«Не каждый день болеешь вирусом, который заполонил весь мир»: как пациент с COVID-19 раскрутил Telegram-канал благодаря диагнозу
Forbes поговорил с автором Telegram-канала Me and COVID-19 о том, как ему с нулевым рекламным бюджетом, без опыта ведения пабликов и какой-либо стратегии удалось привлечь к истории своей болезни внимание десятков тысяч человек со всего мира и монетизировать это. По просьбе автора канала мы не публикуем его фамилию.
Из Берлина в инфекционку
Меня зовут Виктор, мне 24 года. У меня положительный результат теста на COVID-19, я лежу в минской городской инфекционной больнице и веду Telegram-канал о том, каково это — болеть коронавирусом в Белоруссии.
Началось все с концерта моей любимой группы DIIV (американская рок-группа из Бруклина, основанная в 2011 году. — Forbes) в Берлине. Я ездил туда из Минска на поезде, через Варшаву вместе с другом, у которого коронавирус диагностировали первым. Через неделю забрали и меня как контакт первого уровня.
Я тогда подумал: «Ого, вот это у них костюм — мне бы такой, пацаны бы завидовали»
Друг позвонил мне через несколько дней после нашего возвращения и сказал, что у него поднялась температура до 37,5, что к нему приезжала скорая, сделали тест и он оказался положительным. Той же ночью мне позвонили из санэпидемстанции и сказали, что сейчас за мной тоже приедут. Я был немного взволнован, собрал вещи и поехал. Паники никакой не было. Как и симптомов.
Меня положили в капсулу — это такая носилка с герметичным прозрачным кожухом и системой рециркуляции воздуха — и повезли. Ехал в своей одежде и в простой медицинской маске, которую мне выдали. Из этой капсулы я и снял первое видео.
В Госпиталь ветеранов ВОВ (Республиканский госпиталь инвалидов ВОВ им. П.М. Машерова в Боровлянах. — Forbes) мы приехали в три часа ночи. Там меня встретили врачи в полном обмундировании: химзащите, респираторах. Я тогда подумал: «Ого, вот это у них костюм — мне бы такой, пацаны бы завидовали».
Заполнили мои контактные данные, спросили, с кем общался, где был, в каких числах, какими поездами ехал, а потом отправили меня в палату, на карантин. Тогда в Белоруссии было совсем немного заболевших, поэтому чувствовалось какое-то особенное обращение.
В палате было еще три человека. Чисто, комфортно. Госпиталь ветеранов ВОВ — скорее как санаторий, но выходить можно только в коридор. Тест у меня взяли только на следующее утро. Делается он так: берут две больших ватных палки, одну вставляют в нос, другую — в рот, и берут эпителий. Когда пришел положительный результат на коронавирус, опять приехала скорая, и меня в капсуле забрали уже в инфекционную больницу.
Там я сначала лежал один в четырехместной палате, а потом ко мне начали подселять других людей с положительным результатом. 13 дней я провел в этой палате абсолютно без жалоб. Пока коронавирус никак не лечат, лечат только симптомы, а так как симптомов не было, я был просто под наблюдением. Но потом у меня подскочила температура, появилось подозрение на пневмонию. Мне стали давать парацетамол, колоть антибиотик для профилактики пневмонии и перевели в отдельную палату. Как мне объяснили, пневмония может развиваться так, что анализы крови и рентген могут быть хорошими, а видно ее будет только на компьютерной томографии. Несколько дней назад меня возили на томографию, и там ничего не обнаружили. Поэтому из двухместной палаты должны перевести — она нужна более тяжелым пациентам.
«Давайте уже после коронавируса»: как бренды используют хайп вокруг пандемии
Лекарство от стресса
Я сразу начал все фотографировать и писать друзьям, когда меня забирали. Мне самому было интересно — я вообще в больнице лежу, по сути, в первый раз. А канал создал, потому что мне начали писать очень много друзей и знакомых, и я им всем рассказывал одно и то же. Кто-то посоветовал, чтобы не писать по сто раз одно и то же и как-то отвлечься, завести канал.
Две недели лежать на карантине очень скучно. Особенно если ты в палате, из которой нельзя выходить. Я завел маленький канал, чтобы бороться со стрессом и скукой, а потом он как-то развирусился. Никакой миссии показать какие-то ужасы или вроде того у меня не было. Я и сам-то ничего толком не знал. На самом деле ужасов никаких тут нет: никто в коридоре не лежит, зомби не ходят, никого не режут.
Миссии показывать ужасы у меня не было. Их и тут нет: никто в коридоре не лежит, зомби не ходят, никого не режут
Родные, конечно, переживали, тоже много спрашивали. Мать первое время паниковала (но как подписаться на канал, так и не поняла), со временем перестала. Только волновалась, когда у меня температура поднялась. Сейчас все в порядке.
Раньше я никогда не вел никаких каналов и групп в соцсетях. Первая волна подписчиков пришла, когда мой друг отправил видео, где я еду в капсуле, в чат Telegram-канала «Беларусь головного мозга» (118 600 подписчиков. — Forbes). А потом крупный белорусский новостной портал опубликовал выдержки из моих постов со ссылкой на меня. И дальше все начали писать.
Сейчас я нахожу много фейковых каналов, которые даже называются примерно так же, как мой, фейки в Instagram, которые воруют у меня контент. Часто нахожу свои фотографии из блога в каких-то постах про коронавирус.
«Ты для меня уже как родной»
За ночь, когда я приехал в инфекционку, количество подписчиков в канале выросло со 100 до 20 000 человек. С того момента мне начали писать рекламодатели с предложениями. В основном это были другие каналы про коронавирус или букмекеры.
Если каналы были совсем уж какие-то чернушные и постили откровенный бред и фейки, я отказывал. И отказывал букмекерам. С ними, кстати, очень неприятно общаться. Они очень скользкие люди, которые любят присаживаться на уши. Причем предлагают даже не деньги, а их мерч (брендированные предметы одежды или аксессуары. — Forbes). Были еще какие-то сомнительные люди, например, кто-то предлагал рекламировать шиномонтаж. Но они тоже пытались уходить от вопросов про деньги и не хотели платить.
Мне приходит по 400 сообщений в день. Часто пишут: «я читаю тебя с первого поста, ты для меня уже как родной. Держись»
Сам я к рекламодателям не обращался. И сначала даже и не знал, как это все можно монетизировать. Сейчас мне приходит примерно 400 сообщений в день. Я стараюсь отвечать всем, но это занимает много времени. Мне пишут очень теплые слова поддержки, желают здоровья, пишут: «я читаю тебя с первого поста, ты для меня уже как родной. Держись». Это очень приятно, и я очень благодарен этим людям.
Я тут лежу уже третью неделю, отпустят меня только тогда, когда у меня будет два отрицательных теста на вирус. С работой проблем нет — я работаю SEO-шником (специалистом по продвижению сайта. — Forbes) по договору подряда, больничных у меня нет. Я не работаю, но и денег мне не платят, так что работодатель ничего не теряет.
Зато я начал зарабатывать на рекламе. За все это время получилось около $2000.
Сейчас в канале больше 40 000 подписчиков, но что делать с ним дальше, я, если честно, не знаю. Было бы символично удалить его, когда выздоровею. Не знаю, о чем рассказывать, когда поправлюсь.
Конечно, это очень важный период в моей жизни, и я рад, что фиксирую его в постах. Не каждый день болеешь неизвестным вирусом, который заполонил весь мир.