«Каждый сериал – стартап»: как в России снимать хиты и сколько это стоит

Поставщик сериалов для ТНТ компания «ГудСториМедиа» с момента покупки приносит каналу дивиденды. Вместе с Comedy Club Production студия производит две трети эфира канала, благодаря им ТНТ смог пережить падение рекламного рынка. Первая серия ситкома «Физрук» стала лучшим стартом в истории телеканала: ее посмотрел каждый третий российский зритель в возрасте от 14 до 44 лет, а премьера «Реальных пацанов» получила небывалую долю — 100% — в Перми. Владельцы «ГудСториМедиа» Антон Щукин и Антон Зайцев рассказали о том, как снимаются хиты, сколько это стоит и почему комедия может быть высоким жанром.

«В индустрии анархия и хаос»

— Допустим, у меня есть 5 млн рублей и я хочу снять сериал. Получится?

Антон Щукин: Допустим, у нас есть 5 млн рублей. На них мы можем снять максимум серию. У нас есть пять съемочных дней, и мы захотели взять звезду Дмитрия Нагиева, который будет сниматься четыре из пяти дней, а также других неплохих актеров. А начало должно быть живенькое, надо перекрыть Кутузовский проспект и проехать по нему на машине. И я уже не понимаю, как можно уложиться в 5 млн рублей. Мы, продюсеры, живем в очень непростой реальности.

— А как распределяются расходы в бюджете на сериал?

А. Щ.: Самые большие статьи расходов – количество съемочных дней и актеры. Снимать Дмитрия Нагиева пять дней подряд стоит больших денег (Нагиев – звезда сериала «Физрук». - Forbes).

— Нагиев говорил в интервью несколько лет назад, что его съемочный день стоит несколько тысяч евро.

А.Щ: Ничего не поменялось, только курс вырос. Следующая трата – место съемок. Можно арендовать аэропорт, что будет чудовищным перерасходом.  А можно построить квартиру в павильоне, которая стоит дорого вначале, но поможет оптимизировать расходы за счет длительности сьемок в ней. При безупречной логистике высвобождаются деньги на спецэффекты.

Значительная статья расходов – музыка. Хочется, чтобы звучало много хорошей музыки, а права стоят чрезвычайно дорого. Для сериала «Восьмидесятые» мы покупали иностранные треки по $5000, сейчас я уже не понимаю, как это сделать. Остальная доля расходов, которая мне кажется очень высокой, – сценарии, их мы можем долго писать, что тоже входит в стоимость эпизода.

— «Физрук» должен быть самым дорогим среди ваших продуктов для ТНТ, так как это единственный сериал компании со звездой в главной роли. Правда ли, что третий сезон снимали год?

А. Щ.: К сожалению, да. И это тоже влияет на финальную цену эпизода. С другими сериалами стараемся так не делать. Если Дмитрий Владимирович (Нагиев) меня прочитает, огромная просьба так не делать. Мы же подстраиваемся под ваш график, ждем.

— А какова разница между гонорарами звезды и начинающего актера?

А. Щ.: Все индивидуально, соотношение может быть от 1 к 100. Начинающий актер может сняться бесплатно, если хочет попасть в какой-то проект. Может за 10 000 рублей за съемочный день, что тоже немало. А если говорить о звезде вроде Охлобыстина или Нагиева, то их гонорары существенно больше.

В индустрии анархия и хаос, у нас нет профсоюзов, что не позволяет выстроить систему гонораров. Поэтому зачастую нас пытаются «продавить» рублем.

А бывает, ты раскручиваешь персонажа, стараешься написать под него новый сезон, а потом узнаешь, что в перерыве он снялся на другом канале. Обидно. Например, в Америке, если актер, который стал известен благодаря одному сериалу, он дисциплинированно относится к нему, понимает, что с этим связана вся его жизнь. Коллеги из США спрашивают, почему бы не «подписать» актера, но, к сожалению, нет, мы не можем. Нет в России такой формы контракта.

Создать звезду

— Вы перезапустили актерскую карьеру Дмитрия Нагиева, сняв его в «Физруке», прославили резидентов пермского Comedy club, сыгравших в «Реальных пацанах». Как происходит подбор актеров в сериалы «ГудСториМедиа», где вы их находите?

