Лицо в толпе и в зеркале: зачем художники прячут на картинах свои автопортреты
Ян ван Эйк, «Портрет четы Арнольфини», 1434 (Национальная галерея)
Первый парный светский портрет в истории мировой живописи полон загадок и недомолвок. Главные герои работы — купец Джованни Арнольфини и его жена (хотя даже это не точно, некоторые исследователи считают, что они были кузенами).
Еще больше вопросов у историков и искусствоведов к сюжету. Не до конца понятно — свадьба ли это, помолвка или заключение своего рода «брачного договора», который позволял бы жене вмешиваться в дела супруга. Каким бы ни был на самом деле заключенный союз, его засвидетельствовала пара, отражение которой можно разглядеть в зеркале на заднем фоне. О том, что одна из фигур — сам художник, говорит датированная 1434 годом надпись на стене: «Ян ван Эйк был здесь».
Сандро Боттичелли «Поклонение волхвов», 1475 (Галерея Уффици)
Эту работу Боттичелли создавал по заказу итальянского купца Гаспаре дель Ламы. Обычно в те времена заказчиков или покровителей художника было принято изображать в виде волхвов, но дель Лама хотел снискать расположение семьи Медичи.
По его просьбе Боттичелли запечатлел на картине сразу нескольких представителей знатного рода. Его глава, Козимо Медичи, изображен ближе всего к младенцу. Лоренцо Великолепного можно легко узнать по его знаменитому высокомерному профилю. Самого себя Сандро Боттичелли изобразил в розовом платье (крайняя фигура справа), не забыв и про заказчика: дель Лама в голубых одеждах красноречиво показывает пальцем на самого себя.
Рафаэль, «Афинская школа» (фрагмент), 1509–1511 (Апостольский дворец, Ватикан)
Фреска Рафаэля, созданная для одной из анфилад папского дворца в Ватикане, считается шедевром классического искусства. Автору шедевра в тот момент было 25 лет, и неудивительно, что в его творении таится множество вольностей и, как сказали бы сейчас, «пасхалок».
Расписывать пространства папского дворца Рафаэля пригласил его родственник, архитектор Донато Браманте. Древнегреческих героев художник поместил не в природный, а в архитектурный пейзаж, более соответствующий интерьерам дворца. А в чертах многих изображенных фигур можно распознать современников Рафаэля. Главные мудрецы на этой работе — Платон и Аристотель (разница их философских воззрений подчеркнута разными жестами рук). В образе Платона, по всей видимости, художник изобразил Леонардо да Винчи. Своего благодетеля Браманте художник изобразил в образе Евклида. Коллегу Микеланджело — в образе Гераклита. А самого себя — в темном берете, пристально смотрящем на зрителя.
Микеланджело, «Страшный суд» (фрагмент), 1537–1541 (Сикстинская капелла, Ватикан)
Фреска «Страшный суд» давалась Микеланджело Буонарроти непросто. На тот момент он уже был создателем таких скульптур, как «Давид» и «Пьета», и почти перестал думать о себе как о художнике. Но тут ему поступило предложение, от которого было невозможно отказаться. Папа Павел III заказал фреску для Сикстинской капеллы.
Над «Страшным судом» художник трудился четыре года. Перед самым завершением работ 60-летний мастер упал с лесов, на восстановление ушло больше месяца. Проблемы усугублялись суровой критикой. Из-за обилия обнаженных тел на фреске ее не раз предлагали уничтожить. После смерти Микеланджело было принято решение частично задрапировать наготу. Считается, что отразить свои страдания художник решил в необычном автопортрете. Его черты можно усмотреть в содранной коже в руках Святого Варфоломея.
Караваджо, «Давид с головой Голиафа», 1609–1610 (Галерея Боргезе)
Караваджо не раз обращался к ветхозаветному сюжету о Давиде и Голиафе. Вариант, находящийся в римской галерее Боргезе, отличается необычной психологической трактовкой. На лице Давида читается не радость победителя, а сожаление или даже сомнение в правильности своего поступка. Эта особенность позволила итальянскому художнику и историку искусства Джованни Пьетро Беллори еще в XVII веке выдвинуть предположение о том, что в чертах Голиафа угадывается лицо Караваджо. Сегодняшние искусствоведы пошли еще дальше, усмотрев в картине двойной автопортрет: в образе Давида художник мог изобразить себя же, но в юности.
