После Сочи хоть потоп: как Формула-1 лишилась российской команды

Первый в истории Гран-при России Формулы-1, похоже, стал заключительным этапом для российской команды Marussia, которая объявила о своем банкротстве. Она отказалась лететь в Америку: предстоящий Гран-при США в Техасе коллектив пропустит. Что будет с конюшней дальше, пока неизвестно. Ясно одно: российская часть истории «Маруси» подошла к концу.

Впрочем, первой командой Формулы-1 из России была совсем не Marussia.

Пальма первенства принадлежит MF1 Racing, выступавшей в международном первенстве в 2006 году. Владел этим коллективом канадский бизнесмен российского происхождения Алекс Шнайдер: коммерсант купил терпящую бедствие команду Jordan и зарегистрировал ее в России в надежде найти новых спонсоров. Расчет не оправдался – российские инвесторы не пришли, а сам Шнайдер свернул проект осенью 2006-го: ныне команда известна под именем Force India. Все это время команда базировалась в Великобритании и никуда не переезжала – менялись только владельцы и официальная «прописка».

Похожая история началась в 2009 году, когда о приходе в Формулу-1 заговорил предок Marussia – команда Manor.

Британская мечта

История команды, которую теперь знают как Marussia, началась в 1990 году. В это время энтузиаст автоспорта и пилот-любитель Джон Бут основал собственную конюшню в молодежной Формуле-Renault 2.0. Команда называлась Manor: с 1994 года гоночный коллектив стабильно боролся за победы и чемпионские титулы. В конце 1990-х годов Manor доросла до более «взрослого» первенства Формулы-3, где сходу начала побеждать: на счету команды чемпионский титул в год дебюта.

В сезоне-2009 гоночный коллектив откликнулся на призыв тогдашнего президента Международной автомобильной федерации (FIA) Макса Мосли, пригласившего в Формулу-1 новых участников. Мосли обещал дебютантам потолок бюджетов в £40 млн – под такие гарантии свои заявки подали более десятка претендентов. На тендере FIA выбрала четырех победителей: в числе триумфаторов была и Manor. Для маленького английского коллектива попадание в Формулу-1 было пределом мечтаний – отдельные члены команды до этого не покидали Великобританию, а численность персонала едва доходила до 50 человек.

Трудности начались почти сразу: под влиянием богатых участников Формулы-1 потолок бюджетов отменили – и Manor остался один на один с необходимостью вкладывать сотни миллионов в год без гарантии навязать борьбу заводским конюшням. Чтобы найти деньги, Джон Бут продал команду знаменитому бизнесмену Ричарду Брэнсону. Бывший хозяин остался директором команды, а Брэнсон переименовал ее в Virgin и начал искать партнеров: тратить собственные средства на участие в Формуле-1 в его планы не входило.

В сезоне-2010, когда состоялся дебют Virgin, одним из спонсоров команды стал молодой российский стартап Marussia: московская компания планировала вот-вот начать производство дорожных автомобилей, а потому хотела засветиться в международных гонках. В 2011 году фирма стала титульным спонсором, что превратило Virgin Racing в Marussia Virgin Racing. А год спустя основной владелец Marussia Motors Андрей Чеглаков выкупил команду полностью. Так из названия исчезло слово Virgin, а команда стала официально российской: лицензию на право выступать в Формуле-1 оформили через Российскую автомобильную федерацию (РАФ), что гарантировало конюшне «нужный» флаг. База команды при этом оставалась в Англии, а подавляющее большинство сотрудников были британцами.

С самого начала история Manor-Virgin-Marussia была связана с долгами и процентными ставками.

Для подготовки к первому сезону команда взяла кредит в банке Lloyd’s. С займом не расплатился ни Бут, ни Брэнсон – все обязательства по наследству перешли к Чеглакову. Дополнительной сложностью оказались слабые результаты: нехватка средств привела к тому, что команда регулярно занимала последние места, что оставляло ее без призовых и спонсорских отчислений. Чеглаков честно попытался разорвать замкнутый круг: при покупке команды бизнесмен погасил задолженность предыдущих владельцев в $210 млн и принялся с нуля выстраивать новую команду Формулы-1. Получалось не очень.

Время громких обещаний

Первый сезон под новым именем начинался с помпой. Должность инженерного директора получил шоумен и президент Marussia Motors Николай Фоменко: он надеялся сделать из «Маруси» русскую Ferrari и обещал довести команду до подиумов к 2014 году. Конюшня активно искала русскоязычных сотрудников, а на пост технического консультанта заступил Пэт Симондс – инженер, приведший к чемпионским титулам Михаэля Шумахера и Фернандо Алонсо.

Увы, к серьезному прогрессу это не привело.

