«Мы не можем доказать, где порнография, а где карикатура»: Александр Гудков о проблемах с рекламодателями, «болгарской чуйке» Киркорова и успехе в YouTube
Александр Гудков, номер три в рейтинге YouTube-блогеров с самыми высокими доходами от рекламы по версии Forbes, в КВН впервые попал в 11-м классе. После этого он успел поработать тайным контролером качества на заводе Mars в подмосковном Ступине, а в начале 2000-х вместе с сестрой Натальей основал собственную команду КВН, которую впоследствии переименовали в «Федор Двинятин». Но шутки Гудкова были понятны очень узкому кругу зрителей и считались «полным андеграундом».
Слава пришла к «Федору Двинятину» только через восемь лет, когда команду наконец позвали в Премьер-лигу и показали по телевидению. С тех пор Александр Гудков вместе с коллегами по КВН создал шоу Comedy Woman, поработал соведущим и автором шуток у Ивана Урганта на «Первом канале», «сдул золотую пыль» с образа Филиппа Киркорова, сняв вирусный клип на песню «Цвет настроения синий», поработал в качестве продюсера клипов со Светланой Лободой, Димой Биланом и другими звездами российской эстрады.
Я мог сказать, что вижу себя менеджером среднего звена, а на самом деле в 26 лет резал сову на сцене КВН
Основной актив Гудкова сегодня — продакшен-студия FastFoxes и YouTube-канал «Чикен Карри» с 2,5 млн подписчиков, на котором выходят популярные шоу Comment Out, «Лига плохих шуток» и другие. Кроме того, Гудков — совладелец сети барбершопов Boy Cut и клуба MSK CrossFit & Fight Club, продюсер и лицо десятков рекламных роликов в сети. «Я всеми фибрами стараюсь торговать *** [лицом], пока оно продается, и не стесняюсь этого», — говорит продюсер. Объем своих доходов Гудков не раскрывает, но, по подсчетам Forbes, только реклама в YouTube за последний год принесла ему $1,13 млн.
Полную версию подкаста «Будь как Петя» слушайте в Apple Podcasts, Google Podcasts, Castbox, Spotify, Яндекс.Музыке и у нас на сайте.
О феномене своего успеха
Есть супермодный ответ — «*** [фиг] знает». Я правда понятия не имею.
Сейчас есть всякие невероятные коучи, курсы «Стань успешным», «Стань классным», «Исполни свое желание по Блиновской». Но если генетически в тебе заложено некое харизматическое зерно, есть некий штамп, отмеченность, то все будет так или иначе. Ну вот реально, мне ничего не надо было делать. Я не ходил ни на какие курсы повышения квалификации, никаких особых правил не соблюдал. Все происходило само собой.
О КВН и буллинге
Откуда растут ноги Саши Гудкова как персонажа? Наверное, из КВН. Я, рожденный в 1983-м, был абсолютным ребенком КВН. Мои родители его смотрели, сестра, в школе — все. Сейчас КВН — это, конечно, абсолютный анахронизм, тотальное вчера. В век интернета реакцию на любую новость должна быть молниеносной, а КВН выходит раз в четыре месяца.
Так вот, нас пригласили поиграть в команде нашего Ступинского института, когда я был в 11 классе, и мы поехали в Сочи. И там все зашло и залетело. И дальше почти 10 лет мы выступали [уже своей командой под разными названиями, остановились на «Федор Двинятин»] и ни капли за это время не поменялись. Мы были абсолютным андеграундом, абсолютным неформатом. Мы переживали общекавээновский буллинг. Такого слова тогда еще не было, а понятие уже было. Когда нас обругал Гусман, мы стали некими Иисусами, прости меня Господи. Как будто взяли на себя некий крест всех униженных и оскорбленных. Реально, какой-то чуть ли не радужный флаг понесли: и ЛГБТ, и женский юмор туда же.