А.Щ.: У нас последние пять лет постоянно идут кастинги. У компании существует собственная кастинг-база, в которой уже 2000 актеров. В ней весь «золотой фонд» молодых актеров, которых можно посмотреть на пробах. Это очень важно, ты видишь, как актеры растут, как реагируют на замечания режиссеров. И кастинг-директора иногда приводят нам каких-то новых людей.

— Бывают случайные люди, непрофессионалы?

А. Щ.: Бывают. Самая яркая история – это как раз «Реальные пацаны», там нет ни одного актера. Когда Антон Зайцев написал сценарий, оказалось, что все персонажи раскладываются на людей из пермского Comedy Club. Главный герой сериала Николай Наумов, например, на тот момент учился на факультете иностранных языков. Это не было кастингом, люди из пермского Comedy просто идеально подошли на роли в сериале. Теперь все они стали звездами. И иногда непонятно, где заканчивается человек и начинается персонаж, но есть точка, где они соединяются.

«ГудCториМедиа» основана в 2008 году. Совладельцами компании, по данным СПАРК, являются продюсеры и сценаристы Артем Логинов (40%), Антон Щукин (35%) и Антон Зайцев (25%). «Реальные пацаны» стали первым сериалом компании, который вышел на ТНТ в 2010 году. До этого компания производила сериал «Воронины» для канала СТС (стал самым долгоиграющим ситкомом на русском телевидении, с 2009 года вышло 16 сезонов), на этом канале также выходили сериалы «Как я встретил вашу маму» (2010 год), «Молодожены» (2011 год) и «Восьмидесятые» (2012 год).

В 2013 году телеканал ТНТ купил «ГудСториМедиа». По данным РБК, ТНТ приобрел «основные нематериальные активы» ООО «ГудСториМедиа» и заключил договор с командой на создание новых проектов по заказу телеканала. Сумму сделки стороны не раскрывали. РБК писал, что основатели «ГудСториМедиа» могут получить в течение пяти лет $50 млн, если останутся в компании и выполнят все условия. После покупки компания делает сериалы только для ТНТ. Помимо «Реальных пацанов» и «Физрука» на канале уже вышли сериалы «Сладкая жизнь», «ЧОП», «Бедные люди». На 2016 год анонсированы премьеры «Гражданский брак», «Ольга», «Адаптация», «Филфак».

По данным «Ведомостей», ТНТ в 2015 году оказался вторым по выручке каналом после «Первого». Согласно TNS Россия, ТНТ стал лидером по аудитории 14-44 со средней долей 13% (у «Первого» — 11,9 %).

— Брать молодых и начинающих – это риск, бывает, что вы разочаровываетесь?

А. Щ.: Нельзя предугадать, есть ли у актера качество звезды. Само собой, разочаровываемся. И все равно сериальный бизнес построен на том, чтобы ты создал звезду. Здорово, когда у тебя в руках человек, который пока не сыграл своей главной роли. Круто работать с той чертой актера, которую еще никто не раскрывал. Вот мы с Антоном Зайцевым и Артемом Логиновым (сооснователь «ГудСториМедиа») на троих уже шесть актрис привели на страницы Maxim, FHM и Playboy.

Антон Зайцев: Один из принципов нашей компании для подбора актеров – мы пытаемся работать с амплуа. Когда Антон Щукин писал героя для «Физрука», был актер, которого он хотел позвать, но тот отказался.

А. Щ.: Николай Фоменко, поэтому и Фома. Фоменко был в кастинге мечты, но он сказал, что ему нужно что-то посерьезнее.

А.З.: А потом появился Нагиев. И Антон переписывал сценарий под него.

А. Щ.: То есть он не говорит за Фоменко. Я слушал, как говорит Нагиев, и полностью перерабатывал текст.

— Проходил Дмитрий Нагиев кастинг или нет?

А. Щ.: Его версия, что нет, моя версия, что да. Истина где-то посередине. Он сидел вот в этом кресле и считал, что это просто разговор, я считал, что это кастинг.