После первого же сезона работы лишился Фоменко, а команда не сдвинулась с последней строчки турнирной таблицы.

Опыт Симондса приносил плоды, но в отсутствие серьезного финансирования совершить рывок оказалось невозможно. Чеглаков держал конюшню на 60-милионном «пайке», которого не хватало для борьбы с более обеспеченными коллективами. Даже в середине пелотона расходные ведомости команд Формулы-1 превышали $110 млн. Если же говорить о победителях, то топ-команды тратили за сезон по $200-300 млн.

К 2013 году Marussia смогла справиться со своими принципиальными соперниками из Caterham – команды, пришедшей в чемпионат одновременно с Manor на таких же условиях. Увы, опередить еще кого-то команде было не по силам. В июле 2013 года из конюшни ушел Симондс – специалист принял приглашение Williams и оставил Marussia один на один со своими проблемами.

У инвесторов закончилось терпение

В апреле 2014 года проект Marussia Motors был свернут: компания не получила правительственного гранта на создание президентского лимузина, спорткары B1 и B2 остались концептами, а планам по производству внедорожника так и не суждено было сбыться. Фоменко и его подчиненные не выполнили ни одного обещания по массовому выпуску автомобилей, после чего Андрей Чеглаков отказался от бизнеса: все активы компании передали Научно-исследовательскому автомобильному и автомоторному институту НАМИ.

К тому моменту автопроизводитель Marussia и гоночный коллектив Marussia не имели друг к другу никакого отношения: юридическое лицо, владеющее командой, перевели в Ирландию, а компанию Marussia Motors просто закрыли. Чеглаков продолжал финансировать конюшню, но теперь она стала для него обузой: без автомобильного подразделения никакого смысла содержать игрушку в Формуле-1 у предпринимателя не осталось. Складывалось впечатление, что весь 2014 год Чеглаков искал покупателя на так и не пригодившуюся гоночную команду: Marussia F1 Team не помогла ни продаже спорткаров, ни популярности гонок в России, ни репутации владельца.

Выжидательную тактику можно понять: работающую команду монетизировать намного проще, чем официально закрытый и распущенный проект. К сожалению для Чеглакова, покупатель так и не нашелся – и в начале октября руководство команды подало заявление в Высокий суд Лондона с просьбой начать процедуру банкротства и передать управление внешней администрации.

Братья-индийцы спешат на помощь

Переговоры о продаже активизировались в октябре. На протяжении лета возможным покупателем считался совладелец модного дома Michael Kors Лоренс Стролл, однако в сентябре канадец отказался от переговоров, Marussia вновь занялась поисками. Теперь спасителями могут стать два брата индийского происхождения Балджиндер Сохи и Сонни Каушал. Английские бизнесмены, сколотившие состояние на сталелитейном производстве, предложили выкупить команду за £55 млн. По словам Сохи, стороны «максимально близки к заключению сделки».

А пока переговоры продолжаются, терпение Чеглакова лопнуло окончательно. Пережив Гран-при России в Сочи, бизнесмен открестился от команды и объявил проект завершенным. Marussia осталась один на один с неоплаченными счетами за поставку моторов Ferrari и огромным дефицитом бюджета. Контроль над командой перешел к специализирующейся на банкротствах фирме FRP Advisory LLP: временный управляющий решил не отправлять команду в США, а также пообещал выплатить 190 сотрудникам «Маруси» полные зарплаты за октябрь. Главным приоритетом новое руководство объявило ускоренный поиск инвесторов.

Вместе с самой маленькой и, возможно, самой эффективной для своего бюджета командой Формулы-1 покупатель получит штаб-квартиру в британском Бэнбери, трехлетний контракт на использование двигателей Ferrari, £30 млн долга и ожидаемые £40 млн поступлений от держателя коммерческих прав – именно столько поступит Marussia от компании Formula One Management, если до конца сезона сохранит необычайно высокое для себя девятое место в Кубке конструкторов.

Для обеспеченного любителя Формулы-1 Marussia может стать лучшим выбором: другие команды, выставленные на продажу, имеют за собой куда больший шлейф долгов, проблем и технических неурядиц. Правда, для России история команды закончена окончательно: кто бы ни купил гоночный коллектив в предстоящее межсезонье, рассчитывать на российскую регистрацию фанатам уже не придется – в стране просто нет других столь же увлеченных гонками олигархов. История Marussia закончилась очень по-русски: ценой неимоверных усилий команда дотянула до ключевого этапа в Сочи, после чего борьба оказалась бессмысленной. За три года в Формуле-1 Marussia провела 55 Гран-при, набрала два очка и однажды финишировала в первой десятке. Не так и плохо для команды, с бюджетом и персоналом в три раза меньше, чем у конкурентов.