Диего Веласкес, «Менины», 1656 (Музей Прадо)
С момента создания эта картина Веласкеса сменила несколько названий. Каждое из них, будь то «Семья Филиппа IV», «Портрет императрицы с фрейлинами и карликами» или «Менины» выводит на передний план разных героев. Каждый раз менялась расстановка акцентов: что на этом полотне главное, а что — второстепенное.
Автопортрет Веласкеса — одна из немногих фигур этого сюжета, по поводу которой искусствоведы придерживаются единого мнения. Но не решен вопрос, над чем именно работает изображенный на полотне художник, то есть сам Веласкес. Возможно, он пишет королевскую чету, родителей инфанты (их размытые силуэты мы видим за его спиной, но это изображение трактуют и как зеркало, и как уже написанный портрет). Тогда получается, что зритель наблюдает за Маргаритой Терезой, которая пришла навестить родителей, позирующих художнику. Или же Веласкес решил изобразить самого себя, пишущего «Менины». По этому поводу еще идут ожесточенные споры.
Антуан Ватто, «Пьеро», 1718–1719 (Лувр)
Скрытый автопортрет Ватто на картине 1718 года под названием «Пьеро» была обнаружен исследователями совсем недавно, в ходе реставрации полотна. Оно по праву считается одним из самых загадочных экспонатов парижского Лувра.
Эксперты не до конца уверены в авторстве Ватто. Туманна история создания работы: доподлинно неизвестно, кто заказал художнику эту картину и какой смысл скрывает ее сюжет. Воображение искусствоведов всегда особенно занимала таинственная фигура с ослом слева от главного героя. В одних источниках его называют врачом, а в других — мошенником. Недавняя реставрация картины, включавшая в себя удаление потускневшего слоя желтого лака, привела к неожиданному открытию: лицо загадочного персонажа отчасти напоминает черты самого Антуана Ватто.
Карл Брюллов, «Последний день Помпеи» (фрагмент), 1833 (Русский музей)
Карл Брюллов провел в Италии более 10 лет, впервые оказавшись там в рамках пенсионерской поездки в 1822 году. Существует легенда, что уже к 1833 году, когда в Милане впервые показали «Последний день Помпеи», у художника не требовали документов при переезде из одного города в другой. Считалось, что автора шедевра все знали в лицо, тем более что он сам запечатлел себя на картине. Автопортрет можно обнаружить в левой части полотна, если присмотреться к группе на ступенях гробницы Скавра. Брюллов написал себя в образе художника, спасающего свои инструменты.
Василий Пукирев, «Неравный брак», 1862 (Третьяковская галерея)
В свое время картина Василия Пукирева настолько реалистично показала всю неприглядность брака, заключаемого по расчету, что, по словам Ильи Репина, «испортила много крови не одному старому генералу». Многие из образов свидетелей таинства художник писал со своих друзей и знакомых. Мужчина в правой части картины, который смотрит прямо на зрителя, — это художник Петр Шмельков, подсказавший Пукиреву сюжет будущей работы. Сам автор с задумчивым видом стоит рядом.
Анри де Тулуз-Лотрек, «В «Мулен Руж», 1892–1895 (Чикагский институт искусств)
Закулисье парижских кабаре — одна из центральных тем в творчестве Анри де Тулуз-Лотрека, чей аукционный рекорд на сегодняшний день составляет $22,5 млн. Для многих из заведений, в которых художник часто бывал сам и где он черпал вдохновение для своих живописных работ, он также создавал афиши.
Так было и в случае со знаменитым кабаре «Мулен Руж». На этой картине художника можно разглядеть на заднем плане, за центральной компанией из трех мужчин и двух женщин. Отличавшийся невысоким ростом Тулуз-Лотрек идет рядом со своим родственником, доктором Габриэлем Тапи де Селейраном.