А. З.: Вообще нас пугала ставка на известного актера. Мы действительно сторонники идеи создания новых звезд. Фоменко был человеком из 1990-х и на тот момент исчез из медийного пространства, в этом был свой кайф. У нас, надеюсь, скоро выйдет молодежный сериал, где шикарно играет Ефим Шифрин. Хотели бы поработать с Иваном Ургантом, но пока не получилось.

«Мы для ТНТ сейчас – поиск всех кадров России»

— Сколько сценаристов принимают участие в пилоте?

А. Щ.: Раньше над одним сериалом могло работать до восьми человек. Сейчас мы уменьшаем авторские группы до одного-двух: вдруг поняли, что чем больше авторов, тем сложнее найти ответственного за сделанную работу.

А.З.: Чтобы написать пилот, нужно проявить авторскую силу воли, а в группе обычно все перекладывают ответственность на другого. Все сценаристы - штатные сотрудники, мы не работаем с фрилансом уже 8 лет, потому что фрилансеры в России предпочитают забирать деньги и проживать их, а не работать.

А.Щ.: При этом многие присылают заявки, целые сценарии, кусочки пилота. Если они достойны нашего интереса, мы встречаемся, пытаемся оформить все в такую идею, по которой канал ТНТ смог бы понять, что это ему надо. Мы для ТНТ сейчас – поиск всех кадров России. Уже несколько проектов «со стороны» в разработке, но полностью отснятых нет.

— Сценарист сериала – это доходная профессия?

А. Щ.: Скорее перспективная. Диалоги для одного эпизода стоят от 150 000 до 500 000 рублей, их может написать как один человек, так и авторская группа.

— Как строится работа над сценарием?

А. Щ.: Принцип работы американской авторской комнаты – несколько человек с четкими обязанностями и консультант. Когда мы только создали компанию, Sony (помню, они давным-давно хотели купить нас за $100 000) привезли консультанта по сценариям, и мы полгода с ним занимались. И сейчас используем эту прекрасную схему.

К нам приезжают люди из Америки, которые, в живом режиме работая над нашим проектом, привносят в него элемент обучения. Например, на  «Физруке» работает Барри Блаустайн, человек, который создал Эдди Мерфи как звезду, сценарист всех его фильмов. Мы ему выслали пилот, и он сказал: «У вас классно, хочу к вам приехать». Были счастливы друг с другом познакомиться и сотрудничаем уже три сезона.

— Американские консультанты работали на всех ваших сериалах? И сколько стоят их услуги?

А. Щ.: На «Восьмидесятых», «Физруке», «Филфаке», третьем сезоне «Сладкой жизни», «Ворониных». Цена зависит от уровня специалиста, около $5000-7000 в неделю. Мы не можем нанимать консультантов как авторов, это фантастическая цена. Они не пишут, но корректируют работу сценаристов, они наш внутренний редактор. Хотя нельзя сказать, что консультанты всегда «попадают» в сериал, зависит от человека.

— А сколько времени пишется эпизод?

А. Щ.: Если человек поставит себе задачу и дедлайн, может написать за две недели. А кто-то пишет год, и ничего не выходит.

Кризисные цены

— Генеральный директор канала ТНТ Игорь Мишин как-то назвал в интервью ситкомы станками, на которых печатаются деньги. 

А. З.: Сериалы стали приносить хорошие деньги, потому что повысилось качество комедии. Канал ТНТ в свое время потратил много сил, чтобы объяснить режиссерам и актерам, что комедия – жанр, который может быть качественным и интересным, в нем можно реализовать творческие амбиции. Хорошие режиссеры вроде Максима Пежемского и Дмитрия Дьяченко, актеры Охлобыстин и Демчог стали приходить в жанр.

Для меня комедия – это высокий жанр. Том, посвященный комедии, потерял Аристотель.

— Какой из сериалов компании самый дорогой?

А. Щ.: За исключением первых сезонов, цифры для всех сериалов примерно одинаковые. До кризиса одна серия у нас стоила от $100 000 до $150 000. Сейчас это процентов на 15-20% дешевле, потому что доллар вырос, а нам нужно возвращаться к рублю.