Еще в 2008 году мы могли спеть песню «Тоталитаризм, жара, июль», а сегодня это даже представить невозможно
И вдруг в какой-то момент просто по щелчку «главного» в КВНе нас взяли в телевизор. И все, после этого нас стали считать какими-то гуру всего нового и прогрессивного. Нам говорили: «Боже, ребята, вы некий космос! Вы показываете что-то такое странное». Нет! Мы ничего не показываем специально, мы так живем, мы так дышим. И жили тем же все предшествующие успеху 10 лет. Я клянусь, это не деньги, это не какая-то протекция. Это стечение обстоятельств, сработавший марафон [желаний Елены] Блиновской: мы просто стали в один момент любимцами зрителей.
Вообще весь современный КВН полностью — математика. И это плохо, потому что он продуман заранее, как некая формула. Поэтому никто и не смотрит КВН, потому что это не живо, а роботизировано. Мы же шли абсолютно по наитию. Хотя, почти все в нашем коллективе были технарями, кроме девчонок. Я сам технарь до кончика пениса, но мы никогда не действовали по какому-то алгоритму успеха.
Создатели «Что было дальше?» стали самыми высокооплачиваемыми видеоблогерами в России
О «Вечернем Урганте»
Это все КВНовское прошлое. Мы играли в КВН с одним моим другом, который сейчас является главным райтером передачи «Вечерний Ургант». Он писал для Comedy Woman, делал «Прожекторперисхилтон», и когда из «Прожекторперисхилтон» вырос «Вечерний Ургант», он говорит: «Гудок, приходи к нам». Потому что нам тебя не хватает, не хватает «странного звена». А я был всеми фибрами за.
Меня поставили как некое божество на тумбу. Это называется «side kick», типа «удар сбоку». Это человек, который помогает ведущему быть удобоваримым, отбивает его шутки. Но я захожу на маленькое количество людей. Это, конечно, особая каста — те, кто может слушать более 20 минут мой неприятный голос. А Митя Хрусталев, который меня сменил, он более понятный и универсальный.
Если КВН дал мне корни, то после полугода на «Вечернем Урганте» я почувствовал себя деревом, я почувствовал, что могу стоять на ногах. Я почувствовал, что я могу ляпнуть что-то — и зрители смеются. Потом это, правда, вырезается. Серьезно, первое, что шло под нож в «Вечернем Урганте», были мои шутки.
Улыбайтесь, господа: сколько зарабатывают российские юмористы
О том, почему ушел с экранов
Я верю в закон причин и следствий. Если я делаю плохо — мне вернется это вдвойне плохо. Если я делаю хорошо — то мне это вернется хотя бы четвертушечкой этого «хорошо». В общем, я стараюсь делать всем хорошо. И я знаю, что я этим много кого раздражаю. Что невозможно понравиться всем и вся. Но я пытаюсь, и к 37 годам Саши Гудкова я понял, что главная цель моей жизни — это работа для других. Не для себя, а для тех, кому это нужно.
Для меня абсолютно правильным решением является не мелькать вообще на экране, не сниматься, не светиться. А просто придумывать что-то для других, чтобы их увидели с другой стороны. И если мы этого добиваемся, у меня колоссальная нега по телу разливается. Самый большой оргазм состоит в том, чтобы придумать что-то, услышать, как человек на это соглашается, и когда все это получается и ты снимаешь — это просто как будто по тебе потекло малиновое варенье. Если я слышу, что зритель смеется моим шуткам, которые придумал я, но произнес не я, подо мной за кулисами как будто лужа удовольствия образовывается, я думаю: «Боже. зашло! Боже, работает!»
Я кому-то это рассказывал, и мне говорили: «Да ты возомнил себя богом! Ты свои мысли впихиваешь в уста других людей, пользуешься телом других людей, чтобы впихнуть в них свои идеи». Что скрывать — это действительно так. В этом отношении я некий клещ, который на тело здорового человека присосался и впихивает свои идеи. Если бы это не работало, я бы, конечно, отсосался и упал. А когда это работает, почему бы и нет?
