. «Они поспокойнее, ведут себя не так вызывающе, — говорит Кэролл-Роллинз. — Без вот этого вот: «Я сейчас на юге Франции»…» Так что нет ничего удивительного в том, что они воздержались от попытки отсудить у старших родственников побольше денег.
В 2010 году Гари и Рэндал, обнаружив, что им приходится иметь дело с неуправляемым поколением, решили компенсировать недостатки воспитания с помощью бюрократических и административных мер. Чтобы предельно точно оценить, насколько дети соблюдали установленные для них десять лет назад требования, они создали еще один формальный механизм под названием Rollins Perpetual Management Trust («Траст непрерывного управления Роллинзов»). Согласно документам, он был призван «послужить инструментом для непрерывного управления семейным наследием».
Гари и Рэндал хотели назначить себя опекунами, вынуждая детей согласиться на новые условия либо лишиться своих годовых выплат. Те расценили это как объявление войны.
pagebreak
Пятеро детей Рэндала сдались, подписав новый договор. Взамен, как утверждают их двоюродные братья в своем иске, они получили $9 млн — «в награду за молчание».
Однако дети Гари, даже трудолюбивый Глен, наняли адвокатов. Одно дело найти для себя «значимую деятельность», а другое — добровольно навсегда отказаться от права на частную жизнь. «Мы испытывали потребность выйти из этого семейного культа, — говорит Глен. — До этого момента мы мирились со многим. Но мы не хотели, чтобы нашим детям и внукам пришлось пройти через это же или через кое-что похуже. Мы не хотели, чтобы они контролировали нас из могил». Родителей они обвиняют в злоупотреблении их фондами — в том, что те не разглашали точную сумму, которыми располагали трасты. «Они утверждают, что хотят сохранить активы для будущих поколений, но трасты предполагают нечто другое, — говорит Ламар «Мики» Миксон, известный адвокат, представляющий интересы Глена и других истцов. – Они предполагают, что активы должны распределяться. Но на самом деле ответчики разработали схему для того, чтобы избежать распределения фондов».
Согласно иску, Гари и Рэндал «целенаправленно скрывали свои действия в отношении активов трастов, отказывались предоставлять истцам информацию, приводили заведомо ложные доводы и в целом обращались с активами трастовых фондов так, как если бы они принадлежали им, а не истцам». Кроме того, по словам детей, Рэндал и Гари после смерти Уэйна перевели $150 млн из «Траста Детей Роллинз» в подконтрольные им ООО.
«Не могу вспомнить ни одного случая, чтобы они поделились со мной информацией», — сказал Глен, давая показания на слушаниях в 2012 году. Его младший брат Уэйн подтверждал: «Отец отказывался разговаривать на эти темы. 37 лет моей жизни меня держали в неведении, и я хотел бы понимать, что происходит».
Гари и Рэндал отрицают, что нарушили свои обязательства опекунов. В интервью Forbes они сказали, что «выполняли желание отца, управляя активами семьи в соответствии с планом О. Уэйна Роллинза».
Однако были и другие причины, по которым Глен не хотел, чтобы за каждым его шагом следили ищейки. Хотя для большей части высшего общества бизнесменов Атланты он все еще был золотым мальчиком, руководителем корпорации, стоящим у руля Orkin, на самом деле в личной жизни у него было не все гладко.
Проблема сексуальной зависимости довела его до реабилитационного центра, в котором также лечился Тайгер Вудс.
«Я пережил крайне тяжелый период, когда мне требовалась помощь, — рассказывает Глен. — Мне нужно было излечиться от многого». Его брак рушился. Роскошный особняк Глена и Даниелль Бакхед появился на развороте августовского номера журнала Town & Country за 2010 год. На фото — роскошные со вкусом оформленные интерьеры, к которым приложил руку уважаемый дизайнер Майлз Редд. На одном из снимков пятеро членов семьи улыбаются, сидя в черном кабриолете Mercedes.
Это были финальные кадры той жизни, которой больше нет. Буквально через несколько дней после съемок Глен с братьями направили в суд иск. Еще через несколько дней его мать Рути подала на развод, указав в качестве причины «отсутствие надежды на примирение». Вскоре после этого Глена уволили из Orkin и лишили доступа к трастовому фонду. За последние четыре года дело Роллинзов то и дело всплывало в судах Атланты, где слушания иногда длились месяцами. По словам члена семьи Роллинзов, один из восьми адвокатов, работающих с этим делом, уже заработал на гонорарах более $1 млн. Такие чудовищные цифры вызывают у любого предпринимателя головную боль и желание покончить со всем как можно скорее.
«Это эффект домино, — говорит бывшая жена Глена Даниелль. — Мои дети потеряли своих дедушек и бабушек, потеряли связь с двоюродными братьями и сестрами. Свое наследство».
Глен больше не имел дел с компанией, которая носит его фамилию. Он не разговаривает со своими отцом и дядей, который в свои 82 продолжает работать в семейном бизнесе шесть дней в неделю. До того, как его бывшая жена покинула в июле 2014 года Боксвуд, Глен снимал в Атланте таунхаус, принадлежащий его матери. Теперь он вернулся в свое поместье, в гараже которого – его спорткары, а в спальне – бывшая няня его сестры.
Гари тем временем продолжает устраивать светские приемы. Никто из детей, которых он приучил к роскоши, не приходит.