Наши бюджеты вполовину меньше аналогичных расходов «Первого канала». Столько, сколько потратили на «Метод» (детективный сериал с Константином Хабенским в главной роли. – Forbes), мы израсходовать не можем.

— Знаю, что пилот «Реальных пацанов» стоил 70 000 рублей, а потом серия обходилась в $50 000.

А.З.: Что было очень мало по тем временам. Сезон на 16-20 эпизодов снимался 80 съемочных дней. ТНТ не воспринимал «Реальных пацанов» как праймовый сериал, изначально он делался по принципу – «Давайте попробуем, он очень дешевый».

А.Щ: Вообще каждый сериал – стартап. Канал готов потратить на него определенное количество денег на первом этапе, чтобы рискнуть. Дальше смотрят на успех продукта. Эта позиция нам крайне симпатична: дело не в затратах на продукт, а в том, насколько он может быть оценен зрителями.

Рекламная кампания «Реальных пацанов» была чрезвычайным риском: прямые траты, которые неизвестно, вернутся ли обратно. А заказать первый сезон за копейки на тот момент не было риском.

А. З.: Предполагалось даже ставить его куда-то в ночь. Но актер, игравший Лобанова в «Интернах», сломал ногу, и поэтому не был готов сезон. У канала оказалась пустая осень, поэтому «Реальных пацанов» поставили в прайм. И Александр Дулерайн принял решение даже дать наружную рекламу.

А. Щ.: Чудо. И сразу доля 100% в Перми.

— «Реальные пацаны», признанный культурным достоянием Пермского края, стал первым сериалом на российском телевидении, где использовался жанр мокьюментари, а в кадре появлялись провинция и простые люди. Этот принцип (глубинка и документальная съемка) потом стал использоваться в кассовых русских комедиях, например в «Горько!» и «Самом лучшем дне» Жоры Крыжовникова. Когда «Реальные пацаны» показали хорошие рейтинги, вы думали о полнометражном фильме?

А.З.: Мы выпускали «Пацанов» параллельно со «Школой» Валерии Гай Германики (вышел в 2010 году. – Forbes), этот сериал тоже снят в жанре мокьюментари. До этого телевидение предлагало плаcтмассовый гламур, даже в «Счастливы вместе» продавец обуви живет в двухэтажной квартире и ходит в выглаженной рубашке. А мы подошли ближе к реальности и не испугались показать ее смешно. До этого люди просто боялись, что, если они покажут настоящую жизнь, все уйдут.

Полнометражный фильм нам предлагали снять, но на тот момент я не знал, как это сделать. Потому что драматургическая формула придумана для сериала, подходить к этому по-продюсерски не могу, я – сценарист. Сейчас мы примерно приблизились к пониманию, как превратить сериал в фильм.

Простая сермяжная справедливость

— Как вы объясняете причины успеха сериала «Физрук» и персонажа Дмитрия Нагиева? Сериалы про бандитов перестали снимать в 1990-е, посчитав, видимо, что тема неактуальна. И вдруг рекордные цифры просмотров, сериал получил и симпатии интеллигенции, не жалующей русские ситкомы.

А. Щ.: К сожалению или к счастью, заложить в персонажа какие-то черты, гарантирующие ему популярность, невозможно. Ни с одним из наших героев мы этим не занимались. А надеяться понравиться интеллигенции – вообще большое заблуждение.

Существует типаж, который нравится россиянину, – энергичный, решающий вопросы герой, который борется за справедливость. Русскому человеку вообще нравится простая сермяжная справедливость. Что неплохо. Именно поэтому в свое время был так популярен фильм Алексея Балабанова «Брат».

Персонаж Фомы – это человек формата хороших 1990-х, он их не просто прошел, а остался в тех романтичных годах. У него своя форма правды, представления о дружбе и любви. И есть наше время, в которое он попал, с которым пытается бороться, исходя из этих представлений.

— У Виктора Пелевина, который начинал писать в 1990-х, бандиты до сих пор становятся частыми героями книг. Писатель объяснял это тем, что хозяин жизни в России – это мелкий бес, который может маскироваться под бандита или силовые структуры, но это всегда один и тот же персонаж. Так ли несовременен Фома, как его воспринимают?