Серый кардинал YouTube: кто помогает Дудю, Саше Спилберг и Ивангаю зарабатывать миллионы
Про работу с Киркоровым и «болгарскую чуйку»
Это была инициатива Филиппа, его решение. Мы были на американских гастролях Comedy Woman, выступали в Майами. И Филипп об этом узнал. Он тогда отдыхал там где-то рядом. И пригласил нас на некий ужин. Естественно, я никуда не поеду! Вы с ума, что ли сошли? Я с ним вообще не был знаком до этого.
Но поехал, конечно. Он сразу ко мне: «Садись рядом!». Я *** [испугался], как шавка какая-то — что я ему говорить буду? Пока мы что-то там ели и выпивали, он говорит: вот есть такая тема, включил «Цвет настроения синий». Придумайте какой-то там клип. Я думаю, что его сделать можете только вы.
Не было никакого брифа, ничего. Я не могу объяснить, почему он мне это решил рассказать. Вот была у него некая болгарская чуйка. Он рожден с чувством успеха, он его вангует.
О цензуре на «Первом» и свободе в YouTube
Как бы ни завинчивали гайки и ни говорили «пиши не об этом, а о том», я не уйду из проекта «Вечерний Ургант». Потому что это оплот хорошего юмора, это полный набор фломастеров. Это гигантский веник, который работает, выметает лишнее, но он работает хорошо. Это порядка 70 человек, которые просто каждый день *** [упорно трудятся] и делают огромную работу. В общем, я не могу уйти с «Первого канала», потому что для меня «Вечерний Ургант» — это моя отдушина.
К тому же там дают возможность творить на стороне. Шоу «Вечерний Ургант» — это плацдарм самых талантливых людей сейчас на всей московской планете, почти у каждого из которых какие-то свои проекты помимо. Если бы я стартовал на другом проекте, мы бы вряд ли сделали «Чикен Карри» так спокойно, как мы это делаем параллельно с «Вечерним Ургантом».
Когда мы только начинали канал в YouTube, ребята мне говорили, что интернет-аудитория меня очень любит. Но я *** как переживал. Потому что я старый! Там Влад Бумага, там TikTok-дома. Куда мне? Знаете, чего я больше всего в жизни боюсь? Показаться молодящимся. Стать тиктокером в 37. Очень боялся, что люди скажут: «да это же тот старпер, который уже отыграл своим личиком, куда он лезет».
Котики с сокрушительной харизмой: как заработать большие деньги в YouTube
Об успехе шоу Comment Out и о «Лиге плохих шуток»
«Лига плохих шуток» была (мы ее закрыли, потому что она просто изжила себя) лигой реально плохих, плоских и примитивных шуток. И это всем нравится и нравилось всегда. Мы просто стесняемся об этом говорить. Человек поскользнулся на банановой кожуре — мы все смеемся, это всегда работает. В Comment Out самые просматриваемые эпизоды — те, где самые низменные конкурсы. Построгать морковку в лицо, выдавить ногами сок — это все идет из традиции наших славянских свадеб.
Comment Out — это такое шоу, которое придумалось изначально, чтобы раскрыть грани дозволенности людей. Оно про морально-этические нормы персонажей.
О проблемах с рекламодателями из-за шуток в Comment Out
После того как Ксения Собчак в качестве «наказания» в шоу опубликовала у себя в Instagram символ солидарности с движением Black Lives Matter (черный квадрат) под песню «Убили негра», контракт с ней демонстративно расторг автопроизводитель Audi. В сентябре несколько рекламодателей, в том числе Unilever, объявили о прекращении сотрудничества уже с самим «Чикен Карри». Причиной этого стали резонансные шутки о протестах в Хабаровске и Белоруссии в одном из выпусков шоу.
