За кадром: как инвестиции в Голливуд принесли ученику Карла Айкана миллиарды
Когда в ноябре фильм «Голодные игры: и вспыхнет пламя» выйдет на экраны, на премьеру прибудет много знаменитостей. Где-то между ними на красной ковровой дорожке, не привлекая внимания фотографов, будет мелькать человек, который извлек из «Голодных игр» больше дохода, чем кто-либо другой: Марк Рачески, председатель совета директоров Lions Gate Entertainment Corp., кино- и телестудии, стоящей за «Голодными играми», «Безумцами» и другими крупными хитами.
В свои 54 года Рачески возглавляет MHR Fund Management, и эта манхэттенская инвестиционная компания, имеющая под управлением $6 млрд, является крупнейшим акционером студии Lions Gate с долей 38%. Эта инвестиция принесла MHR $1,5 млрд. Рачески полагает, что благодаря новому фильму доход вырастет еще больше. «Я очень удивлюсь, если картина не добьется огромного успеха», — заявляет он.
Тем не менее Рачески предпочитает оставаться за кадром. Голливуд знает множество богатых людей, увлекшихся блеском кинобизнеса и потерявших на этом деньги. В отличие от них Рачески сумел хорошо заработать, оставаясь в тени. Его последний фонд имеет годовую доходность 13% с 2007 года благодаря Lions Gate и инвестициям в самые разные отрасли, от грузовых перевозок до энергетики. Сейчас он собирает $2,75 млрд в новый инвестиционный пул. «Он очень, очень азартен, — говорит о нем ветеран Уолл-стрит, инвестбанкир Джозеф Перелла, который общается с Рачески на заседаниях совета директоров и играет с ним в гольф. — И он действительно хочет выигрывать».
Своя игра
Бывший заместитель Карла Айкана, ныне Рачески играет на одном поле c бывшим боссом и в случае с Lions Gate даже конкурирует с ним. Инвестор обычно делает ставки на проблемные активы, работая в опасном сегменте финансовой игры, где требуются «острые локти». Его нельзя отнести ни к стремительным трейдерам хеджевых фондов, ни к игрокам на рынке прямых инвестиций, которые покупают компании с привлечением заемных средств.
Вместо этого Рачески предпочитает покупать долги и миноритарные пакеты акций в компаниях, переживающих кризис, что позволяет ему на протяжении долгого времени навязывать им свою волю, не платя за эту привилегию. Иногда он действует как напористый трейдер хеджевого фонда, который покупает небольшой пакет акций и требует мест в совете директоров и изменений в управлении компанией, как в случае с его нынешней инвестицией в пробуксовывающего производителя грузовых машин Navistar International. Но в отличие от напористых трейдеров он будет инвестировать годами, как было с его в высшей степени удачным участием в операторе спутниковой связи Loral Space & Communications, которое продолжалось более 10 лет. В то же время Рачески никогда не станет участвовать в аукционе, чтобы выкупить компанию полностью.
Иными словами, инвестор ведет себя необычно. В своем офисе он всегда старается сесть спиной к окну, чтобы видеть, что происходит вокруг него. Ему не составляет труда нарисовать схему своих инвестиций вверх ногами, чтобы объяснить их собеседнику, сидящему напротив. Он просто старается оставаться вне той игры, в которой большинство трейдеров хеджевых фондов стремятся опередить рынок, а другие платят премию за компании, брошенные такими инвесторами, как Goldman Sachs. «Можно купить небольшую часть компании и при этом обладать в ней значительным влиянием и контролем, не платя огромные суммы за право контроля, — объясняет он в своем первом интервью, которое ведется под запись. — Я глубоко убежден в том, что либо вы сами контролируете свои инвестиции, либо их контролирует кто-то другой и он о вас не заботится».
Университеты Карла Айкана
Сын бывшего бейсболиста, который стал владельцем небольшой фотолаборатории, Рачески рос, играя в уличный бейсбол на улицах Клифтона (штат Нью-Джерси), населенного представителями среднего класса. Он бегал кроссы, демонстрировал успехи в математике и в 1981 году закончил Пенсильванский университет. За три года он получил в Стэнфорде ученую степень по медицине и остался там ради MBA. Обе степени в Стэнфордском университете он оплачивал, считая карты на столах для игры в «двадцать одно» на озере Тахо. Окончив учебу, Рачески два года работал на Роберта Басса, сосредоточив усилия на вложениях техасского миллиардера в отель Plaza на Манхэттене, чтобы выгодно продать его Дональду Трампу. Вскоре после этого он перешел в команду Айкана. Позаниматься медициной ему так никогда и не довелось.
В течение шести лет, с 1990 по 1996 год, Рачески набирался опыта, будучи правой рукой Айкана. Это было отличное время для инвестиций в кризисные компании — Айкан поживился на жертвах бума бросовых облигаций и краха ссудно-сберегательных ассоциаций. Партнерами миллиардера по сделкам были Western Union и владелец розничной сети 7-Eleven. Сотрудничество с Рачески было взаимовыгодным, но Айкан с пониманием отнесся к желанию своего зама начать собственную игру. Младший партнер миллиардера ушел, чтобы основать MHR Fund Management. Айкан даже стал инвестором первого фонда Рачески — сумму инвестиции бывшие коллеги определили в ходе теннисного матча.