А. Щ.: Мне часто задают вопрос про Фому как про бандита. Я его так не определяю. Он человек, который умеет существовать в серой области. В России любой человек в ней существует, страна сильно приближена к животному миру, где стоят вопросы выживания. Фома не хороший и не плохой. Хотелось бы, чтобы был хорошим, но для себя он еще не ответил на этот вопрос.

Я придумал образ Фомы, когда сидел на «Красном Октябре» в кафе, смотрел в окно, а там очень узкий проезд, и мимо меня в «мерседесе» ехал человек в кожаной куртке, которого очевидно утомляла пробка. И я подумал, вот этого человека надо на «дно»: тут же появилась картинка, как он врезается в другую машину, так закручивается вся история (сериал начинается с того, как Фому, начальника охраны бывшего авторитета, увольняют за то, что во время обгона он нарочно въехал в другую машину. – Forbes).

pagebreak

Фома  – некий пес, который умеет служить. Когда он остался без хозяина, первое его желание – вернуться обратно. С другой жизнью он пытается бороться старыми методами. Это его решение - не вписываться в новое время.

Мне недавно попалась цитата Дэвида Боуи: «Я однажды шел на свой концерт, увидел людей, которые на него пришли, и то, в каком они состоянии, и подумал, что еще шаг — и мы в аду». Он так оценивал время: все, дальше некуда. Мне вот тоже сейчас тоже иногда кажется, что дальше некуда. А вот Фома остановился, и ему комфортно. Каждый человек в какой-то момент принимает решение, что надо остановиться. А время не останавливается никогда.

— Пелевин считал, что криминальный язык – очень живой, на емком языке «понятий» прекрасно объясняются метафизические истины. Язык Фомы – это же ваша фантазия?

А. Щ.: Стопроцентный фольклор. Он не говорит, как браток. Внутри нашей компании мы приняли решение, что все сценаристы будут стремиться к фольклору. «Физрука» отдавали писать Адольфычу (писатель Владимир Нестеренко. – Forbes). Когда я получил от него диалоги, оказалось, что персонаж говорит так, что я никогда не хотел бы этого слышать, все слишком правдиво. В результате я взял у Адольфыча одну фразу — «по кутузе». Понял, что герой должен не пугать, а быть очень прямолинейным, его мысль должна идти по короткому пути. Фома быстро все ставит на ему понятные рельсы. И это, конечно, фольклор.

Первая серия «Физрука» стала лучшим стартом в истории ТНТ, собрав в день премьеры рекордную долю 31,4%. По данным «Газпром-Медиа», премьеру посмотрел каждый третий русский зритель в возрасте от 14 до 44 лет. На протяжении первого сезона «Физрука» по телевизору посмотрели более 65 млн раз. В интернете количество легальных просмотров сериала к январю 2015 года составило около 140 млн. По данным «TNS Россия», первый сезон «Физрука» показал по аудитории 14 – 44 долю 25,7%. Доля второго сезона «Физрука» составила 26,2% (данные TNS Россия, аудитория 14 – 44). Для сравнения: доли других сериалов канала в 2015 году: «Универ» — 20,4%, «Интерны» — 19,8%, «Измены» –16,6% (данные TNS Россия, аудитория 14 – 44).

— У сериала будет продолжение?

А. Щ.: Задумывали мы сериал как трилогию, изначально это была история на три сезона. Но потом нас попросили написать четвертый.  Это будет не прямое продолжение, а перезагрузка. Мы провели 21 месяц в мучениях, прежде чем понять, что из этого создать. Получается совершенно другой сериал. И там глобально мог бы сыграть другой человек, потому как эта история – новое столкновение, новый вызов для героя Фомы.

— Нагиев будет там играть?

— Надеюсь, что да.

— Была ведь идея и полнометражного «Физрука»?

А. Щ.: Она остается, написан поэпизодник «Физрук спасает Россию». Не так просто встроиться в график Дмитрия Нагиева. Пока фильм планируется на следующий год.

