Эффект Микадо: почему, становясь предпринимателями, вы лишаетесь свободы самовыражения
Андрей Шубин — сооснователь сети барбершопов Boy Cut, кроссфит-клуба MSK CrossFit & Fight Club и кофейни Finch Coffee. Ради своего бизнеса семь лет назад он ушел с позиции маркетолога в Unilever и за это время вместе с партнерами Назимом Зейналовым и Александром Гудковым (экс-лидером команды КВН «Федор Двинятин», соавтором шоу «Вечерний Ургант», продюсером Comedy Woman и нескольких шоу на YouTube) открыл три прибыльных бизнеса. Оборот всех компаний Шубина и его компаньонов до пандемии, по оценке Forbes, составлял около 15 млн рублей в месяц, но во время карантина от этой суммы осталось всего 5-10%.
В очередной колонке для Forbes предприниматель рассуждает о том, чего мы лишаемся и что приобретаем, отказываясь от корпоративной карьеры в пользу своего бизнеса.
Корпоративный рай
Так получилось, что мне посчастливилось попробовать себя в роли обоих основных вариаций на тему «Кем я хочу стать, когда вырасту». Я говорю «посчастливилось» безо всякой иронии: мне невероятно повезло с местом работы по найму, и я бесконечно счастлив, занимаясь последние семь лет собственным делом.
Практически сразу после университета я попал в крупную FMCG-компанию — мою большую любовь и по сей день. Возможно, я проработал там слишком мало, чтобы ощутить изъяны корпоративной жизни сполна — полтора года, но это было суперское время. Помимо базовых «большая западная компания, перспективы роста, соцпакет» и так далее, меня окружали настоящие профессионалы. Я чувствовал это, потому что учился чему-то новому практически каждый день, с понедельника по пятницу. Со многими из них, кстати говоря, мы и спустя годы после моего ухода остаемся хорошими приятелями. В общем, было хорошо.
Есть в корпорациях еще и разливающееся теплом ощущение некоего спокойствия. Возможно, я начал это понимать только сейчас, спустя годы в собственном бизнесе. Речь здесь совершенно не об уверенности в завтрашнем дне, зарплате, которую точно выплатят, отпуске, в который точно отпустят, и о повышении, которое, если не будешь идиотом, точно получишь. Это все, безусловно, важное, но, скажем так, мирское, базовое. Я же говорю о спокойствии профессиональном. Работая в крупной компании, ты чувствуешь всю мощь и поддержку этой огромной машины, руководство которой, помимо всего прочего, сделало так, чтобы тебя окружали квалифицированные спецы своих сфер. Перед тем, как ты примешь какое-то, пускай даже не очень важное решение в рамках своих полномочий, оно будет внимательно посчитано финансистами и одобрено (или нет) корпоративными юристами, а маркетологи любезно предложат стратегию вывода нового продукта на рынок и помогут сформировать на него конкурентную цену. После этого случится главное — вышестоящий руководитель поставит свою подпись, фактически приняв всю ответственность за решение/проект/запуск на себя. Страшно ли ему? Нет, потому что после этого уже его вышестоящий руководитель поставит свою подпись и так далее.
Цена ошибки рядового сотрудника корпорации минимальна — ответственность тончайшим слоем размазывается по бессчетному количеству коллег и начальников
Вы скажете «Но мы ведь так рано или поздно дойдем до CEO всей компании». Дойдем, конечно. Он, в свою очередь, обвинит в случае провала тех самых финансистов, юристов и маркетологов в недостаточной компетенции. Я, конечно, немного иронично все это излагаю, но, думаю, суть ясна: цена ошибки рядового сотрудника корпорации минимальна — ответственность за неверно принятое решение тончайшим слоем размазывается по бессчетному количеству коллег и в конечном счете не представляет из себя практически ничего. Вот оно — профессиональное спокойствие.