Стоимость контента
Более 10 лет спустя Рачески оказался соперником Айкана. Начиная с 2004 года он наращивал свою долю в Lions Gate — в то время студия боролась за выживание. Одной из первых сделок Рачески в MHR стала покупка обвалившихся облигаций Marvel Entertainment; фонд держал облигации почти четыре года, и они выросли в цене, когда была запущена франшиза «Человек-паук». «Это открыло мне глаза на стоимость производителей контента», — говорит Рачески.
В случае с Lions Gate он считал, что нашел команду менеджеров во главе с гендиректором Джоном Фелтхеймером и Майклом Бернсом, которая сможет агрессивными действиями создать мощного производителя контента. В 2003 году этот тандем поглотил Artisan Entertainment, чтобы расширить фильмотеку компании, которая на тот момент насчитывала 8000 фильмов и телешоу. Но после нескольких лет успешных инвестиций команда менеджеров попала под удар Айкана, который купил большую долю в Lions Gate и стал жаловаться, что студия слишком много тратит на каталоги фильмов и другие поглощения. Айкан предпринял попытку недружественного поглощения; отбить ее помог Рачески: он купил долги компании и преобразовал их в миллионы акций по $6,20 за штуку, тем самым размыв долю Айкана. Тот отступил, когда проиграл иск к совету директоров и Рачески, который в результате купил большую часть принадлежавших Айкану акций по $7 за штуку.
Как член совета директоров (и впоследствии его председатель) Рачески дал добро на приобретение Summit Entertainment за $413 млн, которое принесло компании два последних фильма саги «Сумерки» (общие сборы $1,5 млрд), и на большие инвестиции в первый эпизод «Голодных игр». Этот фильм принес $691 млн сборов, и на Уолл-стрит ожидают, что второй эпизод серии соберет около $950 млн. Цена акций Lions Gate выросла за последние три года более чем в четыре раза и недавно достигла $36. «В Голливуде люди недоумевают, кто он такой, — говорит вице-председатель совета директоров Lions Gate Майкл Бернс. — Марка не волнует дурная слава. Он не стремится к тому, чтобы его фильм был хорошо принят; его цель — зарабатывать деньги».
Дела и личные отношения
Несмотря на стычку из-за Lions Gate, между Айканом и Рачески нет неприязни. «Он быстро учится, — говорит Айкан. — С тех пор как он ушел, мы, конечно, неоднократно оказывались по разные стороны стола. Но я по-прежнему хожу на его семейные праздники». Двое инвесторов совместными усилиями пытаются изменить бизнес Navistar. Рачески купил большой пакет акций в прошлом году, после того как гендиректор Дэн Устиан привел компанию к краху, разработав новый двигатель с технологией снижения вредных выбросов, которая не сработала. Через несколько недель после того, как Рачески вошел в капитал компании, Устиан ушел в отставку. Вскоре Рачески и Айкан прибрали к рукам контроль в совете директоров и поставили на место главы автопроизводителя Троя Кларка, президента и исполнительного директора компании. В 2013 году акции компании подорожали на 70%. Рачески говорит, что не рассчитывает на быстрый заработок в Navistar; он вошел в акционерный капитал, чтобы провести долгосрочную реорганизацию компании.
Терпеть он умеет (Рачески обожает фитнес. Он ведет деловые переговоры по телефону во время пробежек, занимается на велотренажерах и увлечен спортивным плаванием). Яркий тому пример – инвестиция в Loral, которая производила и запускала спутники, а также предоставляла в лизинг спутниковые ретрансляторы. Рачески понравился высокий входной барьер в этой отрасли и в 2002 году он впервые начал покупать упавшие в цене облигации и банковские долги Loral на фоне падения спутниковой отрасли из-за избытка производственных мощностей. Когда Loral подала на банкротство в 2003 году, Рачески начал брать в свои руки контроль над компанией: для начала он стал председателем комитета необеспеченных кредиторов. «Стратегия инвестирования сводится к тому, что тот, у кого больше средств, выигрывает контроль», — говорит Рачески.
Когда Loral вышла из суда по делам о банкротстве в 2005 году, Рачески стал председателем и получил три из девяти мест в совете директоров. Он заработал, когда компания восстановилась, погасил большую часть облигаций за гораздо большие суммы, чем он за них заплатил, и конвертировал остальные облигации в акции. Вложив еще $300 млн в привилегированные акции в 2007 году, он помог Loral купить контрольный пакет Telesat, занимавшей фактически монопольное положение на рынке спутниковой связи в Канаде. Когда акции начали рост, некоторые акционеры, например Highland Capital Management, стали жаловаться на слишком близкие отношения между Рачески и Loral. Суд Делавэра согласился с претензиями, сократил количество привилегированных акций Рачески и лишил их права голоса. Тем не менее Рачески получил около $2 млрд фактической и бумажной прибыли в виде регулярных дивидендов и за счет распределяемой прибыли от прошлогодней продажи подразделения по производству спутников за $968 млн.
Несмотря на свои успехи, Рачески знает границы своих способностей. В том, что касается производства фильмов, он доверяет профессионалам. «Если я буду подбирать актеров, — говорит он, — мы окажемся в убытке».