«Мой цензор – моя мама»

— «Физруку» приходилось сталкиваться с критикой. Депутат Госдумы Елена Мизулина раскритиковала сериал за «пренебрежение, неуважение к школе, учителям». Сталкиваетесь с цензурой при производстве сериалов?

А. Щ.: Что касается смелости «Физрука», то тут я стопроцентно пользуюсь Дмитрием Нагиевым, потому что он имеет право на определенные высказывания. В чем крутота работать со звездой (про сложности говорить не буду, он – мой личный тренер по продюсированию) – в том, что за свои падения и взлеты он заслужил право говорить некоторые вещи. От него они не слышатся как обида. Была бы другая история, возможно, были бы вопросы.

А вообще хотел бы я работать в отделе, куда стекаются сериалы, я смотрю их и комментирую. Но его нет. Цензура же не так устроена. Все комментарии только постфактум. То, что произносится с экрана, – результат нашей смелости, смелости Нагиева, смелости канала ТНТ.

Я и сам могу попросить что-то убрать, если это перебор. Мой цензор – моя мама. Иногда я думаю: «Вот сидела бы рядом мама, и я бы не хотел, чтобы она это слышала». Она посмотрела «Сладкую жизнь» (сериал «ГудСториМедиа» про отношения. – Forbes), поэтому я смог выпустить сериал.

— А в творческом плане ТНТ вас не ограничивает?

А.З.: Это же спорт. Если вы играете в теннис, сетка всегда должна быть натянута, нельзя лупить по ней как попало. Каждый раз, когда приходишь к Александру Дулерайну, он как первый раз, сетка натянута.

— Какие правила игры?

А.Щ.: Сложнейшая система приемки материалов, в которой нет никаких былых заслуг. Иногда кажется, что тебя уже должны послушать, ты много чего хорошего сделал, но, увы, этого не происходит. Все как в первый раз. На канале ТНТ существует жесточайшая приемка сценариев. Нет ни одного сценария, который мы бы запустили без прочтения Дулерайном.

— По ролям?

А.Щ.: Иногда да. Есть у Дулерайна такая экзекуция, вслух прочитать сценарий по ролям. Чувствуешь себя при этом не очень хорошо.

— А как на других каналах с цензурой? Коллеги рассказывали, что хотели что-то снять, но им не дали?

А. Щ.: В России существует одна форма цензуры, в которой я уверен. Когда человек, у которого есть определенные полномочия в любой сфере, принимает решение, как я, что «этого достаточно». Мне никто не говорил об этом, не звонил со словами «уберите что-то».

— При оценке сделки по покупке «ГудСториМедиа» ТНТ СМИ писали, что вы как владельцы бизнеса сможете получить $50 млн в течение пяти лет при выполнении ключевых показателей. Что за условия должны быть выполнены? 

А. Щ.: Вопрос будет актуален в 2018 году, когда мы закончим первую часть сотрудничества и можно будет проводить полноценный анализ. Если прочитать классические условия покупки продакшн-компаний, мы в них укладываемся. Единственный новый тренд – нам удалось оставить за собой право пользования форматами, которые произведем за рубежом. В рамках мира мы все еще свободные художники, международные бизнесмены.

Самый лучший фильм

— Вот сериал вышел на экраны. Как определяется его успех, только по рейтингу?

А.Щ.: Нет такого, что сериал перешагнул через определенную цифру просмотров и его либо закрыли, либо продолжили снимать – по крайней мере, нет на ТНТ. Важно, что мы думаем по этому поводу, замотивированы ли снимать дальше. Есть также представления канала, как он должен создавать тренд. Он готов продолжить сериал, который является событием. Даже если это не в полной мере успешный бизнес.

Огромную роль играет общественный резонанс.

Дорого и невыгодно делать «Ликвидацию», но у него широчайший резонанс. При этом нельзя снять пять мегахитов. Кто-то останется в тени, а сериалы все равно будут идти. Не все сериалы на ТНТ хитовые, но у них есть ярко выраженная аудитория с точки зрения цифр и исследований. И если канал ставит сериал, он знает, что эти люди придут на него. А бывают проекты, которые собирают под себя всех и вся: и девочек, и мальчиков, и взрослых. Таких продуктов всегда было мало и будет мало.