Может сложиться ощущение, что в обстановке, где все, если вдруг что, подскажут и предостерегут, становится очень легко, что называется, творить, быть свободным. Это, конечно, вряд ли. Большая компания живет и действует по строгим правилам и регламентам. Какие-то из них диктуются штаб-квартирой — такие, «спускаемые» директивы (касаются ли они рекламной кампании или запуска продукта — неважно) нужно просто адаптировать и локально применить. Какие-то правоохранительными органами — такие директивы лучше ни к чему не адаптировать, а просто исполнять.
Иллюзия свободы
Многим такая спокойная и размеренная жизнь начинает в определенный момент казаться чем-то слишком приземленным, и люди задумываются о собственном бизнесе. Кто-то годами вынашивает конкретную идею, мечтая открыть собственное кафе или студию растяжки, собственно, ради того, чтобы открыть. Кто-то отдает себе отчет в том, что карьерный и финансовый потолок близок, и видит в бизнесе возможность больше зарабатывать. Однако чаще всего я слышу пространные заявления о свободе вроде «Надоело мне пахать на чужого дядю, хочу свободным быть, Шубин, как ты!». Что ж, не буду рубить с плеча — свобода в бизнесе действительно есть, и ее определенно больше, чем при работе в корпорации. Вопрос, правда, в том, о какой свободе мы говорим.
С одной стороны, глобально свобода просто-таки полнейшая: я сам выбрал то, каким именно бизнесом хочу заниматься. Более того, я продолжаю это делать и сейчас — мы с партнером регулярно запускаем новые проекты как в смежных областях, так и в тех, в которых ничего не понимаем. Мы работаем с теми, с кем хотим, нанимая на работу людей, близких нам по духу и разделяющих наши ценности. Мы ищем то, что нас вдохновляет, и беремся за то, что по-настоящему западает в душу. Пожалуй, да, это смело можно отнести в блок «свобода».
Помимо своей задницы, я рискую еще 70 задницами работающих на меня людей, в планы которых не входит остаться без работы
Однако со свободой повседневной могут возникать некоторые сложности. Многие мечтают о бизнесе как о чем-то, что позволит работать (или не работать) из любой точки Земли, самостоятельно и как угодно строить распорядок своего дня и вообще целый день сидеть в кафе и с важным видом раздавать указания по телефону. Обложка, конечно, красивая, если ее не снимать, потому что за ней прячется ответственность за нанятых людей, миллион рисков, сопряженных с собственным делом — чего стоит одна только пандемия. В конце концов всегда может случиться форс-мажор, разгребать который окажется просто некому, кроме вас.
Вот вам простейшая иллюстрация. Буквально несколько дней назад у нас появилось новое направление: мы стали производителем — поставщиком готовой еды для достаточно крупной сети московских кофеен. Бизнесу буквально несколько дней, процессы только-только встают на рельсы, сбои час от часу устраняются вручную. В общем, сон прерывистый и беспокойный. Не далее как сегодня, подняв трубку в 7 утра, я услышал, что наш водитель не приехал на загрузку, на телефон не реагирует. В 7:30 я уже был на производстве и сам загружал коробки с едой в машину, чтобы сразу после этого очень быстро отправиться по 18 адресам.
Конечно, это самый настоящий форс-мажор, и такое случается крайне редко. Но это новый бизнес, где под рукой еще нет экстренных телефонов палочек-выручалочек, зато есть четкое осознание, что если не я, то уже точно никто. Хотел ли я начать утро иначе, скажем, за завтраком в «Кофемании»? Хотел. Это просто свобода у меня такая.
Сказать нельзя молчать
Но это все, безусловно, быт. Быт, который можно и нужно налаживать, так что с такой несвободой вы разберетесь. Но может быть еще несвобода совершенно иного характера — та, что следует за ростом, за успехом и публичностью. Когда ваш бизнес начинает хорошо зарабатывать (а я все-таки исхожу из того, что вы были бы не прочь, чтобы это рано или поздно произошло), ваше дело становится заметным. При этом абсолютно не важно, торгуете вы шерстяными поясами, чините бампера или по счастливой случайности качаете нефть из недр земных. Миллиардером тоже быть вовсе не обязательно — управа найдется на каждого.