Конечно, я испытываю чувство вины. [После истории с Ксенией Собчак] я вообще не спал месяца два. Но тут палка о двух концах, потому что мы гостям всегда даем выбор делать то, другое или третье. Ксюша посчитала, что это очень весело и очень остроумно. И в этот момент, действительно, так оно и было. Но, видите, одно дело Россия, а другое дело мир, потому что для нашей страны Black Lives Matter — абсолютно такое эфемерное движение, которое существует в другом мире, в другой стране. У нас такого как бы — именно «как бы» — нет. Но компании международные, западные смотрят на это иначе.
Но в общем-то сегодня дизлайки — это те же лайки. Главное, чтобы не равнодушие, главное не ноль. Хотя у нас в КВН было любимое выражение: «Ноль — тоже результат».
Как раскрутиться в TikTok: пошаговая инструкция от продюсера самых популярных русскоязычных блогеров
Про новую этику и «фашизм толерантности»
На самом деле, вот эти истории с тем, что каждый сейчас может заявить, что его личность оскорбляют чьи-то высказывания, превращается в какой-то неофашизм. Это метатолерантность. Мы живем в мире перебора, и этот пузырь вот-вот лопнет, потому что он достиг такого масштаба, что мы не можем сказать ничего уже, ни одну фразу, не обдумав последствия.
Мы не можем пошутить про национальные меньшинства, про сексуальные меньшинства, про женщин, про Великую отечественную войну. Мы не можем пошутить про власть, мы не можем пошутить про гениталии. Мы не можем доказать обществу, где порнография, а где карикатура, мы уже не можем доказать, юмор ли это. Мы смеемся, а все утверждают, что это не юмор, а точка зрения.
Я некий клещ, который на тело здорового человека присосался и впихивает в него свои идеи
Еще в 2008 году мы могли спеть песню «Тоталитаризм, жара, июль» и жюри смеялось, а сегодня это даже представить невозможно. Что такого произошло за 10-12 лет, что мы будто окунулись в пещерные времена, как будто идет не прогресс, а колоссальный регресс, когда мы катимся в какой-то новый сериал-антиутопию? Если раньше мы крутились как ужики на горячей сковородке, пытаясь что-то сказать, то сейчас мы даже повертеться не можем — эта сковородка настолько раскалена, что мы просто сжариваемся за секунду.
И этот пузырь, в котором мы живем, эта новая этика и эта новая толерантность поглотили вообще все. Как с этим дальше существовать? Только с иголкой в руке. Кто, наконец, проткнет этот пузырь, когда он лопнет? Фиг его знает.
Про продакшен FastFoxes и канал «Чикен Карри»
Мы сами перестали понимать, что такое FastFoxes и что такое «Чикен Карри», потому что одно другое поглотило. Изначально FastFoxes — это продакшен в формате «быстрые лисы»: приезжают здесь и сейчас, быстро делают на коленке, за две минуты сляпывают видос, тут же его выдают. Его вообще-то делала Алла Михеева в «Вечернем Урганте»: была выездная группа, Алла ехала на какое-то там мероприятие, быстро тут же делали репортаж, ляп-ляп-ляп, монтаж и выдавали за два дня. Потом мы сделали YouTube-канал «Чикен Карри», где выкладывали в том числе продукты FastFoxes. Почему «Чикен Карри»? Потому что это название международное, которое понятно любому человеку. Это как картошка фри.
Никаких долей у нас нет. Это как не демократия и не охлократия, это не концерн. Это холдинг, картель, если хотите, где есть некий общий банк, в который мы из каждого проекта кладем по 20% от заработанной суммы. Все остальное делим на всех, нас 7-9 человек, в разных пропорциях. Этот банк обычно идет на то, чтобы делать, что нам хочется — например, хотим мы снять клип нашим друзьям, ребятам из [группы] «Крем-сода». Сколько там у нас осталось? 2,5 млн, ну нормально, хватает, берем и снимаем. Или в гримерки для звезд в Comment Out нам нужны кофемашины, мы покупаем.