— Почему один хороший проект становится мейнстримом, а другой нет?

А. Щ.: Пример назовете?

— Политический сериал «Босс», закрыт после двух сезонов (сериал американского канала Starz про коррумпированного мэра Чикаго. – Forbes).

А. Щ.: Есть такая тенденция, к которой мы движемся, – мощнейшая дифференциация. Много хорошего необходимо делать за те деньги, которые ты можешь заработать (а Америка жестче в этом плане в разы). Если продукт может принести определенные деньги, значит он может быть снят дальше. Допустим, вы фанат «Босса», а фанатов «Карточного домика» больше. Соответственно, он продолжается, а «Босс» нет. В чем нюанс, непонятно, может быть кто-то недовлюбился в главного героя. Или закрывают «Светлячок» (научно-фантастический сериал Джосса Уидона, который был отменен, но из-за большой поддержки фанатов в итоге вылился в полнометражный фильм. –  Forbes), и вдруг сериал становится хитом. Я не могу понять, почему так происходит. Этим и прекрасно телевидение, если бы все знали его законы, давно бы жили по ним.

Хочется верить, что хороший проект найдет своего зрителя, в данном случае я останусь романтиком. Что ты сделаешь такой продукт, который объединит людей, которые будут смотреть и «Босса», и «Карточный домик», и меня.

— Адаптированный вами сериал «Как я встретил вашу маму» прошел неудачно. В России вообще нужны адаптации международных форматов?

А. Щ.: В мире спокойно относятся к любым видам форматов, они покупаются и переделываются. Это обычная часть бизнеса. У нас за спиной уже четыре адаптации («Воронины», «Молодожены», «Кости», «Как я встретил вашу маму»). Сериал «Как я встретил вашу маму» был возможностью учиться, мы не делали до этого качественные драмы, хотелось понять, насколько это наша история.

Наша первая адаптация «Воронины» (американского сериала «Все любят Рэймонда». – Forbes) стоила нам нечеловеческих усилий, но стала супершколой для нас, дала понять, что сериалы – это наша профессия.

— Продвижение сериала обходится так же дорого, как производство? Полнометражный фильм с бюджетом в $1,5 млн тратит на продвижение примерно столько же.

А. Щ.: Усилий точно нужно много. Ты стоишь против других каналов, в рамках череды других премьер. И денег, конечно, стоит тоже много. Если говорить о покупке рекламных поверхностей по России, то цифры сопоставимы.

— Есть ли интерес к сюжетам русских сериалов, например, в Америке?

А. Щ.: Хотелось бы нарисовать на карте мира точку «Россия», которая будет поставлять сериалы. Как  произошло с Израилем и Homeland (американский канал Showtime сделал адаптацию израильского сериала “Родина”. – Forbes). Пока у нас есть то, что я называю подводными продажами: хит, про который все знают, что он пришел из твоей страны, это вершина айсберга, а мы пока строим большую плавучую льдину, подводную часть. Из России много продано идей, форматов, каких-то кусочков, но ни один русский сериал не стал хитовым международным форматом.

— Потому что сюжеты связаны с Россией?

А. Щ.: Где-то да, но это все частные случаи. По моему мнению, чтобы в Америке состоялся сериал, надо ехать туда. Здесь я продюсер, а надо приезжать простым сценаристом и доказывать все сначала. В этом смысл Голливуда, туда приезжают лучшие из лучших.

У компании в этом году 10 премьер, которые мы готовили 5 лет, надеюсь, что их сложно будет не заметить. Есть же Netflix, который вроде бы ищет в разных странах форматы.

— Какое будущее у русского сериального бизнеса? Может ли он когда-нибудь приблизиться к британскому и американскому?

— В какой-то части мы не так уж далеко от них отстаем, в другой никогда не догоним. Пока мы небольшой рынок,  выхватываем все проблемы и бонусы. А англоязычные сериалы делаются сразу на весь мир. Но я считаю, у нас тоже есть шансы.