Интерес могут начать проявлять органы, которые только и ждут, чтобы вы ошиблись, конкуренты и завистники, ищущие возможности поймать вас на чем-либо, или же государство, с мнением которого ваше не очень совпало. По части последнего недавно досталось белорусскому предпринимателю, основателю компании PandaDoc Миките Микадо. Человек посчитал своим долгом высказаться о ситуации с выборами и последующим разгоном протестующих в Минске и предложил замечательную вещь: помочь финансово силовикам, которые не хотят бить мирных людей дубинками, но боятся потерять работу из-за кредитов и прочих обязательств. За это смелое высказывание Микадо незамедлительно поплатился: в офисе компании появились силовики, документы изъяли, некоторых сотрудников забрали и еще долго ничего не говорили об их местонахождении.
Ситуация спорная. С одной стороны, Микита — молодец: вещи говорит правильные и смелые. С другой — ты же понимаешь, что несешь ответственность за нанятых тобою людей, и должен фильтровать, даже если сказать очень хочется. С третьей — топы наверняка были в курсе позиции владельца компании и имели возможность уехать из страны раньше, чем на проект обрушились репрессии. Все же взрослые люди.
Я не берусь рассуждать, правильно ли поступил Микадо. Но одно скажу точно: вовсе не обязательно быть столь видным деятелем, каким является Микита, чтобы бояться выражать свою позицию. Помните историю Ивана Голунова, когда на дыбы встал почти каждый, у кого есть внешние органы чувств? Я уже писал о том, какой конфликт эта ситуация породила во мне. С одной стороны, я чувствую, что просто обязан быть там, на Чистых Прудах, а с другой — что будет, если Голунова все-таки дожмут, добьют и посадят? Что тогда будет со мной и моим бизнесом, в котором так хочется повесить «Я/Мы Голунов»? Ведь историю пишут победители, так что неизвестно, кем и чем мы станем в случае, если проиграем.
Будь я наемным менеджером — да кому какое до меня дело! Ну проведу ночь в отделении, получу протокол. Рискую только собственной задницей. Я же как предприниматель рискую, помимо этого, еще 70 задницами работающих на меня людей, в планы которых совершенно не входит остаться в одночасье без работы. Рискую своим партнером, которому также принадлежит наш бизнес и который абсолютно не обязан разделять моих взглядов. Та же ситуация по Конституции, Навальному и другим похожим темам, по которым так сложно молчать и так страшно подвергать опасности других людей.
Многие мечтают о бизнесе как о чем-то, что позволит работать (или не работать) из любой точки Земли, абсолютно не сознавая рисков такого выбора
Мне нравилось работать в компании и жутко не хотелось из нее уходить. Если говорить о причинах моего ухода, то это точно не побег — все было здорово тогда, и, уверен, было бы и дальше. Скорее всего я пошел за мечтой — как-то уж очень плотно еще с начала институтских лет засела мысль о собственном деле. Единственный разумный довод, который я тогда нашел, — это то, что потом было бы намного сложнее: с ростом карьеры, достатка и прочих важных для самолюбования вещей отказаться от этого и рисковать хотелось бы с каждым днем все меньше, так что в мои 23 года сработало что-то вроде «сейчас или никогда». И только спустя время оказалось, что в бизнесе можно претворять не одну, а несколько мечт, зарабатывать не столько же, а больше. Вот только свободы, как выяснилось, прибавилось едва ли.
В «Капитанской дочке» Пушкина есть такой диалог между орлом и вороном. Кажется, о нем Гриневу рассказывает Пугачев. В процессе дискуссии орел говорит: «Нет, брат ворон, чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой кровью, а там что Бог даст!» Нет, я ничуть не считаю работу по найму питанием падалью, равно как и далеко не все предпринимательство можно сравнить с живой кровью. Но цитата хорошо иллюстрирует тот выбор, перед которым рано или поздно оказываются многие: может быть не очень захватывающе и свободно, зато долго и стабильно работать по найму или же делать с горящими глазами что-то свое, но без гарантий, с большим риском и мнимой свободой.