О доходах
Я не могу сказать, сколько я зарабатываю в год, мама не поймет. Она все время говорит: «Саша, зачем ты везде рассказываешь, сколько ты зарабатываешь?» А я нигде и не рассказываю вообще-то. «Вот тетя Нина посмотрела Собчак и просчитала, сколько ты получаешь в год».
По-разному. В этом году мне очень помогло то, что многие бренды со мной продлили рекламные контракты из-за пандемии. Потому что все, что в интернете, взлетело, стал очень востребован масс-маркет, стали очень много стирать, потому что сидят дома, делать нечего. «Беру» продлил контракт, «Ariel» — меня это очень радует, потому что я все больше и больше становлюсь лицом стирального порошка. А значит, я чистенький до сих пор для всех. Собственно, поэтому я сейчас из каждой щели. И эта ситуация меня бесит ужасно, потому что я ненавижу себя по телевизору смотреть.
Зависит сильно от года — удачный это год или 2020-й. В 2018-м, например, у меня был ноль, а в 2019-м и сейчас уже миллионы. В 2018-м я был никем, а 2019-й — это колоссальный прыжок в плане финансов. За счет рекламы, за счет интеграций и вообще смены каких-то моих жизненных приоритетов.
Мы смеемся, а все утверждают, что это не юмор, а точка зрения
Корпоративы я не веду, это очень точечная штука. Заставить меня вести корпоративы могут только два человека: либо Ксения Анатольевна Собчак, либо Михаил Друян. Стоят они примерно от 200 000 до 800 000 рублей. Я понимаю, что эта сумма обескураживает вообще всех. Я знаю, что люди дороже работают и делают это чаще, но просто для меня это колоссальный стресс — я лучше восемь КВН в регионах проведу или придумаю 700 шуток в Comedy Woman, чем буду вести корпоратив.
Битва за зумеров: как Instagram хочет забрать аудиторию TikTok
Мы вместе с Андрюхой [Шубиным] и Назимом [Зейналовым] владеем барбершопами и кроссфит-клубом. Но я такой партнер, который денег не требует. У меня было интервью у Ксении Анатольевны Собчак, Андрей в этот момент был в Мексике, Назим был в Японии, связи с ними нет. И Ксюша у меня спрашивает: «Гудок, сколько вообще ты зарабатываешь в месяц в Boy Cut?» А я даже не могу посчитать. Она говорит: «Пятерка-то [5 млн рублей] выходит?» Я такой: «Мммм… Да, наверное, да-да, выходит». Звоню потом Андрею, говорю, «Андрюха, я такое ляпнул, это ничего?» Он такой: «Ну для престижа можно». Так смешно — я же, получается, просто наврал.
О планах на ближайшие несколько лет
Ненавижу этот вопрос, просто терпеть не могу. Меня спрашивали об этом, когда я еще в Ступине устраивался в крупные корпорации а-ля Mars. Я мог сказать, что вижу себя менеджером среднего звена, а в 26 лет резал сову на сцене КВН. Как можно задавать такой вопрос человеку в 21-22 года? Вот и сейчас, допустим, вы мне задали в 37 лет такой вопрос, и я до сих пор не знаю. Я могу и в 42 резать сову, а могу там, не знаю, быть креативным продюсером канала ТНТ или РЕН-ТВ. А могу быть земледельцем в Юрмале, у меня будет приют овчарок. Вот если так у меня сложится жизнь, я оближу этот микрофон.
Но вообще максимум, кем я хочу стать, это отцом. Вот если у меня будет, помимо моих трех ужасных зверей-котов, еще и ребенок либо два, то я буду счастлив. А помимо всего этого, мне не нужно ни-че-го. Ну ладно, максимум дом в Юрмале.
Звезды YouTube: рейтинг блогеров с самыми высокими доходами от рекламы
[embed:render:token:node:412047]